Страница 57 из 108
— Мда… — Лука выдержал паузу и продышался. — Что произошло?
— Хотел я, значит, деда навестить. Вышел из метро, а тут толпа людей гуляет. Ну я подумал, праздник, все дела. А тут какой-то сраный митинг малолеток был, меня вместе с ними и приняли.
— О Господи, — с выдохом произнёс Лука. — Где ты сейчас? Я подъеду.
— Я пока где-то недалеко от Сретенского бульвара, но нас сейчас, кажись, доукомплектуют и повезут на разборки в отдел.
— Ладно, я всё узнаю и подъеду, по возможности, быстро.
— Смит, вытащи меня отсюда! — кричал я ему в телефон. — Я больше не могу тут находиться!
— Успокойся, Сергей, ты же от силы там минут десять находишься.
— Десять минут в Аду кажутся вечностью! Все верующие, распространяющие эту сказку, оказались правы! Это какой-то невыносимый кошмар!
— Потерпи ещё немного…
— Это всё так тупо и бессмысленно! Я оказался игрушкой в чужих руках! — Лука выдержал паузу снова. — Ладно, найди меня, — я положил трубку.
Через некоторое время к нашей компании добавили ещё пару человек, мест уже и так не было, потому им пришлось стоять. Кто-то из задержанных вытаскивал свои плакаты из окон, снаружи фотографировали отъезжающих и тех, кого только грузили. В дальнейшем об этом напишут в газетах, показывая «произвол власти», будут опубликованы самые жестокие фотографии действий полиции, но ни одной, порочащей хоть сколько-нибудь действия протестующих. Всё в рамках информационной политики и «борьбы с режимом». Врут все, это стоит запомнить. Нет деления на плохое и хорошее, в политике всё всегда плохое, которое показывает лишь хорошее со своей стороны, обкидывая какашками противника.
Мы ехали по изогнутым улочкам со включёнными мигалками, чувствовал себя важной персоной, которую посадили в транспорт и пропускают на всех дорогах. Только важных персон перевозят, опасаясь за их безопасность, а нас же перевозили во избежание опасности, исходившей от нас. Какая опасность исходила от меня — было неясно, но полиции, кажется, виднее. От автобуса исходила вонь, пусть и не материальная, а, скорее, моральная. Слишком много борцов с режимом на квадратный метр, так что смердело тупостью и падкостью. Меня многие, особенно молодёжь, заклеймили бы в «ватничестве» или ещё какой-нибудь ерунде, но мне как-то насрать. Я лишь пытался не быть марионеткой в чужих руках, но со мной и тут могли бы поспорить, сказав, что я и так марионетка при нынешней власти. Пусть так, но я жил в мире, был цел и невредим, чувствовал себя нормально; вся же эта борьба с воровством никогда не закончится, потому что воруют везде и всегда. Сегодня воровал один, завтра на его место сядет другой и станет воровать ничуть не меньше, а то и больше, воспользовавшись смутным временем. Какая разница, какого вора держать у кормушки? С переворотами только хуже становится. На ум не приходит ни одна революция, где люди стали бы свободнее, а жизнь их стала легче. Но тупые граждане так и хотят что-то поменять в это системе, которая, как сказал Мэлорд (дай Бог ему здоровья, если бы не дурные идеи про Китай), построена на лжи и обмане. Меня пытаются наебать со всех сторон, так что я лучше буду обманут сторонниками мирной жизни, чем возьмусь когда-либо за оружие. Все те, кто призывает вооружаться, являются настоящими преступниками, и раз уж кто-то слышал призывы к оружию, к штурму и погромам и подчинился, то его я никак не могу назвать умным человеком. Мне казалось в тот момент, что я нашёл идеальную формулу мира на Земле: люди просто не берут оружие ни в каком случае, защита ли страны (а большинство войн идут с целью защиты, по крайней мере, так оповещают людей с обеих сторон), деньги и, не дай Бог, нападение с целью упреждения. Если бы каждый человек усвоил для себя это, то мир на нашей планете не заставил бы себя ждать. Вся проблема состояла в человеческой сущности, ей присущи недоверие, коварство и поиск выгоды, так что разоружаться никто никогда не будет в силу этих качеств. Сначала нужно изгнать помойку из голов, но это сделать попросту невозможно, не превратив людей в машин, которые думают по заранее обдуманным алгоритмам. Решение таких глобальных вопросов невозможно, судя по всему, даже имей ты бесконечную власть, какую имела моя дьявольская тетрадь. И снова говорю: такие вещи не решаются одним моментом, тут нужно было всё обдумать.
Наконец-то мы приехали в отдел, где нас стали выгружать и вести в какие-то комнаты с решётками. Я сидел, ждал своего часа, а людей становилось всё больше и больше. Среди них была какая-то молодая девушка, которая узнала меня во всей толпе. На вид ей было около девятнадцати лет. Она подошла ко мне, глядя своими чёрными широкими глазами из-под длинных чёрных волос. Жаль, что у неё было столько красоты, но не было столько же мозгов.
— Вы Сергеев? — воодушевлённо спросила она сверху вниз (я сидел на лавочке).
— Я Сергеев.
— Писатель?! — ещё более радостно заверещал её голос.
— Именно, — спокойно продолжил я.
— Господи, даже не верится! — улыбка всё не слезала с её лица, она пыталась вызвать симпатию к себе, но я давненько усвоил урок, что люди, производящие впечатление своей чистой и аккуратной внешностью, как правило, довольно просты и скупы на умственную составляющую. Когда-то мне говорила в школе учительница по обществознанию, мол, в нашем возрасте мы акцентируем внимание на внешности человека, а людей постарше интересует уже скорее ум. Я, видать, слишком быстро состарился мышлением.