Страница 36 из 65
— Угощайтесь. Невестка пекла.
А! Оладка перепеченная! Не хочу больше такую жену! Да у нее ж такой грубый голос, какой у нашего кузнеца даже с перепоя не бывает! Или нет, не то… У нее голос древней старушки!
Когда хозяйка ушла, сильно виляя бедрами, Трисса мне все объяснила:
— Это не хозяйка.
— А кто?
Трисса едва заметно улыбнулась и сказала:
— Мать.
— А?
— Мать хозяина.
— А? А?! А!!!
Я так заорал, что все посетители к нам обернулись.
— Тише! — шикнула Трисса.
Больше я не орал. Я вообще говорить не мог. Просто жевал пирог и даже вкуса не чувствовал. А хозяйкой оказалась милая невысокая старушка.
— Что это с ней? — спросил я Триссу, когда мы вышли. — Ее заколдовали, или она зелье какое приняла?
Трисса покачала головой.
— Не совсем. Она на самом деле что-то сделала, только никто не знатет, что. А сама она не помнит, — ответила Трисса. — Ее, кстати, Вандерия зовут. Но она просит, чтобы ее называли Милла. Ей так больше нравится.
— Погоди, — нахмурился я, — так ты меня сюда намеренно привела?!
Трисса ничего не ответила, а просто прошла вперед.
Я честно хотел на нее обидеться. Не получилось.
Мы провели целый день вместе. Трисса показывала мне Город. И чем больше я видел, тем больше мне казалось, что я еще ничего не видел. Мне было очень хорошо с Триссой. И я не вспоминал ни о Гэне, ни о Паре, ни даже о Корнелии.
Наверное, это был самый счастливый день за всю мою жизнь. Надо будет об этом деду написать. Только не про то, как я деньги раздобыл. Очень надеюсь, что бабуля не вздумает спрашивать у Норвуса, как я деньги трачу. А если и спросит, так уж лучше после того, как меня выгонят.
В Школу мы вернулись, когда на небе уже была луна, окруженная бесчисленными звездами. Но небо не было чистым, а как будто укрыто тонким кружевом облаков. Наверное, погодники тоже устроили себе Свободный день и решили повеселиться.
— Спокойной ночи, — сказала Трисса. Мы дошли до двери в ее комнату. Девушка уже взялась за ручку, чтобы открыть дверь, когда обернулась и тихонько сказала: — Сегодня было весело.
Трисса закрыла за собой дверь, а я остался стоять там, где стоял. Вот только мое сердце колотилось так, как будто я час удирал от деда по всему замку. Не знаю, как долго я простоял. Опомнился лишь тогда, когда в коридоре стало совсем темно. Опять свет погас. Я наощупь добрался до своей комнаты и закрыл за собой дверь. За окном тоже было темно. Ага! А я же говорил, что фонари по ночам гасят! Но тут их снова зажгли. Ну и ладно — мне то какое дело? Профессор Панриус? А он чего под окнами забыл? Да еще все время оглядывается… А ладно! Мало ли чего!
Потом еще четыре дня я пытался делать вид, что тоже учусь, не скажу, что очень усердно пытался, но меня хоть вызывали не так часто. Так что за эти дни опозориться я не успел. Зато я еще вырос! Я думал, что Норвус ворчать будет, Гарлиус уж точно бы стал, но он как будто наоборот очень обрадовался. Все-таки он не такой, как его дальний родственник, хоть они и выглядят одинаково. А еще у меня стало кое-что получаться. Я не стал говорить друзьям, что иногда по ночам занимаюсь сам в ученической под лестницей. И с каждым разом у меня стало получаться все лучше и лучше. То есть я не так часто теперь все портил. Но все равно портил. Ага, по ночам занимался, а днем на уроках отсыпался. Когда мог. А мог довольно часто. Только у профессора Аварры, у профессора Назаруса и профессора Нарниса не получалось. Ну, Звездочетство и Физкультуру я и так пропускать не собирался, а у профессора Аварры лучше даже и не пробовать спать. А то потом можно неделю со слепленными глазами ходить. Я слышал, что кто-то из восьмого класса так сделал. Что-то я такого не хочу. Так и проходили мои будни в Школе. Только я сам не мог понять, зачем я все-таки по ночам то занимаюсь. Я ж выродок, так зачем?
