Страница 37 из 65
— Куда пойдем? — спросил он и откинулся на стуле. — Или еще тут посидим? Уже и до обеда недалеко…
— Да отстань ты со своей едой! Тут столько всего интересного, а мы только по харчевням и ходим.
— Ладно, — подозрительно легко согласился толстяк. — Что тогда ты предлагаешь?
А и правда: что я мог предложить? Я ж тут кроме нескольких харчевен ничего и не знал.
— А-а пойдемте в театр!
Пар так громко застонал, что я даже испугался, не стало ли ему плохо от переедания. Но дело было совсем в другом.
— Да что там делать! — возмутился Пар. — Там даже есть во время представления нельзя!
— Пойдем в театр! — сказал я Гэну, не обращая внимания на вопли толстяка. — К нам в деревню как-то приезжали бродячие актеры, но я не смог на них сходить.
Меня тогда дед в комнате запер за то, что я случайно показал бабуле его тайник с вином. Корвиус тогда другую причину выдумал, но я то знаю правду!
— З-здорово! Я как раз билеты купил.
— Когда успел? — встрепенулся Пар.
— Т-так еще в прошлый Свободный день. Вот только я четыре билета купил, а Трисса не смогла.
— А может, я тоже не смог, а?
Мы с Гэном так на него посмотрели, что он тут же замолчал. Расплатившись за еду (это Гэн), полюбезничав с молоденькой подавальщицей (это я), и взяв на дорожку плетенку с вишневым вареньем (это Пар) — подарок от хозяина за большой заказ, мы вышли на улицу. Сегодня ответственные за погоду волшебники со своей ответственностью опять не справлялись. Солнце жарило так, как будто мы были главным блюдом, и нас скоро нужно подавать. До театра еще было далеко, а мы уже туда не шли, а еле тащились. И особенно тяжело было потому, что Пар постоянно ныл:
— Я устал! Я больше не могу! Я сейчас прямо тут лягу, а вы меня потом понесете! Я есть хочу! Я пить хочу! Давайте не пойдем в театр!
Мы с Гэном уже готовы были согласиться, но тут я заметил, что нас, оглядываясь, подзывает к себе бабулька в полосатой юбке, белой рубахе и с цветастым платком на голове. Она стояла в темном переулке. В теньке…
— Это Вы нам? — спросил я, остановившись.
— Тише ты! — шикнула старушка и опять поманила нас к себе. — Сюда идите! Не пожалеете!
И мы пошли. Не столько на зов бабульки, сколько чтобы отдохнуть в теньке.
— Прохлады хотите?
— А?
— Ч-что?
— Конечно!
Мы с Гэном уставились на друга: чего это Пар так просто соглашается? Откуда мы знаем, что это за старушка. Хотя ладно. Будь что будет — жарко же!
— Идите за мной!
Мы так и сделали. И не пожалели! Мы прошлись по тенистому переулку и вышли на тенистую же прохладную улицу — я б там жил! Кроме нас здесь никого не было. Разве что три кошки и четыре котенка. Им тоже было лень шевелиться, и они разлеглись прямо по середине дороги. Они даже голов не подняли, когда мы рядом проходили. Даже хвостами не пошевелили!
— Заходите! — сказала старушка и указала нам на дверь, которой — зуб даю! — секунду назад там не было.
Мы вошли, и я аж ахнул. Сколько тут было интересных и непонятных штуковин! Не лавка, а мечта. Вот только мы тут сами еле поместились. Старушка зашла за прилавок и… И перед нами была уже не она, а молодая темноволосая красавица с темно-синими глазами с золотистыми крапинками. Одета она была в васильковое платье, а длинные волосы были завязаны в хвост на затылке и перекинуты через плечо на грудь. И какую!
— Хватит пялиться, малыш! Не по твой роток ягодка созрела! — усмехнулась красавица.
— И ничего я не пялюсь! — огрызнулся я. Пялюсь, и еще как пялюсь.
— А я и не тебе. — Она кивнула на Пара. Ого! Ничего себе он рот открыл. И закрыл. — Прохладу с собой хотите?
— А то!
— С-сколько стоит?
— А сколько есть?
Гэн покопался у себя в карманах и высыпал горсть монет на стол.
— Х-хватит?
Девушка пересчитала монеты и сгребла их себе в ладонь.
— Хватит. — Она подвинула к себе стул, встала на него и сняла с верхней полки три маленьких, с пол-ладони, закупоренных кувшинчика. Мы уже хотели их открыть, но она остановила нас. — Не так быстро, малыши. Сначала послушайте, как ими пользоваться.
