Страница 12 из 62
— Я не знала, чего ожидать, — призналась Ноэль, одергивая рубашку. — Я до сих пор не знаю.
— Как он обращался с тобой до вчерашнего вечера?
Казалось, прошли недели или месяцы с тех пор, как она почти рухнула у его ног, но прошла всего лишь пара дней.
— Он был добр ко мне. Осторожен.
— Понятно. Но если он будет относиться к тебе хуже после вчерашнего, надери ему задницу. Тебе не нужно это дерьмо. — Лекс подавила зевок. — Но это не совсем стиль Джаспера.
Ноэль пыталась представить себе мир, в котором она была бы способна отказаться от такого мужчины, как Джаспер. Никогда. Опять же, неделю назад она не смогла бы представить себе мир, где она могла бы принимать совет от обнаженной женщины так запросто, как если бы нагота была в порядке вещей.
Она покачала головой.
— Я запомню. Еще что-нибудь?
— Еще что-нибудь для похода по магазинам или еще что-нибудь, что следует знать о Джасе?
— Чтобы идти по магазинам.
Она знала, что не готова отказаться от Джаспера.
Лекс ухмыльнулась и наклонилась, чтобы покопаться в тумбочке. Она подала Ноэль стопку купюр.
— Не позволяй ему ни за что платить.
— Лекс, я не могу… — Но она уже вложила деньги в ее руку.
Странное это было ощущение.
Настоящие купюры, бумага, которую ее отец никогда бы не позволил ей даже потрогать. Все банковские операции в Эдеме были электронными, со счетами, привязанными к штрих-коду, который давался при рождении. Но богатые и могущественные держали бумажные деньги в хранилищах, вместе со стопками золотых слитков и драгоценных камней, хоть и клялись, что в чистом цифровом мире драгоценностям нет места.
Не только ее отец был лицемером. Ноэль сжала деньги в руке.
— Я верну долг.
— Ты издеваешься? Даллас задницу вытирает деньгами. Я возьму у него еще.
— Спасибо. — Она положила деньги в карман и улыбнулась. — Иди спать. Он разбудил тебя.
— Мм-угу. — Лекс заползла в постель и укрылась почти с головой. — Просто будь собой, Ноэль. С тобой все будет в порядке.
Она бы ответила, но Лекс уже спала, и Ноэль просто выскользнула за дверь. Никто еще не встал в такую рань — не удивительно, после такой-то ночи — и ей никто не встретился на пути по витой лестнице и вниз.
Джаспер прислонился к наружной стене, сигарета дымилась в руке.
— Мы пешком или поедем?
— А безопасно пешком?
— Да. Рынок всего в пяти кварталах.
Он протянул руку.
Ноэль уставилась на нее, вспоминая, как он вонзил в нее эти твердые пальцы, как растянул ее, как удовольствие спалило ее изнутри. Ее соски напряглись, и возбуждение снова настигло ее, когда воспоминания вернули ее в прошлую ночь. В мечтах он вонзался в нее своим членом, заставляя ее умолять о каждом толчке, заставляя выкрикивать непристойности.
Ноэль оставалось надеяться, что Джас не умеет читать мысли. Она подала ему руку и задрожала, когда его мозолистая ладонь царапнула по ее ладони.
— Давай прогуляемся.
Он взял ее за руку и потянул за собой.
— Лекс тебя достает?
— Нет, совсем нет. Она хорошо ко мне относится.
— Я знаю. Я дразнюсь. — Улыбка искривила его рот. — У меня, правда, плохо получается.
Ноэль безумно захотелось погладить его по щеку, где почти сформировалась крошечная ямочка. Может быть, если бы она могла заставить его улыбнуться шире…
— Мне нужно, чтобы меня дразнили. Делай это почаще.
— Это запросто.
— Может, я даже научусь дразнить тебя в ответ.
— Кто-то же должен.
На асфальте перед ними растеклось какой-то масляное пятно, и Джаспер поднял ее одной рукой так, словно она ничего не весила.
Он снова опустил ее на ноги через пару шагов, но Ноэль не сразу отпустила его руку. Ее голова кружилась от близости Джаспера и какого-то иррационального момента нежности в этом грязном, темном переулке.
— Спасибо.
— Конечно. — Он коснулся рукой ее спины.
