Двойной эффект

– Это он? – спросил голочеловек у кондуктора.

– Да, сэр, – быстро ответил кондуктор, словно его допрашивал коп.

– Мистер Байрам. – Человек помолчал, как будто собирался добавить что-то очень важное. – Меня зовут Уильям Таравал. Я начальник исследовательского отдела «Международного транспорта». Судя по всему, во время вашей телепортации произошел сбой. Мы все еще пытаемся выяснить почему.

Этот парень – босс Сильвии? Не слишком ли он высокомерен для этого? Говорит казенно, но искренне. В углах глаз очень длинные морщины, я таких никогда еще не видел.

– Мы закрыли ТЦ до окончания расследования. Пока что я приказал кондуктору возместить ваши затраты на телепортацию.

Кондуктор энергично кивнул.

– Уже сделано, сэр. Словно ничего не было.

– Мистер Байрам, – продолжал Таравал, – можем ли мы поговорить наедине?

– Хм, конечно.

– Спасибо, Джеймс. – Он кивнул кондуктору, и тот сразу отвернулся, как будто я переодевался. Я жестом пригласил Таравала в свои коммы. Теперь он стоял не в нескольких метрах от меня, а прямо передо мной. Слишком близко. Я быстро минимизировал окно, чтобы он выглядел не так устрашающе.

– Спасибо. Толика интимности приносит обильные дивиденды, не правда ли, мистер Байрам?

– Что?

– Не важно. Я знаю, что вы не узнаете меня, мистер Байрам, потому что официально мы так и не познакомились. Но я работаю с вашей женой Сильвией.

Придурок-босс, который на прошлой неделе угробил нашу годовщину. Да, я знаю, кто ты.

– Верно, она упоминала о вас.

– Уверен, всегда в положительном ключе. – Он подмигнул, как чудаковатый дядюшка. – Естественно, она упоминала и о вас, Джоэль. Я знаю, что увлекательная поездка, в которую вы направлялись, для нее очень важна. Однако мы только что пережили серьезное нападение на нашу систему. Сейчас идет сбор телеметрических данных. И это потребует на некоторое время прекратить деятельность ТЦ.

– Черт! Сильвия уже телепортировалась в Коста-Рику.

– Вот именно. Но у нас есть выбор.

– Выбор?

– К счастью, есть ТЦ, которые работают всегда. Один из таких ТЦ находится здесь, в МТ. Я могу отправить вас отсюда в больницу в Сан-Хосе. К несчастью, все коммы в Коста-Рике вышли из строя, но, уверен, оказавшись там, вы с Сильвией сможете найти друг друга.

– Полагаю, членство дает особые привилегии?

– Совершенно верно. Счастье Сильвии для нас очень важно.

– Угу. Значит, я должен ехать отсюда в головную контору МТ?

– Да. Я уже заказал машину, которая подберет вас у ТЦ «Гринвич». Как вам известно, мы располагаемся на Восемьсот второй авеню. К тому времени, как вы доберетесь туда, все будет готово. До скорой встречи.

Окно комма закрылось.

Когда мы с Сильвией отправляемся в отпуск, всегда случается какая-нибудь пакость. Мы всегда называем такие неудачи приключениями, потому что не хотим называть их отпускной лажей. К тому же кому нужен образцовый отпуск? Половина удовольствия в том, чтобы преодолеть какое-то нелепое затруднение, о котором потом можно рассказывать друзьям за пивом.

Наш последний отпуск, на Гавайях, завершился преждевременно: нас вывезли на дроне со склона вулкана Килауэа, потому что у Сильвии на работе неожиданно возникла проблема, которую, кроме нее, никто решить не мог. Тогда я страшно злился, но сегодня вспоминаю об этом со смехом. Я уже представил, как она хохочет над моим рассказом о сегодняшних событиях, особенно над тем, как я врезался физиономией в бетонную стену.

– Ладно, планы меняются, – сказал я кондуктору и повернулся к помещению Панчева эскроу. – Только заберу багаж.

