Страница 19 из 28
Готовьтесь. Завтра снимаемся с места и едем в замок Чаяния.
Комментарий к Глава 16. Наследники
Паблик Автора
https://vk.com/maryamoryevna
Фух, за день написала всё, ура)
========== Глава 17. Слёзы небес ==========
Нет, история всё-таки имеет привычку повторяться. Анна и Мария вспомнили, как много лет назад, когда ещё шла война с Дрангом, их захватили в плен, привезли в замок и посадили почти в такую же темницу. И вот, спустя столько лет, они снова в том же положении.
За всё время заключения, Мария изучила, казалось, каждую щёлку, каждый камень в стенах, потолке и полу в темнице. Но у императрицы, вопреки её обычному оптимизму, отсутствовала какая-либо весёлость и желание найти положительную сторону в положении пленницы. Да и рана на бедре, полученная во время битвы ужасно ныла, из-за чего женщина стала прихрамывать.
В темнице было холодно, в окно задувал северный промозглый ветер, попадал дождь. Но на здоровье сестёр это мало сказывалось. Чего не скажешь об Эльве. Княгиня выглядела мягко говоря плохо. Она ничего не могла есть и, судя по всему, у неё поднималась небольшая температура и кружилась голова. Казалось, что у неё простуда. Только…
Мария остановилась, когда княгиня поджала губы, будто бы подавляя тошноту. Младшая царица опустилась возле неё на пол.
Как ты себя чувствуешь? Живот болит?
Дракониха покачала головой, ответив, что боли почти нет, (хотя недели две назад было хуже), продолжая лежать головой на коленях у средней царицы. Мария оглядела подругу с ног до головы, осторожно коснувшись низа живота княгини. Вопреки обычной идеальной стройности фигуры княгини, царица ощутила еле заметную неровность. Она улыбнулась.
Значит, миссия Дуси с Володаром прошла удачно. Уже неделя восьмая, Эл, - произнесла царица, таинственно смотря на подругу. Анна и княгиня подняли на неё удивлённый взгляд.
Ты уверена?
Абсолютно, Ань. Перестройка организма на людской лад на время процесса как следствие беременности – действие волшебной воды. Просто, чтобы она, не превращаясь в человека физически, смогла от смертного выносить ребёнка и родить, - объяснила королева. - Эльва, можешь порадовать князя, когда увидишь.
Если вообще увидим, - сердито буркнула средняя царица. – Думай, о чём говоришь, Марья.
Младшая царица опустила голову. Она ведь так и не рассказала сестре и подруге о том, что они все останутся живы… кроме неё. Да, видно Кора очень изощрённую месть хочет придумать, если о Марии пока никто даже не вспоминал.
Они долго молчали. За окном завывал ветер. Мелкий дождь не переставая моросил, стуча по камню и нагоняя тоску на всех заключённых. До них донеслась заунывная песня – запел один из защитников замка, оставшихся в живых. Даже зверолюды, стоявшие на посту, казалось, приуныли. Умели ямлезцы вывернуть душу одним своим голосом с тех пор, как выучились петь у жителей северной империи.
Мария любила их слушать. Но сейчас ей захотелось расплакаться от этой песни. Анна заметила её выражение лица и, почувствовав неладное, обратилась шёпотом (Эльва к тому времени заснула) к сестре.
Что ты скрываешь? Ты сама не своя с самой битвы, но, вопреки твоим словам, дело не только в поражении. Что случилось?
Кора никого не убьёт. Никого, кроме меня.
Как? – царица побледнела. – Сколько… сколько же осталось?
Вместо ответа, в первый раз за всё время дверь в подземелье открылась и внутрь вошли зверолюды. Сёстры поняли, что несли с собой эти звуки. Мария обняла сестру, после чего поднялась на ноги, встав лицом к двери. В темницу вошли двое.
Госпожа ждёт тебя, царица, - пророкотал один с головой медведя. Потом, не дожидаясь ответа, они вывели младшую царицу, закрыв дверь темницы. Когда они покинули подземелье, восстановилась тишина. Анна опустила голову. Её прекрасное лицо исказило горе, и женщина, тихо плача, стала молиться Царю, чтобы тот сохранил её сестру.
