Фараон

— Пока что никаких. Но я должен закончить расшифровку текстов, потом убрать завал и вскрыть саркофаг. Характеристики мумии и предметов, которые будут обнаружены на ней, могут стать ключом для определения личности покойного. Могу только сказать, что речь идёт о лице высочайшего ранга, возможно, даже о фараоне. Скажите, где мы находимся, Сара, и я намного лучше пойму всё... Мы ведь находимся в сухом русле Хаммамат, не так ли?

Сара покачала головой.

— Сожалею, но ничем не могу помочь тебе. Умоляю тебя, не проси меня больше об этом.

— Как хочешь, — вздохнул Блейк, отбрасывая в сторону огрызок яблока. Он закурил сигарету и в молчании уставился на солнце, начавшее опускаться над этой выжженной пустынной равниной. Не просматривалось ни камня, никакого рельефа местности, по которому он мог бы признать нечто знакомое. Всё было чужим и неизвестным, ему даже показалось, что и солнце было иным в этом окружении и в этом мире, с каждым часом всё более абсурдном.

Он загасил окурок сигареты в песке и произнёс:

— На сегодня можем закругляться и возвращаться в лагерь. Я очень устал.

Они вернулись на закате, и Блейк после поспешно принятого душа в вагончике отправился с отчётом к Мэддоксу. Он изложил ему свою точку зрения и свои сомнения, которые вызвала предварительная разведка.

Мэддокс, казалось, очень заинтересовался и внимательно выслушал каждое слово его рассказа. Когда египтолог закончил, он лично проводил его до двери.

— Расслабьтесь немного, Блейк, — посоветовал он ему, — вы, должно быть, смертельно устали. Ужин в половине седьмого в бедуинской палатке, если наше общество доставляет вам удовольствие. Вчера вечером мы поужинали позже, поскольку ждали вас, но, как правило, садимся за стол раньше, по-американски.

— Я приду, — пообещал Блейк и, перед тем как покинуть помещение, вспомнил: — Мне надо проявить и напечатать фотографии.

— У нас имеется всё необходимое оборудование, — с готовностью отреагировал Мэддокс, — потому что часто выполняем съёмку с аэростата и проявляем материал в нашей лаборатории. Сара Форрестолл покажет вам, где она располагается.

Блейк поблагодарил его и, покинув вагончик, немного прогулялся по лагерю, затем начал спускаться по высохшему руслу в южном направлении, чтобы как-то убить время до ужина. Он слишком устал, чтобы работать.

Воздух немного посвежел; кусты тамариска и дрока отбрасывали длинную тень на чистую гальку на дне. Египтолог следил взглядом за ящерицами, которые срывались с места в поисках убежища при его приближении, и на мгновение даже заметил козерога с огромными изогнутыми рогами на фоне солнечного диска, заходившего за холмы. Замершее в абсолютной неподвижности животное, казалось, с минуту наблюдало за ним, затем резко повернулось и исчезло, словно растаяв в воздухе.

Он прошагал почти с час, пока не развернулся, и эта длительная прогулка восстановила спокойствие в его душе и ослабила напряжение, которое овладевало им каждый раз, когда Блейк сосредоточивался на исследовательской площадке. Солнце почти скрылось за линией холмов, но его последние лучи ещё чётко обрисовывали очертания гор, вырастающих из долины, подсвечивая их золотистым прозрачным сиянием.

Именно в этот момент, когда он уже повернул обратно к лагерю, взор Блейка привлекло возвышение с левой стороны на расстоянии примерно одного километра, вершина которого была ещё освещена лучами заката.

Оно имело форму пирамиды, которую нельзя было спутать ни с какой другой, а горизонтальные штрихи геологических напластований только подчёркивали его рукотворность, вплоть до того, что производили почти идеальное впечатление искусственно созданного сооружения. Ему тотчас же пришла на ум другая гора, которая возвышалась над посёлком и смахивала на сидящего льва. Или сфинкса?

Что же это было за место, в котором природа и прихотливый случай каким-то образом повторили очертания самого символичного и захватывающего пейзажа Древнего Египта? Сомнения долго не покидали его, в то время как на долину Рас-Удаш медленно надвигались вечерние сумерки.