И вот — ура! Наконец-то снова Свободный день! Вот зачем мне каждый день штаны на уроках просиживать, если я все равно выродок? Эх, скорее бы экзамены уже начались. Так меня б хоть уже из Школы выперли, и я мог бы наконец-то заняться тем, что хотел — путешествовать. Жаль, конечно, что я со своими друзьями вряд ли когда увижусь — они же настоящие волшебники. Но что поделать, раз я таким неправильным уродился. Зато потом я стану знаменитым путешественником, напишу кучу книг, куплю громадный замок и приглашу их погостить. Да, так и будет.
— Готов? — спросил Пар из-за двери.
— Ага. Иду.
Я еще раз перепроверил, взял ли с собой деньги. Взял. Еще раз спасибо бабуле!
— П-привет!
— Ага. Привет!
Мы с друзьями решили сегодня не идти на завтрак (и даже Пар!), а поесть на свежем воздухе в Городе.
— А Трисса где?
— Ее к Лекарю вызвали. Там несколько малявок заболело, так он один не справляется.
— О как… — протянул я. Это ж надо, какая у нас Трисса умная, раз ей даже Лекарь доверяет. — Пойдем тогда, что ли.
Мы двинулись через коридор, навстречу нам шла стайка хохочущих девушек. Среди них и Корнелия. Мы поравнялись, и она улыбнулась. Мне. Улыбнулась мне. Она мне улыбнулась!
— Доброе утро Марвус, — нежно сказала она. — Доброе утро, Гэнриус. Доброе утро, Париус.
— Д-доброе утро, Корнелия!
— Привет!
Пар же просто почесал за ухом и сделал вид, как будто обращаются не к нему. Корнелия не обратила на это никакого внимания. Или тоже сделала вид.
— В Город идете?
— Ага.
— Д-да.
— Хорошо провести время, мальчики!
— Ага!
— С-спасибо!
И она пошла дальше, уводя девушек за собой. Снова послышался ее серебристый смех, его я легко мог различить среди других девичьих голосов. Какая же она все-таки красавица! Эх, было б мне шестнадцать — точно б женился!
— Идем! — поторопил нас Пар. — Я есть хочу. Я и так в Столовую из-за вас не пошел!
— Да идем мы, идем! — улыбнулся я. А почему Гэн весь такой красный стоит?
Возле рва столпилось очень много школяров, а я то надеялся, что они все еще завтракать будут. Видимо все такие умные. Хорошо хоть, что лодок было много.
— А! Доброе утро, мой мальчик! — К нам подошел Норвус. — Доброе утро, школяр Гэнриус, школяр Париус!
Мои друзья кивнули.
— Я как знал, что вы сегодня соберетесь в Город! — широко улыбнулся Норвус.
А что тут знать то было? До экзаменов пока далеко, а чем еще заняться в Школе в Свободный день?
— Ага. Погуляем немного.
— Вот и чудесно! — уголки губ Норвуса уже были возле мочек его ушей и ползли к вискам. Выглядело это жутковато с его-то желтыми острыми зубищами. — Я как раз для вас лодку попридержал.
И смотритель указал на яркую посудину позади него. В нее как раз забирались Носатый со своими дружками.
— Эй! — заорал я. — А ну вылезайте из нашей лодки!
Те и не подумали.
— Обойдешься! Это наша лодка! — огрызнулся Носатый, и они отчалили.
Нет, если б я плавать умел, я б за ними в воду прыгнул и показал им, как у Марвуса лодки воровать. Но плавать я не умел, а мои друзья не захотели, поэтому нам только и оставалось, что орать им вслед.
— Ах, как жалко! — всплеснул руками Норвус. — Что же нам теперь делать?
Я разозлился. Я очень разозлился. Я так разозлился, что уже даже готов был броситься в воду. Ну и ладно, что я плавать не умею! Я уже разбежался и собрался прыгать, как именно в это мгновение их лодка перевернулась. Э… Это они сами, или я так сделал? Не, я так не смог бы, даже если б захотел. Тем более, если б захотел. Значит, сами что-то не так там намудрили. И поделом им — нечего чужие лодки воровать!
Пока Носатый с дружками барахтались в воде и забирались на перевернутую лодку, мы уже нашли новую и преспокойненько переплыли ров.
— Фух, — выдохнул Пар. — Я уж думал, мы никогда не доберемся. Я уже все свои запасы доел.
С нами он конечно же не поделился.
Мы дошли до ближайшей харчевни, и там заказали себе столько, как будто целую неделю голодали. И конечно мы с Гэном и половину не осилили, но нас охотно выручил Пар.