Страница 63 из 108
— У меня были некоторые трудности с тем, чтобы добраться без проблем, — ответил ей я.
— Это как?
— Меня в полицию забрали.
— Что?! Из-за чего?! Ты сейчас там?! — нервно закричала она.
— Долгая история, мам. Меня отпустили, всё нормально. Завтра поеду к дедушке.
— Господи, ты меня не пугай так! Из-за чего задержали-то? Не били, я надеюсь? А то вон по телевизору показывают, что…
— Я занят, мам. Давай потом, хорошо?
— Ладно, всё. Пока.
— Папе привет, — я положил трубку. Мне всегда казалось, что мама обижается на меня, когда мне нужно прервать разговор ввиду каких-то обстоятельств. Оно было и понятно, что-то якобы было важнее, чем она. На самом деле это было не так, ну или мне так казалось. Я выдохнул, отпил из стакана.
— Мама? Как она поживает? — поинтересовался Рамазан.
— Кажется, неплохо, спасибо. Во всяком случае, я думаю, что в Швейцарии довольно неплохо.
— Понятно… — он отпил из кружки ещё. — Мои родители уже и не звонят мне вовсе.
— Что случилось? — спросил я, чувствуя дурное настроение собеседника.
— Да там… в общем, разругался я со всеми там по своим причинам, теперь вот здесь, в Москве, а они дома.
— Ладно, не буду расспрашивать. Ты просто уехал в никуда? Вернее, никого тут не было?
— Есть братья тут и сестра, да только я с ними тоже не хочу больше видеться, — грустно отвечал Рамазан.
— Бывает всякое в жизни, — ответил я. — Ты уж извини, что тему затронули такую. Давай выпьем лучше, — мы чокнулись стаканами, выпили и помолчали где-то с минуту. — На чём мы там остановились? Кажется, про писателей говорили.
— Кажется…
— А, ты сказал, что сам не прочь стать писателем, верно? Что останавливает?
— Начать не знаю как.
— Берёшь компьютер, открываешь чистый лист в редакторе и пишешь всё, что считаешь нужным.
— Никто всё равно читать не будет, — грустно отметил он.
— Почему? — удивился я. — В интернет сбрасываешь, там, как оказалось, тонны людей, которые не побояться убить время на чужое творчество.
— Да ты посмотри на меня, — с небольшой злобой заявил он, — для них я буду просто хач. Писатель-хач или писатель-чурка, и ничего более. Кто захочет читать такого? Все привыкли лишь к писанине кого угодно, только не нас. Люди думают, что из литературы мы только к Корану притрагиваемся, и то не все.
— Да, стереотипы дело такое… но ты всегда можешь писать под псевдонимом!
— Какой в этом смысл, если пишу эти строки я, а вся слава дойдёт какому-то там Максиму Зайцеву? Нет уж, я хочу своё имя оставить в истории.
— Не всегда можно достичь тех высот, на которые рассчитываешь, особенно на поприще писателя, — ухмыльнулся я. — Особенно в наши дни.
— Даже путь в тысячу ли начинается с первого шага, как говорится, — отметил Рамазан, выпивая пиво.
— Это ты верно подметил. О чём писал бы, кстати? Ну если бы начал…
— У меня есть свои идеи… — он как-то подозрительно замолчал на половине фразы.
— А, да ладно?! — удивился я и хлопнул его по плечу. — Неужели ты думаешь, что я украду твои идеи?
— Мало ли, всякое в наше время бывает.
— Да хорош тебе. К чему мне стремиться ещё? У меня и так всё есть. Я же не совсем козёл, чтобы ещё и у молодого таланта воровать идеи.
— Фу-у-у-ух, — он выдохнул так, словно решился сказать. — Ладно. У меня очень много размышлений о том, как устроить идеальный порядок на Земле, где все были бы счастливы. Слишком много людей сейчас думают, что знают, как решить все проблемы в мире, были бы у них ресурсы и власть.
— Та-а-ак.
— Но это же не так, совершенно не так! Дай ты безграничную власть любому прохожему, так он тут же сделает свою жизнь сказочной, а на остальных у него не хватит ни времени, ни желания.
— Верно. Продолжай.
— И вот я думал написать о человеке, у которого внезапно появилась эта власть, который столкнулся бы со всеми сложностями решений и многообразностью их последствий. Менять мир на словах, как и любое дело, легко, а вот столкнись ты с этим в реальной жизни…
В моей голове резко промелькнул роман о мальчике-боге, который я начал не далее, как сегодня утром. Катастрофой было бы рассказать Рамазану о наличии у меня похожей задумки, так что пришлось попросту поддержать его.