Греховное искушение

Что с Даймондом? В эту самую секунду это пока ещё единственная мысль. Я не могу открыть глаза и абсолютно ничего не соображаю. В ушах по-прежнему шумит, в голове пульсирует от каждого вздоха, а в горле ощущается сильнейшая засуха, нечем даже сглотнуть. Пытаюсь подняться и осмотреться вокруг себя, но понимаю, что не могу и пальцем пошевелить. Тело жутко онемело, кости ломит, а воображение играет со мной злую шутку. Мне кажется, что я всё ещё на заднем дворе клуба. Я даже чувствую на своих коленях тёплое тело Даймонда. Может я сплю и всё, что со мной происходит всего лишь страшный сон? А, возможно, я просто умерла, и моя душа из последних сил борется за мою жизнь.

— Помогите…, — сиплым стоном бормочу я. — Кто-нибудь! На помощь…

— Кричи сколько угодно, Макария! Тебя всё равно никто не услышит! — слышу я знакомый мужской голос и темнота снова уносит меня в неизвестность.

***

Что со мной происходит? Почему я никак не могу прийти в себя?

Когда у меня, наконец, получается продрать глаза, первое, что я могу видеть — белые стены, бетонный пол и железную дверь. Комната совсем маленькая, без окон, но она настолько яркая из-за включенного света, белых стен и пола, что это доставляет мне дискомфорт в глазах. Их болезненно режет и щиплет. Кое-как привыкаю к слепящему свету, затем пытаюсь встать с мягкого матраса, который лежит на холодном полу и дойти до двери. С третьей попытки у меня получается подняться. Внутренние ощущения кажутся странными, будто я мертвецки пьяная. На полусогнутых я подхожу в двери и понимаю, что ни ручек, ни замков на двери нет, соответственно, мне никак её не открыть. Это что, похищение? Гляжу на пол и обнаруживаю у матраса две тарелки с едой, которая уже давно заветрелась. У меня появляются основания предполагать, что я здесь уже как минимум сутки, если не больше.

— Эй! Выпустите меня! — кричу я не своим голосом, стуча изо всех сил в дверь. Но сил моих ровно столько же, сколько и объяснений всему происходящему.

Меня не слышат, а если и слышат, то им всё равно на то, что я срываю свой голос и колочу в дверь. Отчаявшись, я скатываюсь по стене на холодный пол и начинаю выть волком. Как раз в этот момент слышатся чьи-то шаги.

— Кто вы? — спрашиваю я сквозь слёзы. — Зачем вы держите меня здесь?

Ответа не следует, лишь в дверную щель просовывают какой-то листок бумаги, больше смахивающий на газетный. Я подбираю его и разворачиваю в своих руках. Заголовок газеты гласит: «Известный в Лос-Анджелесе бизнесмен Даймонд Неттинг умер, не приходя в сознание. Врачи не смогли спасти ему жизнь. Похороны назначены на 28 августа. Приносим родственникам и друзьям погибшего свои глубочайшие соболезнования».

Боже! Получается это был не сон? Сердце моё сжимается от ужаса и перестаёт отдаваться мне в грудь, я в один момент снова перестаю чувствовать всё, включая своё тело. Пальцы немеют и не слушаются меня, газетный лист падает из моих рук, а душераздирающий крик так и не может выйти из меня, застряв где-то глубоко в горле.

Нет! Этого не может быть! Это глупая шутка! Тот человек, что похитил меня просто надо мной издевается! Я не могу поверить в то, что Даймонда больше нет в живых.

Проревев ещё неизвестно сколько времени, я вырубаюсь без сил и эмоций. Может быть хотя бы во сне мне удастся встретиться с Даймондом?

***

Когда открываю глаза, на полу уже стоит свежая порция сосисок и яиц, но еда — это последнее, о чём я могу думать, поэтому я беру в руки тарелку и пуляю со всей дури ею в противоположную стену.

— Ублюдки! Покажитесь! Кто вы? Что вам от меня нужно? — отчаянно рычу я.

Слышу жужжащий звук, поднимаю на него взгляд и обнаруживаю камеру, оборудованную в углу у самого потолка. Моего роста не хватит, чтобы дотянуться до неё и попытаться вырвать её или хотя бы деформировать, поэтому, не придумав ничего лучше, я пододвигаю матрас к противоположной стене, складываю его пополам, поднимаю самый большой осколок тарелки с пола и начинаю колотить им по камере. Справившись с ней через некоторое время, я прихожу к выводу, что мой похититель «ослеп» и теперь вынужден действовать наугад. Мне остаётся лишь выждать время, когда он соизволит явиться в эту чёртову комнату в очередной раз. К счастью, ждать приходится совсем не долго. Услышав шаги, я хватаю осколок и прячу его у себя за спиной. Дверь открывается нараспашку, так как мой похититель с силой её пихнул, впечатав в стену, но сам он не спешит показываться мне на глаза. Сгорбившись, я сижу на матрасе, трясусь от страха за свою жизнь и внимательно всматриваюсь в темноту за порогом. Когда, наконец, он делает шаг в мою сторону, и я вижу краешек его ботинка, то мигом теряю почву из-под ног. Я проваливаюсь в бездну предательства и вероломства.

— Омега? Что ты…? — пытаюсь я говорить связно, но ни черта не выходит. Я чувствую, как сжимаю в руке осколок так, что, вероятно, разрезаю им свою ладонь.

— Ты удивлена? — как ни в чём не бывало спрашивает он, присаживаясь на корточки возле меня.

— Так это был ты? Ты хотел убить Даймонда? — хватаю ртом воздух, уставившись на него — Но почему? Что он тебе сделал?

— Почему же хотел? Я убил его! Даймонд Неттинг вот уже четыре дня, как считается вполне симпатичным трупом.

— Что? Этого не может быть… — заторможено проговариваю, едва соображая.

— Ещё как может, дорогая! Сегодня были его похороны! Так себе, скажу я, похороны знаменитого человека. Народу было не слишком-то и много! — хватает у него наглости улыбаться мне в лицо.

Это же неправда? Нет, пожалуйста, пусть это окажется ложью! Я не вынесу этого. Я не смогу с этим жить!

— Чёртов ублюдок! Как ты мог?! — рычу я, подскакивая с матраса. Я без каких-либо сожалений принимаюсь полосовать осколком воздух возле него, но дотянутся до его мерзкой рожи не в силах. Он быстро скручивает мне руки и валит на живот, наваливаясь на меня своим тяжёлым телом.