Она начала объяснять, но я отвлекся на появившегося в окне котенка. Тот так мило умывался и так смешно пытался поймать разноцветную бабочку почти с него самого размером, что я совсем забыл, зачем я вообще здесь.
— Все понятно?
— Ага, — кивнул я. Ничего, потом у Гэна с Паром спрошу.
Девушка выпроводила нас из лавки и вышла сама. Она тут же стала той же старухой в цветастом платке.
— Что скривились? — усмехнулась бабулька беззубым ртом. — Что, не нравлюсь?
— Т-так Вы кто на самом деле?
Старушка хитро улыбнулась и покачала головой:
— Не ска-жу!
На несколько секунд она снова стала темноволосой красоткой, весело расхохоталась, а потом опять превратилась в старуху.
— Гуляйте, малыши. Еще что понадобится — заходите. Только не забудьте, что я вам сказала про кувшины. — Она помахала нам и пошла по своим делам.
— Как Вас зовут? — крикнул ей в след Пар.
Старушка обернулась, и до нас донесся ее молодой голос:
— Зарина.
А потом мы перестали ее видеть. Нет, она никуда не свернула и не зашла. Мы ее просто перестали видеть и все.
— Женюсь, — выдохнул Пар. — Обязательно женюсь.
— А если она старая? — поддел я друга, хотя и сам так не думал.
— Нет, — Пар был так в этом уверен, что я сам ему поверил. — Она старше меня, но уж точно не старая.
— Й-я тоже так думаю.
И тут я вспомнил, куда мы собственно до этого шли.
— Театр! — завопил я. — Мы ж опоздаем!
— Не ори!
Э… Кто это сказал? Я повертел головой по сторонам, но никого не увидел.
— Вниз посмотри.
Я так и сделал. Внизу растянувшись на полдороги лежала белая кошка с коричневым ухом и рыжим хвостом. Она не пошевелилась и даже не открыла глаз.
— И без вас голова трещит после вчерашнего. Имейте совесть. Я б на вас посмотрела, если пришлось с Назаром в винные шашки играть.
— Извините, — прошептал я, и мы с друзьями на цыпочках вернулись в переулок, через который сюда пришли. Вскоре мы снова вышли на жаркую и душную улицу, а когда повернулись обратно к тенистому переулку, то его уже не было. А на его месте стояла лавка, где продавались почтовые голуби.
— Зарина!.. — простонал Пар.
Я похлопал его по плечу, а Гэн сочувственно вздохнул. Но Пар не был бы Паром, если бы долго грустил.
— Ничего! Я ее все равно найду!
Я посмотрел на часы и ужаснулся — до спектакля всего пятнадцать минут, а мы еще даже не в театре.
— З-за мной! — скомандовал Гэн и побежал вперед.
Я рванул следом за ним, и Пар — тоже, проклиная все на свете.
— Я вам это еще припомню!
На спектакль мы все-таки опоздали. Но нас все же пустили. Наши места были в самом конце, и не все было видно, но мне очень понравилось. Спектакль был о любви между волшебником из знатной семьи и простолюдинкой без способностей. Семья волшебников конечно же была против, но влюбленные все равно сбежали, а на их поиски отправили охотника. Мне было очень интересно, чем же все закончится, но от жары пот застилал мне глаза, и я почти ничего не видел, да и дышать было тяжело, потому что меня зажали с двух сторон друзья. И пить хотелось нещадно. Я так и не успел спросить, как же пользоваться кувшинчиком, и сейчас тоже не мог, ведь актеры старались, и я не хотел им мешать. Я переглянулся с друзьями, они тоже держали в руках кувшинчики. Я кивком показал на свой и вопросительно поднял бровь. И Пар, и Гэн пожали плечами. Все ясно — они тоже не слушали. Только я думаю, что они совсем не на котенка отвлеклись.
Жара была совсем невыносимой, поэтому я решил — будь что будет. И Гэн с Паром тоже так решили. Одновременно и не сговариваясь, мы вытащили пробки из кувшинчиков. И… и ничего не произошло. Ну вот, а я то думал!
Лучше бы я все-таки думал прежде чем делал. Из кувшинчиков медленно-медленно потянуло прохладой, вот тут бы нам и снова их закрыть, но нам с друзьями показалось мало. А холодком тянуло так приятно. И вдруг как подуло из кувшинчиков — откуда только что взялось? Ледяной ветер разбрасывал все на своем пути: стулья, скамейки, зрителей, а потом и до сцены добрался. Мы с друзьями пытались засунуть пробки обратно — не получалось. Вокруг все превратилось в шум: завывание ветра, крики людей и животных. И ругань нашего профессора.