Феникс. Часть 1

Удар тяжелой лапы с внушительными когтями отбросил меня на ствол дерева и подняться мне уже не удалось. Что может голый и безоружный человек против трехсоткилограммового зверя? Ничего.

Когда тебя рвут когтями — это очень больно, когда тебя душит большая кошка — это дико страшно, а вот когда ты лежишь мертвый, но при этом чувствуешь боль, не умираешь и ничего не можешь сделать — это жутко. Жутко так, что я думал, что сойду с ума. Единственное, что тогда спасло меня от безумия, так это то, что при попытке попробовать меня на вкус, хищник заскулил и сбежал. Тогда я и узнал, что моя кровь воспламеняется, едва покинув тело.

Целый день я плакал и молил бога о смерти или хотя бы о том, чтобы он прекратил эту пытку, но он не откликнулся. Что делать, не готовила меня жизнь к подобным испытаниям. Я почти обезумел и потерял надежду, когда с первыми лучами местных светил произошло чудо. Мое тело объяло пламя, и я снова сгорел, но это была совсем не та боль, что ранее. Эта боль очищала и освобождала. Пламя ударило вверх, опаляя листву и стволы деревьев. Мой дух огненной птицей воспарил над землей. Я потерял себя. Свобода и сила, мощь пламени и лютая злоба — вот кем я стал в тот момент. Чудесное и неописуемое чувство. Через какое-то время я снова ожил в человеческом теле. Без единой царапины, свежий и полный сил, как будто и не было этого дня мучений.

Впоследствии мне приходилось умирать еще много-много раз. Меня рвали дикие животные, забивали плетью работорговцы, дважды меня убивали местные аристократы и трижды я ощущал, как сталь разбойничьего кинжала холодит мои внутренности. А однажды меня даже повесили крестьяне за пару никому не нужных плодов. Уже потом я узнал, что это были плоды священного дерева Сорке, но это было много позже.

Тот год был одним из самых насыщенных в моей жизни. Я оказался голым в чужом мире, без понимания местных реалий и даже языка — да-да, при перемещении мне эти знания не достались, и язык пришлось учить. Справился, хоть и с трудом.

Английский, к примеру, я в школе так и не выучил. Но когда жить захочешь, то и не такое сделаешь. Над местной письменностью еще предстояло работать, но прогресс наметился. Мало-мальски читать и писать я уже умею.

Но пора отвлечься от воспоминаний — утро близко. Я уже ощущаю, как моя плоть начинает гореть.

Малое светило, Гисеон, появилось над горизонтом, и такая привычная и родная боль пронзила мое тело. Горящее внутри пламя требовало выхода, кожа начала темнеть и трескаться, и с первыми лучами большого Гериона я вспыхнул факелом.

Наконец-то! Оковы плоти больше не держали мой дух, и я огненной птицей взвился вверх. Свобода, мощь пламени и злоба овладели моим существом. Пламя поднялось вверх, опаляя каменный потолок подземной комнаты, и через бесконечно долгие мгновения тело осыпалось черной сажей. Свобода, мощь пламени и злоба!

Я Феникс! Я снова восстану из праха!

***

В богато украшенном зале в тяжелых креслах у камина расположились двое.

— Как ситуация? — нарушил молчание хозяин дома. Седоволосый мужчина в белых одеждах держал в руках широкий бокал с крепким напитком и задумчиво смотрел сквозь его стекло на огонь, бушующий в камине. От танца пламени по стенам и лицам разбегались тени.

— Сложно, но в целом держимся. Основной удар мы отбили, потеряны два мира, но мы сдерживаем эмиссаров еще в трех, — ответил молодой человек в красных одеждах.

— Что будем делать?

— А какой у нас выбор, брат? Нас слишком мало, но мы будем сражаться! — от его последних слов пламя в камине взметнулось вверх.

— Тише, — наставительно произнес седоволосый. — Как твой подопечный?

— Пока копошится на самом дне. Но в целом нормально, адаптируется потихоньку.

Оба собеседника замолчали, обдумывая что-то свое. Тишину нарушали лишь треск дров, объятых пламенем в камине, и вой ледяного ветра за окнами.

— Слабоват он, — неожиданно сказал седовласый. — Не рановато ты его пробудил?

