Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 50 из 68



Магнус кивнул, признавая правоту мага. Рагнор задумчиво окинул Аттиана взглядом, словно выискивая метку, но тоже кивнул, признав поражение.

— Её и нет, — продолжил маг. — Все мы знаем, что маги это дети Лилит, то есть рождённые от союза демона и человека, но я нет. — На лицах собравшихся отразилось недоверие. — Что, если я скажу, что древнее любого другого мага, живущего на нашей планете? Я древ­нее лю­бого дру­гого су­щес­тва Ниж­не­го ми­ра.

— Такого не может быть, — заключил Габриэль. — Это абсурд.

— Отчего же? Я, конечно, не застал сотворение мира, но я видел, как появлялась цивилизация и культура. Видел первых фейри и магов. Я был знаком с Джонатаном, первым Сумеречным охотником. Я присутствовал на озере Лин, когда Эльфас призвал Разиэля. Я видел первых нефилимов, которые отдали свою жизни во служение ангелам и борьбе с демонами. Для меня это было совсем недавно.

— Действительно, всего лишь семь веков назад, — съязвил Уилл. — Сущие пустяки!

— Моя жизнь уже достаточно долгая, чтобы говорить о семи веках, как о семи годах, — снисходительно ответил Аттиан. — Средневековье было не единственным периодом, когда демоны господствовали на земле. Люди всегда нуждались в защите и помощи, но, как мы знаем, нефилимы не всегда существовали. Около восьми — девяти тысяч лет назад на земле царили демоны, и никто их не мог остановить. Ангелы даже в те времена, не желали марать собственные руки, поэтому они создали двенадцать магов, сотканных из чистой энергии, подобные им самим. Это было дерзкое решение, превзойти самого Бога в создании людей. Они создали существ почти равных себе, тогда как люди уступали им по всем параметрам.

— Не хотите ли вы сказать, что являетесь одним из этих двенадцати магов? — спросила Клэри, покосившись на кольцо мага.

— Так и есть, — согласился Аттиан и позволил себе насладиться удивлением слушающих его лиц. — Я один из двенадцати магов, сотворённый самими ангелами, пришедший на землю, чтобы уничтожать демонов и обеспечивать защиту простым людям.

— Где же вы тогда были, когда Джонатан Сумеречный охотник, призвал Разиэля, чтобы он смог бороться с демонами на равных? Где были двенадцать магов, когда мир снова начал утопать в крови? — спросил Рагнор.

— Их уже не было, а я остался один и у меня была на тот момент уже совершенно другая миссия.

— Что может быть важнее защиты людей от демонов? — лаконично заметил Джейс. — Собственную шкуру спасали? — Аттиан смерил его взглядом.

— В своё время, мы отчистили мир от демонов, давая возможность людям жить и процветать. Поверьте, никто нам, как и вам, не отдавал почестей. О нас никто не знал, — спокойно продолжил маг, игнорируя Джейса. — В те древние времена, мир был наполнен неиссякаемой магией. Она была живым потоком, с которым нужно было считаться. Особенное живое существо, у которого не было тела, но была неведомая сила, к которой мы имели безграничный доступ. Однако, о цене мы порой не задумывались. Мы творили невероятные вещи; покоряли невероятные высоты; покорили само время, не задумываясь о последствиях. Магия Времени всегда была особенной. Неукротимый дух, который почти невозможно остановить, но мы смогли. Мои братья и сёстры обуздали её, подчинили собственной воли и сломали. Мы могли управлять временем. В одну секунду мы могли увидеть прошлое, а в другую будущее. Это была наша ошибка. Как и любое другое живое существо, не любящее угнетение и подчинение, магия Времени вырвалась из-под контроля, уничтожая всё на своём пути. Мир поглотил Хаос.

— Хаос? — с недоверием, переспросил Алек. — Почему же о нём никто не помнит?

— Потому что мы стёрли память ваших предков об этом событии. Мы нашли в себе силы снова обуздать Время, чтобы стереть все воспоминания, но память людей не так проста, как кажется. Где-то в отголосках сознания остался ужас и страх, которые они впоследствии приписали аду.

— И что же вы сделали потом? — поинтересовалась Клэри.

— Потом? Потом мы решили запереть магию Времени. Нам пришлось действовать быстро. Мне выпала честь быть Хранителем того артефакта, куда мои собратья решили запереть время.

— Что, под рукой ничего толкового не оказалось кроме книги? И вообще, откуда книга?