Спешащие на работу люди уже заполняли узкие промежутки между зданиями, но все опускали глаза, когда натыкались на них с Джаспером взглядами. Один или двое мужчин кивнули в знак приветствия, но на лицах их была написана смесь страха и уважения.
Осознавая, что ее безопасность полностью зависит от Джаса — или от чернильной метки на его руке — Ноэль прижалась к его руке и понизила голос.
— Ты их знаешь?
Он покачал головой.
— Не совсем. Я видел их, и они знают, кто я, или понимают это по татуировке. Как только ты получишь свою, все будет так же.
Звучало больше как «когда», нежели как «если», и Ноэль едва сдержала улыбку.
— Так ты думаешь, Даллас позволит мне остаться?
Он озадаченно посмотрел на нее.
— А разве нет?
— Он кажется сложным человеком. Если он разрешит мне остаться, я думаю, это будет, в основном, из-за Лекс.
Джаспер прищурился.
— Это важно для тебя, не так ли?
— Немного.
Подняв глаза, Ноэль запросто могла бы разглядеть вдалеке сияющую внешнюю стену Эдема, барьер, который якобы охранял город. Но, как и многое другое, безопасность этих стен была иллюзией.
— Знаю, я во многих вещах наивна, но меня воспитывали так, чтобы я осознавала свою ценность как дочь советника. Чтобы знала своих союзников и врагов.
Он провел ее мимо прицепа, на котором были сложены яркие ткани.
— Тогда… может быть, да. Из-за Лекс. Или из-за меня.
Ноэль почувствовала, как теплеет внутри.
— Я бы предпочла, чтобы это из-за тебя, а не потому, что он ненавидит моего отца. Не то чтобы я винила его. Моего отца легко ненавидеть.
Джаспер фыркнул.
— Может, он и думал о таком, но это не в натуре Далласа. С тобой он не такой.
— Он пугает, — призналась она. — Он выглядит мягким, таким простым и добродушным. Но все равно опасным. Даже когда он улыбается, мне не по себе.
Джаспер остановил ее, схватил за плечи и развернул к себе лицом.
— В банде Далласа нет никого, кто бы не был опасен, милая. Он, Лекс, Рейчел… даже я.
— Рейчел? — Симпатичная блондинка-официантка была не более опасной, чем сама Ноэль.
Он проигнорировал вопрос.
— Даже ты, — тихо пробормотал он. — Тебе нужно жить здесь, или ты умрешь, так или иначе. Даллас тоже видит в тебе эту опасность, иначе он бы уже отправил тебя паковать вещи.
Глупости.
— Единственная причина, по которой я все еще жива — это ты.
— Это потому что ты не знаешь, как выжить здесь. Как только ты научишься выживать, ты поймешь, что нужно делать.
Джас был уверен. Ноэль тоже почувствовала себя увереннее.
— Ты сможешь меня научить?
— Да. — Он ухмыльнулся и указал ей на ветхие шатры и тенты, выстроившиеся внизу по улице. — Первый урок. Никогда не плати сразу цену, которую просят. Иначе попросту разоришься.
Рынок. Это не было похоже на элитные магазины, где она покупала свою одежду. Площадь перед ними была заставлена палатками с одеждой. Яркие ткани свисали с веревок, нанизанных между стенами шатров, покачиваемые утренним легким ветерком. Еще больше одежды лежало на тележках, установленных перед палатками.
Ноэль поймала свое отражение в потускневшем зеркале и почти рассмеялась: такими огромными и по-детски восхищенными были ее глаза. Их выражение соответствовало чувству, бьющемуся в груди, легкое и возбужденное.
— Я могу… торговаться?
Звучало доисторически.
Джас усмехнулся.
— Достижение договоренности о цене называется торгом. А обмен — сделкой. Мы платим наличными.
Торг. Она сделала мысленную заметку и вернула его усмешку.
— Я плачу наличными. Моими собственными наличными. Это первое правило Лекс.
— Почему меня это не удивляет?
— Ты все еще можешь помочь мне выбрать что-нибудь для следующей вечеринки у Далласа.
Это было самое интимное, что Ноэль могла себе представить, и какая-то часть ее была готова к его отказу или пренебрежению.
Джас пошевелил рукой, обвивающей ее за талию, и его улыбка превратилась во что-то более темное. Многообещающее.