Мария старалась идти, сохраняя бесстрастное выражение лица, но то, что она видела, по большей части повергало её в ужас. Всюду был разгром. Двери и мебель поломаны, окна выбиты. Драгоценности чудища не трогали, так как были абсолютно равнодушны к ним. Но царица с трудом могла узнать некогда красивый и гордый замок.
Зверолюды не обращали особого внимания на пленницу, пока ту вели к тронному залу, но царица слышала некоторые, как видно, оскорбительные шутки в свой адрес, сказанные на незнакомом ей гортанном языке.
Но вот и тронный зал. Мария поморщилась, когда ей подтолкнули, чтобы она шла быстрее. Рана взвыла неприятной болью, но царица промолчала, когда увидела перед собой Кору, смотревшую на неё сверху вниз с тронного возвышения. По одному движению её руки, пленницу отпустили. Зверолюды отошли.
Добрый день, Мария, - улыбнулась ведьма. – Прекрасно выглядишь.
Ты меня за этим позвала? – сухо спросила царица. – Для обмена любезностями? Не тяни, мы обе отлично знаем, что ты жаждешь моей крови.
Мария заметила, как в руках колдуньи блеснул кинжал. Как банально! Она решила зарезать её? Кора, будто в ответ на её мысли, произнесла:
Лезвие этого кинжала заколдовано. Тот, кого он ранит, превратится в мрамор. Согласись, изощрённо? Даже если твой ненаглядный Баш уцелеет в битве и вернётся сюда, ему придётся до самой смерти мучиться тем, что он тебя не уберёг. Кстати, смерти ему тоже вряд ли придётся долго ждать, - она кровожадно улыбнулась, вертя кинжал в руках, а сама медленно сошла с возвышения и подошла к царице.
Мария поняла теперь, что сон, который она видела после приезда из Ямлеза, был-таки вещим. У неё перед глазами пронеслась вся жизнь. Первый день, когда она осознанно воспринимала мир она помнила смутно, но зато первым, кого она увидела тогда, был Баш: маленький четырёхлетний темноволосый мальчик, казавшийся ей её личным рыцарем. Он всегда был с ней. Сначала как друг. Она росла и стала замечать, что испытывает к нему симпатию. Когда началась война они с ним расстались не очень мирно, но из-за чего была ссора царица не помнила. Потом плен у колдуна, путешествие по мирам, а дальше стремительный поток ощущений, смешанный из ревности, крепкой любви и тоски, который прервался с рождением Нади. Дальше жизнь стала не такой насыщенной и даже тяжёлой, но Мария чувствовала, что любовь их от этого только росла. Надо же было всё взять и испортить безумной ведьме…
И тут королеве показалось, что за всю свою жизнь она сделал ничтожно мало. Но тут её мысли прервала Кора.
Да, Мария, вот и вся проза жизни, быстрой, хоть и красочной. Вот и настал конец твоего существования. Печально, не так ли?
Женщина поняла, что потеряла терпение, которое, как ей казалось, она копила долго и качественно специально для этого разговора. Она, легко улыбнувшись, вперила свой взор в собеседницу.
Да, Кора, ты права. Это конец. Только ты учти, что я умру царицей-императрицей Обенской Империи, королевой Фингарда, матерью двоих детей, элитарием, обретшим счастье и любовь, а ты так и останешься в истории, как колдунья-предательница без чести и совести, что прожила свою жизнь творя зло.
Эти слова, к великому облегчению царицы, произвели на Кору сильное впечатление. Ведьма поджала губы и в следующий миг лезвие кинжала с глухим звуком вошло по самую рукоять в живот императрицы. Женщина схватилась за руку ведьмы, приоткрыв губы в немом вскрике. А кинжал тем временем с той же лёгкостью покинул её тело. Мария продолжила стоять, шатаясь и бледнея от боли, зажимая рану рукой. Постепенно она поняла, что её тело коченеет от действия заговора на лезвии. Набрав побольше воздуха, она выпрямилась, смотря ведьме прямо в глаза, которые в следующий миг стали белыми, как и всё тело женщины. Белым и холодным мёртвым камнем с тёмными прожилками стало некогда тёплое живое тело младшей царицы-императрицы северной империи, под названием Обен.