– Хорошая новость, сэр, – серьезно сказал кондуктор со своим не нью-йоркским акцентом. Может, он и впрямь из Мичигана. – Ваш багаж был благополучно телепортирован. Это последняя информация, которую мы получили перед тем, как отказали коммы. Неорганику мы всегда переправляем раньше, чем органику. Это малоизвестный факт; ваша одежда прибывает туда, куда вы направляетесь, раньше вас. Хорошо, что сейчас вы не голый, ха-ха!

Терпеть не могу тех, кто не умеет, но пытается шутить.

– Ну и как мне найти свои вещи?

– Да, да! – ответил он кому-то по своим коммам, потом снова сосредоточился на мне. – Как только все придет в порядок, я лично свяжусь с кондуктором в Сан-Хосе и попрошу, чтобы ваши вещи доставили по месту назначения, – заверил он меня.

– Спасибо.

По крайней мере, не придется тащить багаж через весь город.

Выходя из ТЦ, я видел множество людей, разговаривавших через коммы и друг с другом. Вначале мне показалось, что они недовольны тем, что приходится менять планы передвижения, однако, выходя наружу, я заметил, что так же поступают и все остальные. И услышал обрывки торопливых разговоров.

Минутку. Разве кто-нибудь говорил, что здесь произошел взрыв?

Сжечь дом

Мы умрем и будем как вода, вылитая на землю, которую нельзя собрать; но Бог не желает погубить душу и помышляет, как не отвергнуть от Себя и отверженного.

ПРЕЖДЕ ЧЕМ Я СМОГ СПРОСИТЬ, ЧТО ПРОИСХОДИТ, подъехал большой черный лимузин. С шипением открылась дверца.

– Добро пожаловать, Джоэль Байрам! – сердечно сказала машина. Во второй половине двадцать первого века машины стали работать без шоферов, и мне говорили, что ездить в них стало гораздо приятней. Я сел на сиденье из искусственной кожи, дверца за мной закрылась.

– Головной офис «Международного транспорта», – сказал я.

– Уже задано, сэр. Пожалуйста, расслабьтесь и наслаждайтесь поездкой.

Машина направилась на юг в район Тертл-Бей, а в мои коммы ворвались срочные новости. Говорящие головы пытались сохранять спокойствие, а в поле моего зрения плыли текстовые сообщения и комменты, в основном каламбуры и шутки по поводу бомбы. В некоторых окнах коммов почему-то цитировалась Библия:

И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели.

И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка святый и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?

Я увеличил одну из новостных лент и увидел, что это цитата из библейского Откровения. Что-то об Армагеддоне. Я переключил звук на более серьезного ведущего.

«Да, мы продолжаем получать… похоже, эта цитата была на множестве титановых собачьих жетонов, разбросанных вокруг места взрыва. Повторяю на случай, если вы только что присоединились к нам: террористка-самоубийца, назвавшая себя Иоанна Англикус, взорвала телепортационный центр».

Полезная надпись внизу экрана сообщала, что Иоанна Англикус – имя первой и единственной женщины-папессы.

«Иоанна Англикус была известной участницей движения против телепортации, известного под названием «геенномиты», – продолжал ведущий.

Я снова убрал все новости. Геенномиты! Кучка шарахнутых религиозных фанатиков. Вероятно, самые громкие в мире противники телепортации вот уже пятьдесят лет с момента появления этого изобретения. Их возражения против технологии сводились к двум главным пунктам.

Во-первых, эти возражения имели какое-то отношение к запретному плоду. Верующие всегда особенно брюзжали по поводу практического использования квантовой пены. Поскольку квантовая пена – это то, из чего построена вселенная, думаю, они считали, что нам не по чину лезть в Господень пластилиновый театр.

Другой причиной их обиды – ее выразил лидер геенномитов Роберто Шила – стала отсылка к библейской истории Вавилонской башни, которую часто использовали как предостережение против технологии. Шила толковал эту историю так: жители Вавилона под предлогом самозащиты или желая избежать нового всемирного потопа принялись развивать науку, считая, что способны потягаться с Богом на его поприще. Для Шилы и ему подобных телепортация стала новым вариантом вавилонской лестницы в небо. Иными словами, телепортация была хуже нашей игры в божьи игрушки – это была игра в Бога.