Страница 15 из 169
Весь вечер Егор не шёл у меня из головы, и я не могла заняться ничем другим. Крутила запись, перепечатывая его ответы, и понимала, что чувства в полном смятении. Интервью, конечно, прошло не так, как я планировала, но многие ответы Импа, на первый взгляд кажущиеся пространной болтовней, сейчас, в тишине моей комнаты, воспринимались по-другому, не как в многоголосом кафе. И смысл оказался гораздо глубже.
Чтобы понять Егора, требовалось довериться его типу мышления, принять точку зрения хоть на миг. У меня получалось со скрипом, но я старалась. И не только ради хорошей статьи. Личность рэпера интриговала меня всё сильнее.
Он открылся больше, чем я рассчитывала. О творчестве рассказывал с душой, о коллегах – с уважением, о прошлом – с оттенками печали и злости. Имел своё мнение и мог его обосновать. Не боялся, что о нём скажут или подумают. Я не могла отрицать, что испытываю к нему творческий интерес и признательность за жест для Кати. Но возмущалась на развязное отношение к себе.
Наверное, это кощунство – испытывать однозначные чувства к сложному человеку.
Подруга удивилась, узнав, что под личиной «Егора Юрьевича», совершившего перевод, скрывался известный рэпер Император. Мы с ней увиделись на следующий день в универе и почти сразу подняли насущную тему.
- Слушай, а чего это он так расщедрился? – спросила Катя, шумно засасывая через трубочку остатки сока. – Вы вроде только познакомились. Это неспроста, Ирин, ты не думала? – на миловидном личике появилась лёгкая улыбка, в которой я тут же расшифровала скрытый подтекст.
Шум коридора не мешал общаться. Мы обе учились на третьем курсе журфака, но в разных группах, поэтому виделись на большой перемене или после пар. Зато предметы шли в разное время, и мы запросто обменивались лекциями и скидывали друг другу ответы по зачётам и семинарам. Вот и сейчас, дожевав булку, Катя уткнулась в мой конспект по медиасистемам, разбавляя удручающие минуты зубрёжки разговорами.
Я забросила ноги на длинный подоконник и уложила голову на согнутые колени. Подцепила завитую прядь и накрутила её на палец, остановившись как раз на переходе зелёного в естественный.
«Неспроста». Америку открыла, тоже мне. Конечно, думала и не раз. Всякие варианты проворачивала. Но ничего выгодного для себя не находила. Я уже предупредила Егора, и даже если он сделал это «для меня», то ничего ему не светило. Однако мне казалось, что он помог от чистого сердца, просто не хотел этого признавать, нарочно подал доброту под нелицеприятными качествами. Чёрт, у меня мозг ломался постичь умысел его поступков. А пробуждать любопытство Егор умел. Впрочем, как и другие чувства.
- Я знаю, о чём ты подумала, но между нами ничего нет, - сердце в груди забухало, хоть в моём ответе звучали отголоски показной усталости от подобных вопросов.
Катя периодически намекала то на одного, то на другого парня из моего окружения. Спасибо, хоть к Даниле не сватала. Но не потому, что понимала, что там только дружба без вариантов – просто он ей не нравился. И ещё она ревновала меня к нему. Что поделать, если с парнями я находила общий язык легче, чем с девчонками.
Отчасти благодаря тому, что природа наделила меня бюстом третьего размера, этот веский аргумент всегда работал в мою пользу, приучив не смущаться внимания противоположного пола. Но на мою память, только один человек отзывался о плавных линиях моей фигуры с изумительным непотребством (уличных прилипал я не считала). Что поделать, каждый выражал эмоции как умел.
- Но у него-то, похоже, планы на тебя, раз проспонсировал ваши отношения, - Катюха тряхнула блондинистой шевелюрой, а карие глаза стали хитрыми.
Вот иногда ляпнет, не подумав, и не знаешь, то ли правда дура, то ли прикидывается.
- Какие на фиг отношения? – от возмущения я выпрямилась. – Он вас со Славой выручил, а ты меня ему в постель подкладываешь! Я не собираюсь таким образом возвращать ему ваш долг.
- Да ладно, чё завелась, - насупилась подруга, - я не сутенёр и о таком даже не думала. Спасибо ему большое, но если, по сути, мог бы и не требовать возврата. Наверное, даже не почувствовал, что карта на несколько кэсов облегчилась. Уж лучше нам помог, чем на наркоту спустил.
Я имела недальновидность рассказать Катьке, что творилось на постконцертной вечеринке. И теперь она указывала мне на этот «дефект» в жизнеустройстве Егора. А меня это разозлило.
- Если он богат, это не значит, что должен сорить деньгами направо и налево. То, что на кармане, он сам заработал, и имеет право тратить как хочет. Даже если это не нравится остальным.
- Уже ничего сказать нельзя. Не бухти, отдадим, - Катька надулась и снова уткнулась в конспект.
Я выдохнула и отвернулась к окну. Я видела в стекле свою недовольную мордаху и пыталась понять, почему психанула. В этом диспуте я почему-то встала не на сторону подруги. Видимо, правильно со мной девчонки не дружили.