Страница 29 из 34
Перед отправлением свадебной процессии перед походом в костел в Нижней Лужице танцевали так называемый «танец невесты», с которой танцевали все мужчины кроме жениха. В немецкой свадебной обрядности в шествии на венчание шла маленькая девочка перед невестой и женихом. В костеле женщины с невестой садятся в его правой стороне. Мужчины с женихом – в левой. Когда жених и невеста становились на колени у алтаря, брашка клал на голову жениха зеленый веночек, у невесты такой же веночек был на борте. По окончании церковных обрядов брашка менял эти венки местами.
Свадьба представляет собой систему различных функций. Свадьба выполняет юридическую функцию, экономическую, религиозно-магическую, игровую, символическую. Например, Ю.Ю. Сурхаско, исследуя карельскую свадьбу, выделил не только юридическую, экономическую, религиозно-магические функции, но и демонстративно-символическую, развлекательно-игровую[261]. Юридическая, экономическая, религиозно-магические функции элементов свадьбы – являются целевыми в осуществлении свадебного цикла. Так, юридическая функция проявляется в советах родственников жениха и невесты, благословении родителей (это семейный круг), переговоры о приданом, дарах, рукобитье, признании данного брака обществом (за пределами рода). Экономическая функция представлена дарами и различного рода выкупами со стороны жениха (например, плата матери и или родителям невесты), дары со стороны невесты, приготовление и перевоз приданого.
Личное имущество выходящей замуж женщины в России складывалось из приданого и кладки. «Кладка – материальное обеспечение женихом невесты. Называлась она также запрос, припросы, проплата, на стол, на стол класть, столовые деньги, вывод, выкуп, калым и состояла из одних денег, из денег и одежды, из денег, одежды и продуктов»[262]. Одно из условий брака – выплата женихом кладки, которая состояла из определенного количества денег, обуви, одежды для невесты и продуктов свадебного стола. Кроме того, в личное имущество женщины входило наследство по женской линии, «сыры», свадебные подарки и др. В дальнейшем личное имущество женщины пополнялось из побочных заработков, продажи излишков женского хозяйства – молока, яиц, овощей и т. п. Приданое невесты включало сундук или лыковый короб, икону, верхнюю одежду, обувь, головные уборы. В приданое входили также белье, постель, скатерти, полотенца, полога, холсты, скот.
Говоря о приданом, следует признать, что в нем, помимо доминирующей экономической функции, присутствуют и ряд других. Религиозно-магическая функция присутствует не только во всех элементах обряда, но и непосредственно в самой свадьбе в целом. Поэтому здесь присутствуют продуцирующие, апотропеические функции, а также элементы любовной магии.
В серболужицкой свадьбе символика, связанная с продолжением рода почти отсутствует, в отличие от немецкой, где такая символика явно выражена – например, утром в день свадьбы вся деревня, просыпаясь, видела детскую одежду уменьшенного размера на длинных веревках, натянутых между крышами домов[263].
Говоря о серболужичанах, следует отметить, что проведение свадьбы с использованием традиционных вещественных и отчасти вербальных атрибутов более всего заметно в тех районах Верхней Лужицы – Баутцен, Каменц, Хойерсверда, – где большое влияние сохранил католицизм; в то время как большинство серболужичан по своей религиозной принадлежности являются лютеранами.
Е.Г. Кагаров считает, что религиозно-магические элементы свадебной обрядности наиболее полно выражают функциональный смысл всего ритуала. В его работе «Состав и происхождение свадебной обрядности» рассматривается синтагматика типологических структур данных элементов[264]. Он убедительно показывает, что помимо элементов продуцирующей, апотропеической и любовной магии, религиозно-магическая функция в христианских обрядах наиболее полно представлена в ритуале венчания и многочисленных молитвах и благословениях. Действительно, продуцирующая и любовная магия должны были обеспечить жениху и невесте благополучие в рождении здоровых детей. Следует отметить, что приемы любовной магии преобладали в предсвадебный период, а продуцирующей – во время свадьбы. Апотропеическая магия была необходима для оберегания вступающих в брак не только для благополучия будущего потомства, но это было связано с тем, что жених и невеста, проходя лиминальную стадию, как бы заново рождались – правда, не в физическом смысле, а в социальном и приобретая право дарения новой жизни. Религиозно-магическая функция проявляется в разного рода соединениях, обходах, кормлениях, осыпаниях, стрельбе, шуме, прикасаниях, переодеваниях и т. п. Средствами для этого могли служить хлеб, пироги, зерна различных злаков, огонь, вода, икона, соль, монеты, курица, особые кушанья и т. п.
