Полотно Судьбы

— Отчаянные времена, отчаянные меры и всё такое, — пожала плечами Дафна. — Я не могла не попробовать.

— А то, что в процессе я мог и умереть, тебя не сильно беспокоило, — закончил мысль Поттер.

— Ну, мы, кажется, только что установили, что на эмоции данного рода я не способна, — сдержанно напомнила слизеринка.

— А, ну да, — Поттер почесал затылок. — Ну ты, конечно…да, — он покачал головой. — И на кой черт так всё усложнять? Просто попросить нельзя было?

— Просто попросить? — насмешливо переспросила она. — Ты забыл, на каком факультете учишься? Здесь никто ничего не делает просто так, Гарри. Личная выгода превыше всего. Идти к тебе, унижаться и просить о помощи? — она презрительно фыркнула. — Гораздо проще было влюбить тебя в себя.

— Проще? — скептически переспросил юноша.

— Конечно, — уверенно кивнула Гринграсс. — Тогда мне не потребовалось бы даже просить. Любовь делает из людей идиотов. При должном вдохновении ты бы с радостью умер за меня во имя великого чувства.

Гарри некоторое время обдумывал её слова.

— Вообще, в целом, теория имеет право на существование, — наконец, решил он. — Но уж слишком много в ней сложностей.

Она с интересом склонила голову к плечу:

— Например?

— Ну, например, я мог бы оказаться таким же эгоистом, как и все остальные слизеринцы, и, невзирая на любовь к тебе, отказался бы помогать без внушительной компенсации. Тем более умирать.

— Я достаточно долго наблюдала за тобой, чтобы понять, что ты никогда не откажешься от помощи близкому человеку, — ответила Дафна.

— Хорошо, — кивнул Гарри. — Вот тебе ещё вариант. Я мог бы не влюбиться в тебя.

— Да. Но к тому моменту, я бы достаточно прочно осела в твоём сердце, как друг, и ты ценил бы меня не меньше чем ту же Грейнджер, а может и больше, и все равно помог бы мне.

— Допустим, — продолжил размышлять он. — А если бы я не смог помочь тебе?

— Я бы просто разорвала отношения, — без колебаний ответила Гринграсс. — Ещё остались варианты?

— Да, — Поттер криво усмехнулся. — Том.

— При чем тут он?

— Раз ты достаточно внимательно наблюдала, — неторопливо сказал Гарри, — то могла бы заметить, что он с самого начала был не в восторге от наших отношений, и если бы по твоей вине со мной что-нибудь случилось, он бы просто убил тебя.

— Я знаю, — спокойно кивнула Дафна. — Но страх смерти, как и любой другой страх, мне незнаком.

— Помимо сложных человеческих эмоцией, существуют примитивные инстинкты, Дафна, — покачал головой Гарри. — Ты можешь не бояться смерти, но это не отменяет инстинкта самосохранения, который при любом развитии событий будет толкать тебя по пути выживания любой ценой. Так что твое последнее утверждение несколько неискренне, знаешь ли.

На этот раз Гринграсс молчала довольно долго.

— И что теперь? — наконец, спросила она, изогнув бровь. — Побежишь жаловаться и просить защиты к своему приятелю?

— Ну, я не настолько слабохарактерный, — шутливо хмыкнул Поттер. — Просто пытался понять ход твоих мыслей.

— Ход моих мыслей очень прост, Гарри, — бесстрастно произнесла девушка. — Я хочу избавиться от проклятья. Остальное не имеет значения. Мне до чертиков надоело быть пугалом в собственной семье. Представь, я даже голос в Совете Лордов не наследую из-за этого. Вместо меня его получит моя безмозглая сестра. Родная мать периодически смотрит на меня с таким ужасом, словно у меня рога и хвост растут! Ты хоть осознаешь, как это унизительно?

— Тебя это злит? — с любопытством спросил Поттер.

— Да. Ужасно.

— Мне жаль, — слизеринец сочувствующе взглянул на неё. — Паршиво, наверное, к собственной семье даже привязанности не испытывать.

— Меня это как-то не сильно тревожит, — призналась она.

— То есть, все, что тебя волнует, это твоя репутация и положение в обществе?