— Из будущего. Мы путешествовали во времени и собирали прекрасные вещи, сотворённые людьми, — ухмыльнулся Аттиан. — Меня никто не посвятил, что цена будет высока, чтобы запечатать магию. Меня не пустили в комнату, где проходил ритуал, иначе бы и я погиб, отдавая свою силу, чтобы запереть время. Когда я вошёл в помещение, то обнаружил, что остался совершенно один из своего рода, а на столе лежала книга, которая искрилась от переполняющей её магии, находившейся в ней. Многие годы спустя, я стал сожалеть о том, что именно мне досталось участь Хранителя. Я бы лучше отдал свою жизнь, чем пытался уберечь книгу от посторонних глаз. Печать сломать легко, с годами она истончилась. Я глубоко удивлён, что вы её не повредили, когда переместились сюда, хотя, мне остаётся только гадать, что сейчас происходит в будущем. Книга давала мне определённые возможности, благодаря которым я мог отчасти видеть сквозь призму времени, но использовать её заклинания я никогда не решался.

— Очень интересная сказка, — заключил Рагнор. — Да что-то верится с трудом! Маги, равные по силе ангелам? Превосходно, да только неправдоподобно! Ангелы бы не создали себе подобных и не пошли бы против воли Бога. Что там дальше? Демоны? Ну, ладно, в это можно поверить. А вот что на счёт Хаоса… Я не верю!

— Зато я поняла, откуда ноги растут в названии книги, — хмыкнула Изабель. Все удивлённо посмотрели на девушку. — Что?

— Я так и думал, что вы мне не поверите, — спокойно произнёс Аттиан. — Бесполезная трата времени, — добавил он, поднимаясь.



— Предположим, что мы вам поверили, — поспешил Джейс. — Но вы так ничего не сказали о Константине. Кто он? Откуда знает о книге? Зачем она ему? Уж простите, вы пока не дали нам нужных ответов.

— В начале восемнадцатого века я встретил прекрасную девушку, в которую влюбился. Её звали Рейчел Каллистер. Она прислуживала одной богатой семье. Я встретил её на одном из приёмов. Одна милая служанка споткнулась и налетела на меня. Случайный подарок судьбы. Для меня не имело значение из какого она сословия. Мы сыграли свадьбу через три года и уехали жить в Лондон. Рейчел быстро училась, поэтому даже никто и подумать не мог, что некогда она была служанкой. Здешнее общество радушно приняло нас. Лондон стал для нас домом. Через несколько лет у нас родился сын, которого мы назвали…

— Подождите, что? Родился сын? — удивлённо спросил Магнус.

— Да, Джулиан.

— Родной сын? — уточнил Магнус.

— Да.

— Это невозможно, вы же маг! Бессмыслица какая-то!

— Именно поэтому я и начал свой рассказ с того, что я необычный маг. Мой отец не демон, в отличии от других магов.

— Но ведь это противоречит всем законам природы!

— Не в моём случае, — спокойно ответил Аттиан. — Я в той же мере могу назвать себя человеком, как и магом. Во мне нет ничего отличительного от человека.

— Нет, я в это не верю.

— Почему нет? — спросила Тесса. — Я ведь тоже сломала все писанные и неписанные законы природы. Моя кровь тоже нечиста, но, однако, у меня есть двое детей. Почему же Аттиан не мог иметь детей?

— Да потому что он маг! А маги по своей природе не могут иметь детей! Это во всяком случае не честно по отношению к другим магам, — распалялся Магнус.

— Я появился за долго до появления первых магов, — заметил Аттиан.

— Не важно. Вы маг, следовательно не можете иметь детей, — ответил Рагнор.

— Я тоже отчасти маг, — произнесла Тесса.

— Ты — это совершенно другой случай! — опровергнул Магнус.

— Хотите верьте, хотите нет, но я говорю чистую правду. Джулиан был и остаётся моим родным сыном.

— Но в дневнике Аскара Фэирчайлда было написано, что Джулиан и Константин приёмные дети, — произнёс Уилл.

— Вы пытались выведать обо мне? — нахмурился Аттиан. — Что ж, справедливо, но неприятно. Именно такая была бы реакция, как у вас, у всего Нижнего мира и нефилимов, если бы они узнали, что Джулиан мой родной сын. Поэтому мы с Рейчел решили врать всем о том, что и он был приёмным. Константина мы усыновили спустя год после рождения Джулиана. Я нашёл его на улице голодного и продрогшего. Моё внимание привлёк огонёк в его руке, который он наколдовал. Ему было всего четыре года, а уже познал всю жестокость этого мира. Он был так напуган, что мне пришлось усыпить его и принести домой. На его хрупкие плечи многое свалилось. Мы с Рейчел долго пытались завоевать его доверие, и спустя годы у нас это получилось. Его родная мать обращалась с ним, как с животным, в последствие и вовсе выкинула на улицу, дабы не быть ответственной за лишний рот в семье. Я стал для него отцом и учителем, как и для Джулиана. Конечно, родные дети всегда любимы, но и Константину мы пытались подарить родительскую любовь, которой он лишился, но видимо наших стараний было мало, или, может быть, я был слишком невнимателен. Джулиан и Константин были дружны и считали себя чуть ли не родными братьями, но кое-что случилось между ними.