Глава 5

Фотографирование, описание и составление топографического плана всех объектов захоронения с помощью Сары заняли у Блейка несколько дней, но он не сдвинул ни одного предмета с места, на котором тот находился, и предпочёл изготовить нечто вроде перегородки из деревянных досок и полиэтиленовой плёнки, чтобы изолировать саркофаг и завал, засыпавший большую его часть.

При содействии Рэя Салливэна ему удалось сконструировать нечто вроде вытяжного устройства, позволяющего постоянно отсасывать пыльный воздух, особенно когда дело дойдёт до разбора завала и выгрузки мусора на поверхность. С этой же целью он соорудил над отверстием каркас с блоком, через который пропустил трос лебёдки джипа, а на его конце закрепил бадью, специально изготовленную в мастерской лагеря. Когда всё было готово для уборки завала, египтолог, как обычно, немного раньше ужина направился к Мэддоксу.

— Как идут дела, доктор Блейк?

— Хорошо, мистер Мэддокс. Но есть одна проблема, которую я хотел бы обсудить с вами.

— О чём идёт речь?

— Предварительная работа по топографии завершена. Теперь дело заключается в том, чтобы освободить саркофаг от материалов завала. Я прикинул, что речь может идти примерно о двадцати кубических метрах мусора: пыли, щебня, песка, которые можно удалить только вручную. Теперь я задаюсь вопросом, сколько человек должны быть в курсе этих изысканий: вы, Салливэн, Гордон, мисс Форрестолл и я — всего пять человек. Если мы хотим закончить работу в сжатые сроки, то потребуются рабочие. Но тогда придётся посвятить в существование этой находки посторонних людей. Я полагаю, что именно вам надлежит решить, сколько их должно быть.

— Сколько человек вам нужно? — спросил Мэддокс.

— Двое для работы с лопатами, не больше, чтобы не создавать ненужных помех друг другу; один рабочий на вытяжное устройство и один на лебёдку.

— Я дам вам троих рабочих. Салливэн может заняться лебёдкой.

— Сколько человек в лагере знают о находке?

— Никто, кроме тех, которых вы перечислили. Что же касается трёх рабочих, то, как мне кажется, у нас нет иного выбора.

— Совершенно верно.

— Сколько времени потребуется для удаления завала?

— Если рабочие будут трудиться на совесть, то могут убирать до двух-трёх кубов в день. Это означает, что немногим более чем через неделю мы сможем быть готовы к вскрытию саркофага.

— Превосходно. Можете начать завтра же. Я лично отберу рабочих вам в помощь. Завтра в семь утра они будут ждать вас на стоянке. Мисс Форрестолл ещё нужна вам?

Блейк с минуту поколебался, затем признался:

— Да. Она оказывает мне огромную помощь.

На ужине присутствовали, явно не случайно, только те люди, которые были посвящены в тайну обнаруженного в пустыне захоронения, а потому до распития кофе в бедуинской палатке разговор вертелся вокруг одной и той же темы. Внимательно слушая и наблюдая за сотрапезниками, Блейк пришёл к выводу, что Салливэн, кроме своего авторитета ценного техника, являлся также доверенным человеком Мэддокса, возможно, даже его телохранителем. Гордон же, напротив, играл, как казалось, роль связующего звена между Мэддоксом и руководством компании: временами сам Мэддокс проявлял по отношению к нему исключительное уважение, можно было даже подумать, что он чуть ли не побаивается его. Сара Форрестолл, несомненно, была самой независимой личностью. И этот факт сам по себе с трудом поддавался объяснению.

После того как Гордон и Салливэн ушли, Мэддокс улучил удобный момент и задал египтологу вопрос:

— Доктор Блейк, какова, по вашему мнению, может быть стоимость предметов, находящихся в этом подземелье?

Блейк уже давно ожидал этого вопроса.

— Теоретически стоимость неоценима: определённо несколько десятков миллионов долларов, — ответил он и попытался проследить за реакцией обоих своих собеседников.