— Ты просто забыл, что такое быть молодым, — с улыбкой ответил маг в красном. — Он молод, но это его плюс, ему будет легче перестроиться. Подожди, он еще тебя удивит.

Глава 2

Прекрасный Заар

— Какими ресурсами вы предпочитаете пользоваться для самообучения?

— Грабли.

После воскрешения тело было переполнено энергией. Хотелось переплыть океан и покорить горы, но впереди меня ждали неотложные дела. Нужная сумма собрана, а значит — сегодня моя жизнь портового работяги подойдет к концу. Сегодня я стану героем.

Единственный минус от пробуждения — это отсутствие одежды. Она попросту сгорела. С утерянной одеждой я уже давно смирился, и в моем рюкзаке всегда имелся сменный комплект.

Из предосторожности я храню тайну своего бессмертия. Так сказать, «во избежание». Мало ли, какой чокнутый культист заинтересуется моей персоной. Даже условно бессмертным стоит опасаться оказаться на алтаре какого-нибудь божества. А в этом мире подобное вполне вероятно.

Специально наводил справки, но про подобных мне ходят только какие-то неясные мифы, мол, были, да сплыли. Свою горящую кровь и живучесть я привык объяснять двумя редкими мутациями, «драконьей кровью» и «регенерацией» — что, в общем-то, было редкостью, но встречались и более интересные случаи. Местный хозяин в курсе, что меня нелегко убить, но моя версия его вполне устраивает. Так что он периодически пользуется моими услугами.

В этом мире изменения встречаются довольно часто — в основном это следствие прошлых катастроф и магических войн. Поэтому можно легко встретить разумного с крыльями или парой копыт вместо стоп. Вот такой он, третий мир в спирали Соер-Киф. Мир могучих воинов и магов, мир, населенный множеством разумных рас и значительно большим количеством всякой нечисти и нежити. Интересное, но опасное место. Вот такая у меня грустная история.

Что же касается остальных свойств моего организма, то моя кровь, стоит ей покинуть тело, загорается сильнее любого бензина, и я почти не боюсь пламени. Чтобы получить ожог, я должен засунуть руку в горн или прикоснуться к раскаленному добела металлу. И каждое утро все травмы, полученные за предыдущий день, заживают без следа. Проверено экспериментально.

Ну и, конечно, магия — ведь я же попаданец. Вот только с умением и пониманием, как ей пользоваться, проблема. Магия — удел благородных, и абы кого к этим тайным знаниям не подпускают. Конечно, можно придумать что-то свое, но умирать от внутренних повреждений, нанесенных магическими экспериментами, намного неприятней, чем быть забитым плетью. Тоже проверено. Экспериментально.

Уверен, что у меня есть талант и я способен на многое, но как это делать правильно — не понимаю, сказывается отсутствие образования. В общем, три смерти подряд, сопровождавшиеся длительной агонией, четко объяснили мне что, самостоятельные опыты — это, безусловно, хорошо, но магия — это наука, которая не прощает ошибок. Хотя пару незначительных фокусов все же освоить удалось. Например, я могу контролировать свою кровь. Контроль — сильно сказано, но… Как это относится к магии огня, которая, как я понял, является моей неотъемлемой частью? Вот хрен его знает. Может, потому что она горит? Неизвестно, а задавать глупые вопросы опасно для здоровья.

Но хватит философствовать — сегодня важный день, и пора действовать. Поднявшись с пола, я прошел в соседнюю комнату, где лежали мои пожитки. Тряпичный рюкзак, нож, смена одежды и легкие сандалии. Переодевшись в простую льняную рубаху и штаны, подпоясался плетеным кожаным ремнем и отправился наверх. Там меня ожидает награда за вчерашние подвиги.

Общий зал в утренние часы был пуст. Заведение Толстяка Фитца, гостеприимно открытое всю ночь, под утро затихало: пьяницы и гуляки расходились по домам, а служащие занимались уборкой. Сегодня вечером все повторится вновь.

— О, Герех, ты наконец проснулся, — окликнула, заметив меня, мадам Сирба, тучная женщина с неприличным ярким макияжем и парой нелепых маленьких крыльев, напоминавших нетопыриные, на спине.