Скрежет ручки в залитой вином комнате

На сцене появился ведущий, который что-то там нёс, но мне было не интересно. Скорее я хотел познакомиться с тем самым мужчиной, что пил бокал за бокалом возле одного из столов, стоя поодаль ото всех. Вскоре я стоял рядом с ним.

— Ужасная вечеринка, не правда ли? — подметил я.

— Да, — закряхтел мужик, закидывая в рот сыр с зубочистки, — если бы и выпивки не было, то совсем уж мрак был бы. Порой мне кажется, что на таких мероприятиях специально делают столько бухла и наркоты, чтобы их можно было хоть как-то переносить. А вы, кажется, Сергеев, не так ли?

— Угу, — я выпил из бокала, будто бы показывая наши общие интересы, — а с кем имею честь общаться, позвольте узнать?

— Даниил Студельчук, к вашим услугам, — мы пожали друг другу руки. — Вы знаете, я даже читал что-то из вашей писанины.

— Да что вы? И как?

— Немного грязновато и пошло, но в целом ничего, вполне приятное послевкусие.

— Отрадно слышать. На каком поприще трудитесь, Даниил?

— Я режиссёр, снимаю кино.

— Правда? Никогда бы не подумал. Что вы сняли?

— «Хождение по тараканам», «Сливки общества», «Золотая чаша Николая Баскова» и многое другое.

— Не самые известные работы, я думаю. Извините, я профан в кино.

— Да не беспокойтесь, — он врезал ещё один бокал шампанского. — Даже самые ярые фанаты кино никогда не видели моих работ. Я устраиваю частные показы, так сказать, для друзей. Хотя большинство моих друзей снимают скорее современное кино, чем что-то стоящее.

— Современное кино — полная лажа. Мне нравится советский кинематограф.

— Там полно пропаганды и воспитания, но в целом они добрые, и вот то самое послевкусие, о котором я упомянул, остаётся приличным. Да, тогда умели снимать, пусть и толкали какие-то идеи партии. Ну там, знаете, — мне было приятно, что такой человек, не смотря на свой возраст, обращался ко мне на вы — это был признак хорошего воспитания, — нужно идти на войну в случае чего, оттого солдат — очень почётный человек и так далее.

— А они не почётные люди?

— Не на мой взгляд. Скорее глупые, особенно это заметно в наши дни. Но всё зависит и от событий, конечно. Одно дело воевать, когда на твою страну напали (и то любой конфликт тебе могут преподнести, как нападение, так что тут всё очень спорно), а другое дело воевать и подыхать за распространение режима в Афганистане или за нефть для нашей элиты в Сирии.

— Интересные мысли, однако, вы толкуете.

— Сейчас солдаты служат за лёгкие бабки, но, в случае чего, тебя всегда смогут оставить с носом а-ля наши пенсионеры и недавняя пенсионная реформа. Просадят своё здоровье на службе, когда на тебя орут — по делу и без — настоящие дебилы, у которых звёзд больше на плечах, а потом тратят свою сраную пенсию на лекарства.

— Нужно уметь забивать в этой жизни на всё. Те, кто воспринимают всё близко к сердцу, много не проживут.

— А какой смысл работать там, где ты не кладёшь всю душу на станок? Где не вкладываешь то самое сердце.

— Да хуй его знает, если честно.

— Именно, — Даниил взял новый бокал, — иначе вы бы не были писателем, верно?

— Думаю, да.

— За людей, вкладывающих душу в свою профессию! — мы чокнулись и выпили. Он чуть пошатнулся. — Похоже, с меня достаточно выпивки на сегодня. Сергей, у меня есть друг, хороший друг, который думает снимать кино на современный лад. Если вы сейчас не заняты ничем, то я мог бы свести вас вместе, потому что он ищет себе сценариста, а я не могу быть уверен, что кто-то с улицы напишет что-то стоящее. Сейчас поколение выросло на дерьмовом кинематографе, а вы даже к нему и не особо притрагивались, так что ваш разум ещё, наверное, более-менее чист и, думаю, вы можете сработаться.

— Я не уверен, что справлюсь должным образом.

— Да бросьте. Та же самая писанина, вам чего терять? В крайнем случае, вы просто не станете работать. Соглашайтесь, Сергей.

— Нужно подумать.

— Вот мой номер, — он дал мне визитку. — Напишите или позвоните мне, если захотите поработать.

— Да, конечно. Спасибо.

— Вам спасибо за беседу, Сергей Сергеевич. А мне, пожалуй, пора — что-то мне нехорошо, и я не думаю, что это от выпивки. Скорее вечер дрянь.

— Солидарен с вами, нужно уходить отсюда.

— Всего доброго, — он быстрым шагом двинулся к выходу, и вскоре совсем уж пропал из зала.

Я вернулся к Луке, который общался с напыщенными индюками и гордыми дамочками с дорогими, как они считали, ценниками. Он сразу обратил на меня внимание.

— А вот и Сергей Сергеевич, наш уважаемый писатель, — внезапно мне стало ужасно противно от их общества.