— Я не могу сказать, что меня вообще что-либо волнует сейчас, Гарри, — ядовито напомнила она. — Слава Мерлину от сопливых переживаний я избавлена. Но осознавать что ты лишена множества привилегий, только потому, что в любое мгновение можешь свалиться в неконтролируемом припадке, после которого люди будут смотреть на тебя, как на опасную душевнобольную, очень раздражает, — она сердито откинула за спину прядь белокурых волос. — Видишь ли, немного сложно выстраивать собственное будущее, когда за тобой постоянно бродит такое проклятье, — она усмехнулась. — И не стоит так смотреть на меня, Гарри. Я знаю, что кажусь тебе лицемерной дрянью, и знаю, что была бы куда милее, если бы, заламывая руки, плакала о том, как мне плохо и больно, но ты сам лишил меня…или себя этого «удовольствия».

— Что верно, то верно, — вздохнул Поттер. — Даже и не знаю теперь что делать.

— Просто помоги мне, — предложила слизеринка. — В чем трудность? Я же не прошу ничего ужасного.

— Я и не спорю, — Гарри поднял руки, словно сдаваясь, — но вот в чем беда, — он сделал небольшую паузу, — я не могу тебе помочь.

Дафна сузила глаза.

— Поясни.

— Ты права, заклинатель способен исцелить мага от травмы, нанесенной магическим существом, но в твоем случае это невозможно, хотя бы потому что для этого магическое существо должно быть живым. А Банши были давным-давно истреблены волшебниками, за что последние теперь и расплачиваются.

— Но во мне ведь живет какая-то часть Банши, — не согласилась Дафна.

— В тебе живет лишь ее голос и ее ненависть, — вздохнул Поттер. — А этого, увы, недостаточно. Поверь мне, если бы я мог, то не стал бы скрывать этого.

Гринграсс какое-то время внимательно рассматривала своего собеседника, без какого либо выражения на лице. Наконец, она прервала зрительный контакт, отвернувшись к огню.

— Что ж, тогда полагаю, говорить нам больше не о чем, — заключила девушка и начала подниматься на ноги, когда вдруг вспомнила о чем-то и снова села. — Последний вопрос. Любопытства ради, — она помолчала, продолжая пристально рассматривать языки пламени в камине,— ты хоть немного был увлечен мной?

— Ну, ты мне и, правда, нравилась, — без тени смущения признался Гарри. — Ты, конечно, намутила воды и все жутко запутала, но не могу не признать, что притворялась ты потрясающе, — он с интересом уставился на неё: — Скажи, а тебе не тяжело все время играть роль?

Её губ коснулась призрачная тень улыбки, пока она размышляла над ответом.

— Играть роль иногда даже проще, — призналась Гринграсс и иронично взглянула на собеседника: — А тебе?

Гарри вопросительно поднял брови:

— Мне? — он запустил пальцы в волосы. — Даже не знаю. Я никогда ничего не играю.

— О, безусловно, — шутливо хмыкнула слизеринка. — Я заметила.

Поттер недоуменно моргнул, но развивать мысль Дафна не стала и, не сказав больше ни слова, поднялась на ноги, собираясь уходить.

— Слушай, — Гарри вскочил следом за ней, — я всё думаю, даже если я и не могу помочь тебе, ты не против просто общаться и дальше как раньше?

Слизеринка обернулась, недоумевающе взглянув на него:

— Зачем? — она будто искренне этого не понимала.

— Ну я же говорю, ты мне нравишься, с тобой весело, притворяешься ты или нет. Я хотел бы и дальше дружить, — честно признался Поттер.

— Дружить? — её брови удивленно поднялись. — Только дружить?

— Эм, ну да.

— То есть, ты все-таки не влюблён в меня? — прямо спросила она.

— А-а-а, так тебя это беспокоит! — Гарри рассмеялся. — Нет, не влюблен.

— Хорошо, — после недолгой паузы произнесла она. — Иначе, могли бы возникнуть трудности.

— Почему? — не понял Поттер.

Она мгновение просто смотрела ему в глаза.

— Потому что безответно влюбленные однокурсники это очень обременительно… и скучно.

— Но общаться-то мы можем?

— Зачем тебе это? — казалось, его настойчивость совершенно сбивала её с толку.

«Как минимум за тем, чтобы развеять этот глупый миф, про то, что у нас с Томом роман», — мысленно закатил глаза Поттер, но вслух сказал:

— Просто так.