Страница 105 из 108
Ради приличия и успокоения совести я всё же взял телефон и хотел уже набрать Луке, но номера в телефонной книге у меня не оказалось. Листая новости в интернете, мне также не довелось найти никаких упоминаний о нём: он не стал президентом, не стал владельцем нефтяной или газовой компании, не стал арабским шейхом (вот арабы обрадовались бы, завидев в рядах своих шейхов еврея), не стал ещё кем-либо важным. Быть может, Лука просто испарился из этого мира в какой-либо параллельный или попросту стал частью тайного мирового правительства? Так или иначе, но из поля зрения он исчез, и с тех пор больше я его не видел. Скучал ли я хоть секунду по этому говнюку? Вряд ли. Когда узнаёшь истинное лицо человека — а оно зачастую гадкое и мерзкое — то хочется как следует помыться и избавить тело даже от следов его прикосновения. Были случаи, когда мне было удобно нахождение рядом Луки, несомненно, однако всё это не шло ни в какое сравнение с тем душевным спокойствием, которое я приобрёл после пропажи хитреца и подлеца. Это как прощание со старым другом, ставшим внезапно, как это называют, «каблуком»: обидно, да, но что поделать? Каждый выбирает сам. Лука же не был даже другом, так что и отсутствие его сказалось на мне куда менее болезненно.
«А что же книги?» — может задать волнующийся за мою судьбу читатель вопрос. Мои книги всё ещё были в магазинах, продавались, а я получал какие-то деньги с их продажи, пусть и в разы меньше, чем были гонорары с момента получения мною злосчастной тетради. То ли это были старания Луки, то ли моя популярность резко упала в молодёжной среде, ведь мои книги будут читать скорее молодые жопы, чем старые развалины. Вряд ли мой говор придётся по вкусу кому-либо из так называемых взрослых, да и «правильные» с их точки зрения ценности мною до сих пор не были усвоены. «Это ты ещё молодой просто», — говорили мне они. Ну-ну, хотелось бы остаться таким до самой смерти. Да, именно молодым, и если молодым не телом, то хотя бы головой быть свежим и готовым к чему-то новому. Но вернёмся к книгам. Молодёжь по большей части перестала читать мою писанину ввиду моего длинного языка и речи среди мамкиных революционеров в отделении полиции. Сожалел ли я о содеянном? Вряд ли. В таком поступке было куда меньше лицемерия: это согревало душу, хоть и сужало кошелёк. На такое в наше время пойдёт далеко не каждый — жить в гармонии со своей душой с меньшим количеством денег. Так или иначе, но меня всё устраивало.
Жизнь стала идти своим чередом. После той странной свадьбы Анюта на следующий же день уже подала на развод, который, как и все бумажные процедуры в нашей стране, затянулся непомерно. Мы виделись ещё несколько раз, и всё время на лице её сияли ужасная тоска и прожигающая нутро печаль, которые она прятала за улыбкой и якобы беззаботным видом. Женщины часто сожалеют о потере мужика в своей жизни, пусть даже если он и был мудак. Трудно им сказать самой себе «я, наконец-то, свободна», но ещё труднее им самих себя в этом убедить. Как бы то ни было, вся эта мутная история шла к концу, а мы иногда могли себе позволить выйти куда-то вечерком, посидеть и поболтать в нашей любимой манере. Дружба между мужчиной и женщиной, а? В неё многие не верят, да и я сам понимал её удалённость от идеала и бескорыстности: не знаю, как там у женщин в голове, а у меня шальные мыслишки всё равно проскальзывали, но до действия так ничего и не доходило. Ко всему этому добавлялась моя убеждённость в том, что Анюта так же бросит меня, когда найдёт вариант для своих мечтаний о семейной жизни, но этого пока не предвиделось. Однако осознание возможности его наступления не давало покоя, и наслаждаться обществом дорогой подруги уже становилось не так приятно, как это было ранее. Наверное, это было в нормальном порядке вещей, так что приходилось мириться с подобным, как приходилось мириться со многим злом вокруг, которое, как оказалось, даже потусторонние силы не в состоянии изменить.
В один из дней ко мне в социальных сетях устроили настоящий набег одни люди — это были те самые персоны (а также их родственники), которым я оплатил операцию в онкологическом отделении больницы, в которой лежал. Я просрал там много денег, о которых мне даже и мечтать теперь не приходилось, но и жалеть, к счастью, о содеянном мне тоже не довелось. Никому из них я не отвечал, и они, вероятно, спишут это на циничность, но мне попросту было так удобнее и лучше. В целом я не любил, когда меня хвалили — это выбивало из колеи. Я сам знал, когда стоило себя хвалить, а когда поругать, и второе делал чаще, чтобы совсем уж не облениться. Да и стремиться нужно же к лучшему, ведь так? А как можно к этому лучшему стремиться, когда тебе говорят, какой ты хороший? Нет уж, будьте добры поливать меня старой доброй грязью, это мне больше по душе. Жил я в свинарнике и был настоящей свиньёй, любившей грязь и мерзости.
Как-то раз я прогуливался по книжному магазину. Раздел бестселлеров, любовные романы от всяких Дженнифер, Джонов, Майков и так далее. Есть такая мода сейчас — читать про отношения и жизнь из книг зарубежных писателей. Много ли они понимают в наших реалиях? Думаю, нет. Попросту всем хочется красоты, ведь люди устали от мрака и серости обыденности. Где-то там кто-то живёт среди хорошо выстроенных домов, ухоженных аллей и вежливости, однако всё равно несчастлив. Нашим же согражданам не хватает даже вышеперечисленных радостей и мелочей, на что они обращают внимание больше всего, но вот мысли о том, что там, за бугром, один хер несчастливы во всём этом, казалось бы, Раю, вбить было практически нереально.