Повторение пройденного… Былинки

Возьмите собаку! Она вас поймет…

Поэты все писали про собак. Казалось бы, старо уже… Однако я этот стих оправдываю так: у каждого была с в о я собака… Мой пес обычным был приблудным псом: однажды я, из школы, возвращаясь, его увидел вдруг – на нем, одном, дворовых всех собак висела стая. – На одного?! – вскипело все во мне. И подлый враг – недолго битва длилась – бежал под градом мстительных камней, и восторжествовала справедливость. На рану пса обильно йод я лил – был никудышным лекарем тогда я. А он стоял и даже не скулил, с покорной терпеливостью страдая… Прижился пес, носился во дворе, участвуя во всех мальчишьих играх. И в каждой нашей новой был игре то серым волком, то слоном, то тигром. Каких, Бог знает, был он там кровей: по-моему, обычная дворняга. Но верностью, но честностью своей, но преданностью, смелостью, отвагой – он был превыше всех других пород: любых болонок, пуделей и догов. И от помойной ямы до ворот – я для него был самым главным богом. И чтобы доказать, что я не бог, – из зависти, конечно, не иначе – один пацан сказал: – А вот слабо

Волчку залезть по лестнице чердачной!.. – Волчку слабо? – завелся я. – Ах, так?!.. (Мы в детстве все заводимся мгновенно.). – Ив пять секунд взлетевший на чердак, я свистнул псу… Но что это? Измена?! – Ко мне!!! – И в голосе услышав гнев, он завертелся, заскулил тоскливо. А я оттуда, с чердака: – Ко мне! Ко мне, Волчок! – кричал нетерпеливо. И он – полез… Ах, как он лез, мой пес! От напряжения дрожали лапы… Сорвался… И опять упрямо полз… А я сидел на чердаке и плакал… И он – долез! И, не скрывая слез, по лестнице, по той, по деревянной, я на руках его обратно снес и возвратил земле обетованной… Ну, вот и все… Но с той поры до сей, во всех своих исканьях и скитаньях, я никогда не проверял друзей в придуманных нарочно испытаньях.

Владимир Карпеко

Друг

Щенок

У старательского барака третьи сутки метель метет. Под окошком скулит собака – загулявших хозяев ждет. Так и сыплет снег, так и сыплет, так и мечется, голубой… Пьют хозяева без просыпу: у хозяев опять запой. И забыли, что за порогом, золотясь угольками глаз, мерзнет друг их четвероногий, выручавший в тайге не раз. У собак жизнь – всегда собачья, и никто не виновен в том… Озлобленья уже не пряча, пес коротким взмахнул хвостом. И к дверям подойдя неловко, от неистовства став лютей, начал толстую грызть веревку, первый раз не боясь людей. Первый раз, разъярясь во мраке, о завалинку опершись, грыз веревку… Знать, и собаке надоела собачья жизнь!

Когда я был в столице Шотландии Эдинбурге, нам показали памятник, поставленный в 1872 году собаке породы скай-терьеров по кличке Бобби. У нее в 1858 году умер хозяин-фермер. И каждый день на протяжении 14 лет Бобби заходил в любимое хозяином кафе, где бывал с ним, получал там булочку и возвращался на францисканское кладбище Грейфрайерс к его могиле, пока и не умер на ней от старости. Жители города жалели и любили собаку за верность, а после смерти терьера собрали деньги и соорудили памятник, который вы видите на открытке.

В мире поставлено около 400 памятников нашим верным друзьям-собакам. В Москве на одной из станций метро установлен памятник бродячему псу по кличке Мальчик. Он был убит несколько лет назад фотомоделью Юлией Романовой, признанной позднее невменяемой. И в Санкт-Петербурге есть памятник напротив Института экспериментальной медицины – несчастным собакам, жертвам науки, погибшим «без ненужного мучительства». Не дай тебе Бог, человек, умереть так, как умирали (и продолжают умирать) эти бедные животные! А еще мы запускали дворняжек в космос – заместо людей.

А собаки летают в космос, заполняя собой пространство и, когда долетают к звездам, то навеки там остаются.

Знаменитые Белка и Стрелка, как оказалось, были не первыми в космосе: 22 июля 1951 года с полигона Капустин Яр ушла в космос первая советская ракета с двумя простыми русскими кобелями – Дезиком и Цыганом. Первый полет продолжался 15 минут с подъемом до 101 км; оба «космонавта» вернулись на Землю живыми. Во время второго полета из-за нераскрывшегося парашюта, по сообщению «АиФ» № 30 за 2006 год, Дезик погиб, а Цыгана взял домой председатель Госкомиссии академик Благонравов, где он и жил до самой своей смерти. С июля 1951 по сентябрь 1962 было запущено 29 ракет с собаками; 18 из них закончились трагически. 3 сентября 1957 года на орбиту отправилась спокойная и ласковая Лайка. ТАСС еще несколько дней сообщало о ее полете, но собака прожила на орбите часа 4 и умерла от удушья и перегрева. 1 декабря 1960 года сгорели на орбите Пчелка и Мушка.