В данной работе нас в первую очередь интересует семиотико-символическая функция свадьбы. Это в первую очередь разного рода украшения, которые необходимы для свадебного ритуала, наряды невесты, жениха и основных участников, украшения свадебной процессии, домов невесты и жениха, само символическое угощение, различные символы целомудрия вступающих в брак.
В славянских крестьянских свадьбах употребляли покупные и домашние косметические средства. Это были румяна и белила. Так, в селениях г. Сольвычегодска белились свинцовыми белилами и румянились сандальной настойкой до бани, а в бане поддавали пару, чтобы белила и румяна скорее «впарились» в лицо. В Пинеге жених давал деньги на белила.
Одежда невесты резко различалась в досвадебный период и после венца. Это отражало деление русской свадьбы на первую – печальную часть и вторую – веселую. Например, в рязанской губернии невеста надевала «горемычную» поневу с белой холщовой прошвой. После венца она меняла «горемычную» поневу на праздничную. В Калужской губернии невеста отправлялась под венец в «бабской одежде», во всем печальном— не разукрашенную поневу, белую без красной отделки рубаху, белый платок. После свадебного стола она меняла «печальную» одежду на украшенную кумачом, лентами, блестками. В тамбовской губернии невеста ходила в простой поньке и рубашке без кумачовых вставок с черными рукавчиками. Такие рубахи в разных местах назывались убивальница, рукава называлась плакальными, платок назывался ревун. После венца невеста переодевалась. В обувь клали серебряные деньги, чтоб богато жила, за пазуху – кусочек мыльца, рябиновые и яблоневые листья – чтоб не испортили молодую.
Парни до женитьбы ходили в одних длинных рубахах. Платок был важным отличием костюма жениха (его часто дарила ему невеста) Основная одежда жениха на свадьбе шилась невестой. Особое значение отводилось шапке жениха. Одевание жениха, как и невесты, было особым ритуалом, связанным с апотропейными (охранительными) действиями: частая перемена платья в течение свадьбы, одевание одежды наизнанку, надевание к венцу верхней одежды, часто меховой – независимо от времени года, изготовление новой одежды для молодых, сочетание модной одежды с традиционной.
В отличие от русских, в украинской, белорусской свадьбах невесту одевали в досвадебный период нарядно, празднично. Украинская невеста надевала красную юбку, повязывалась рушником, за пазуху клала хлебчик с солью, под хустку – два колоска жита и шла скликать родных и дружек на свадьбу.
Для того, чтобы охранить молодых от порчи, использовались разного рода обереги. Их клали в обувь, в карманы, втыкали в одежду, обвязывали вокруг тела, подпоясывались, носили на шнурке, на шее, клали за пазуху, в рукав и т. д. Амулетами часто становились зубы и когти животных. На севере амулетами считались волчьи и медвежьи зубы, челюсти щуки, коготь с пятого большого пальца рыси. Их носили на шнурке или цепочке. В Онежском уезде щучью челюсть клали над дверью, «чтоб не вошла болезнь»[265]. В карман невесте клали ножницы, жениху – нож (в Ярославской губ.). Повсеместно оберегом на свадьбе были булавки, иголки без ушей, воткнутые в одежду, в швы. У дверей у порога вбивали скобы и подковы, «чтобы болезнь не входила в дом и оставалась на скобе или подкове». А вот у белорусов брачащиеся, стоя под венцом, не должны были иметь ничего металлического, даже крестов. Широко было распространено использование рыболовной сети как охранительное средство для жениха и невесты, которую опоясывали на нагое тело. В качестве оберега использовали лук и чеснок, которые обычно клали в карманы. Использовали также полынь и мяту, репья, веник, хлеб, соль, которые также имели апотропейную функцию.
261
Сурхаско Ю.Ю. Карельская свадебная обрядность (конец XIX-начало XX в.). – Л., 1977, 237 с.
262
Маслова Г. С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX–XX в. – М.: наука, 1984. – 216 с., с. 20–21.
263
Бокариус С.Э. Свадебная обрядность серболужичан: этнокультурные аспекты ассимиляции. – Автореферат дис… кандидата исторических наук по специальности 07. 00. 07 – этнография. – СПб., 1993) – рукопись диссертации, с. 131.
264
Кагаров Е.Г. Состав и происхождение свадебной обрядности /Сборник музея Антропологии и Этнографии. 1929, Т. VIII. С. 152–195.
265
Маслова Г. С. Народная одежда … Цит. изд., с. 36.