Страница 7 из 51
«В занятых врагом районах создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде».
Задача ясна. Долго раздумывал: где в свои пятьдесят пять лет я сумею больше принести пользы? Там, на востоке, или в тылу врага? За плечами опыт боев в империалистическую войну, партизанская и армейская школы Пархоменко и Чапаева, курсы в высшей стрелковой школе, двадцатитрехлетний стаж работы с людьми, двадцать два года работы в партии. Коммунисты, рабочие, жители Путивля избрали меня председателем исполкома горсовета. Как же оставить своих избирателей, если сюда придет враг? Ведь председатель исполкома — это представитель советской власти в городе, а власть наша народная, с народом она делит радость и горе...
Твердо решил — останусь. Вечером собрался партийный актив. Внимательно выслушали сообщение о работе ЦК КП(б)У по подготовке к развертыванию партизанской борьбы в районах, которым угрожала оккупация. Речей не произносили. Все ясно. Нужно действовать.
Решили, соблюдая строжайшую секретность, создать из партийного и советского актива района и личного состава истребительного батальона, сформированного при совете Осоавиахима, четыре партизанских отряда: первый — в Спадщанском лесу, второй — в Новослободском, третий — в Казенном, четвертый — в селе Литвиповичи.
Отрядом в Спадщанском лесу поручено командовать мне, в Новослободском — Рудневу. Кроме того, мне поручили создать три базы с продовольствием и снаряжением: одну в Спадщанском лесу, вторую в Монастырском, третью в массиве молодого сосняка, невдалеке от села Ильино-Суворовка. Расчет простой: в случае тяжелого положения, которое может создаться в Спадщанском п Монастырском лесах, Ильино-Суворовская база, заложенная в степи, далеко от дорог, будет надежным резервом.
20 августа. Задание райкома по закладке баз выполнено. Вчера закончили последние работы. Этим делом занимались я, Коренев — директор инкубаторной станции, заведующий отделом коммунального хозяйства горсовета Попов, председатель Кардашев-ского сельсовета Рыжков, коммунисты Козаченок, Мерзляков, Толстой, Войкин и Демьяненко.
Под видом оказания помощи Красной Армии мы изготовили 250 котелков, несколько десятков ведер и баки для варки пищи. Запасли 75 пар сапог, 250 шапок, 100 ватных курток, 500 пар белья, 100 пар рукавиц, полторы тонны сливочного масла, полтонны варенья, тонну колбасы, крупы разной, лапши, сала, соли, сахара, сухих овощей и фруктов. Из боеприпасов сумели раздобыть 750 килограммов аммонала. Все это днем свозили на склад горсовета, а ночами скрытно переправляли в лес.
На местах расположения баз вырыли 132 ямы, уложили туда все заготовленное, закрыли дерном и хорошо замаскировали. Одним словом, действовали по принципу: дальше спрячешь — ближе возьмешь.
28 августа. Фронт приблизился к Путивлю. С утра начали эвакуацию района. Отправил и я свою жену Екатерину Ефимовну. Поехала она на подводе еще с одной женщиной, взяв с собой маленький узелок с вещами.
6 сентября. Уже отчетливо слышна артиллерийская канонада. Продолжаем эвакуацию горожан. Выезжают женщины, старики и дети. Руднев со своим отрядом, в который вошли активисты районной организации Осоавиахима Базыма, Панин, Покровский, Пя-тышкин, Политуха, всего двадцать шесть человек, уехали в Сумы на краткосрочные курсы диверсантов-подрывников.
8 сентября. Отправил в лес весь состав своего отряда из девяти человек: Попов, Войкин, Мерзляков, Демьяненко, Рыжков, Ко-заченко, Толстой, Бородин. Старшим назначил Алексея Ильича Коренева — человека с большим жизненным опытом, партизана гражданской войны. Сам пока остался в городе.
9 сентября. В середине дня приехала в Путивль из Харькова группа белорусов. Белорусские товарищи были там на краткосрочных курсах минеров. В связи со сложившейся на фронте обстановкой их перебросили к Путивлю. Здесь командование предложило им выбор: или влиться в оборонявшие город части генерала Чеснова, или идти в партизаны. Почти вся группа присоединилась к армейской части, а четверо решили остаться у нас. Это коммунисты Курс, Юхновец, Терехов и Островский.
Николай Курс—рассудительный, вдумчивый. У него фигура гимнаста и красивое приветливое лицо. Виктор Островский и Василий Терехов — прямая противоположность друг другу. Первый молчалив, сдержан, второй — шутник и балагур. Юхновец Георгий Андреевич — самый старший из четверки, ему лет сорок. Спокойный, с большими рабочими руками и тяжелой походкой. Наблюдая их мужественное поведение во время бомбежки города, я понял: это стойкие и решительные люди.
В райпотребсоюзе нашли 120 тонн соли. Всю раздали населению. Научному сотруднику краеведческого музея Шелемину было поручено спрятать в действующей церкви экспонаты музея. Задание это он выполнил весьма искусно.
10 сентября. Гитлеровцы на подступах к городу. Рано утром мы оставили помещение горисполкома, служившее нам штаб-квартирой. Обосновались в городском парке, откуда продолжали вести наблюдение за приближающимся противником.
Под вечер в городе появились первые вражеские солдаты. От фашистов отделял нас один квартал. Чертовски хотелось отправить на тот свет одного-другого гитлеровского молодчика, но вступать в бой с разведкой и этим обнаруживать себя мы не имели права, Нужно уходить в лес, пока оставался свободным от врага единственный семикилометровый путь по заболоченному берегу Сейма.
Пробирались скрытно по болоту, камышами. Тропки изучили еще во время занятий в Осоавиахиме. Все же противник заметил пас п открыл минометный огонь. Пришлось зайти в болото поглубже. К лесу добрались только к полуночи, усталые и насквозь промокшие.
Лес встретил нас неприветливо. Мелкий назойливый осенний дождь не переставал моросить, под ногами хлюпала вода, темень кромешная. Окончательно выбившись из сил, решили отдыхать стоя, прислонившись к дереву. Так стоя и заснули. Проснулся я от ужасного озноба, вижу — белорусы тоже постукивают зубами.
11 сентября. На рассвете сориентировались, где находимся. Место плохое, недалеко от опушки, лес из редкой тонкой сосны, видно нас далеко. Нужно уходить.
После часовой ходьбы немного согрелись. Хотелось есть. Обшарили карманы. У Курса и Островского нашлось граммов триста размокшего хлеба, смешанного с табачной пылью. Разделили поровну. Попробовали разжечь костер — не вышло. Спички так отсырели, что при всем старании огня добыть не удалось.
Пошли дальше искать отряд. Однако задача эта оказалась не ИЗ легких. Спадщапский лес своеобразен: в нем много мест, похожих одно на другое. До войны было немало случаев, когда не только горожанки—путивльские женщины, собиравшие грибы, но и охотники из близлежащих сел и хуторов блуждали в этом лесу.
Лесной массив довольно большой, он заполняет западнее Путивля все Междуречье между Сеймом и Клевенью. С юго-запада на север Спадщапский лес окружен болотами, непроходимыми после дождей, особенно весной и осенью.
Высокий, заросший травой и редким кустарником дубняк сменяется растущим в низине березняком, который, в свою очередь, переходит в сосняк с оголенной почвой или в стоящий сплошной темно-зеленой стеной ельник. Светлые редколесья чередуются с зарослями орешника.