Пороги безмолвия

— Это конфиденциальная информация, и министр знает об этом.

— Да, но куда надежнее клятва тайны целителей, которую дают все колдомедики в Клинике Святого Мунго, — веско отметил Гарри.

Снейп невольно восхитился осведомленностью паршивца. Мало кто задумывается о таких вещах. Переспорить мальчишку становилось все сложнее.

«А ведь ему пока только тринадцать» — в ужасе подумал зельевар и бросил свой последний козырь:

— Вы ведь осознаете, что директор всегда может издать для вас специальное распоряжение, и вы не посмеете оспорить его.

— На каком основании? — Поттер вопросительно поднял брови.

— На основании того, что ваши припадки могут представлять угрозу другим ученикам.

— И что случится, если я откажусь? — дерзко спросил мальчик. — Меня отчислят?

Снейп прекрасно знал, что директор не отчислит своего золотого мальчика, даже если он взорвет полшколы, но не сообщать же об этом Поттеру, тем более кошмарный сопляк и так прекрасно об этом знал. И чем тогда пригрозить наглому созданию? Отработками? Снятием баллов? Строгим выговором? Отстранением от занятий? Лимонными дольками? Северус сильно сомневался, что в природе существует достаточно сильный рычаг, способный сдвинуть этот лохматый локомотив с намеченного пути. Кроме одного. По губам зельевара скользнула злорадная усмешка:

— Если директор решит, что вы угрожаете жизням учеников, он отстранит вас от занятий и изолирует в безопасном месте, где вы не сможете навредить себе или другим.

Северус с удовольствием принялся ждать, когда до мальчишки дойдёт смысл его слов и он наконец задергается. По странному стечению обстоятельств, новость не произвела на мальчишку никакого впечатления.

— Директор может меня исключить или отстранить от занятий, — спокойно сообщил он, — но я нигде не читал о том, что директор школы имеет какое либо право ограничивать мою свободу.

— Вы правы, — Снейп внимательно следил за своим учеником, выискивая любые признаки нервозности или неуверенности, он понимал, что если не переломит подростка сейчас, то не переломит никогда. Нельзя было допустить, чтобы он творил всё, что ему вздумается. Это было слишком опасно для мальчика. — Но такое право имеет министр магии.

Брови Гарри чуть поднялись в легком удивлении:

— Меня посадят в Азкабан?

— Прекратите нести чушь, Поттер! Мы обсуждаем вашу безопасность, а не...

— Это вы прекратите, сэр, — вдруг перебил его мальчик. Он по-прежнему говорил очень сдержано, но зеленые глаза полыхали злостью: — хватит угрожать мне. Я знаю, чего вы добиваетесь и что бы вы ни сказали, я не стану обращаться за помощью к людям, которые видят решение проблемы в блокировании моей магии!

— Поттер, никто не собирается блокировать вашу магию...

— А я не верю вам...сэр.

Снейп больше не знал, что говорить.

— Что ж, — медленно произнёс он, — это ваше дело.

С минуту профессор и ученик смотрели друг на друга, продолжая некое молчаливое противостояние. Наконец Гарри отвернулся, глядя куда-то в сторону.

— Пожалуйста, подпишите заявление, — очень тихо попросил он.

Северус внимательно разглядывал мальчика, его устало опущенные плечи и потерянное, бледное лицо. Казалось, ребенок тащит на себе такую ношу, что у него вот-вот подогнутся колени, и он упадет. Этот разговор измучил его куда больше, чем мог надеяться Снейп.

«Прекрасно, Северус, — пропела его искалеченная годами совесть, — мальчик два дня назад узнал, что умирает и что же ты сделал? Возможно, постарался помочь и поддержать его? О нет. Ты зажал его в угол, отчитал, глумился, оскорбил и осыпал угрозами. Очень педагогично. Просто слеза наворачивается».

Зельевар мысленно велел совести заткнуться. Он и сам уже пожалел, что затеял всё это. Профессор очень старался внушить себе мысль, что мальчик похож на своего отца, что его дерзость — признак пробудившихся отцовских генов. Так было бы куда проще: возненавидеть этого ребенка так же сильно, как и старшего Поттера и не терзаться больше чувством вины. Но вместе с этим Снейп понимал, что Джеймс Поттер на месте своего сына устроил бы истерику и дебош, порушил бы лазарет и осыпал всех вокруг проклятиями и угрозами, а потом бы ушел рыдать на плече у своего приятеля-идиота Блэка, попутно разрабатывая очередной по-гриффиндорски кретинический план мести. Эту же надменную отстранённость и нерушимый лед Северус однажды видел в глазах другого человека. Таких же изумрудных, как и у Гарри. Ужасно было в этом себе признаваться, но мальчик был куда больше похож на свою мать, чем на отца.

Увы, в тех глазах лёд так никогда и не растаял.

Досадуя на себя за неуместные мысли, зельевар раздраженно поджал губы, всё же взял в руки перо и поставил на пергаменте размашистую подпись, следом отрывистым движением пододвинув пергамент ближе к Поттеру.

— Наслаждайтесь, — холодно бросил он.

— Спасибо, — в тон ему сказал Гарри, забирая своё заявление.

*

Закрыв за собой дверь кабинета зелий, Гарри медленно выдохнул и на секунду прикрыл глаза. Это оказалось сложнее, чем он думал. Снейп вцепился в него как клещ и ни в какую не желал отставать. Поттер даже начал беспокоиться, что не сможет сдержаться и все это закончится тем, что он сорвется и наорёт на собственного декана. Глупо бы вышло. Мальчик тряхнул головой, отгоняя отвратительное чувство, засевшее в сознании после разговора со Снейпом. Гарри неторопливо побрел вперед по коридору, теперь ещё придётся идти к Люпину и проситься на дополнительные занятия, чтобы Снейпу не удалось поймать его на лжи. Мальчик поднялся по лестнице, ведущей из подземелий, и неторопливо направился к аудитории ЗОТИ, перебирая в голове причины по которым ему вообще понадобилось бы посещать дополнительные уроки. Уже почти добравшись до кабинета Люпина, Гарри остановился у окна, задумчиво разглядывая пустынный двор. На улице было промозгло и холодно, что отбивало у большинства учеников желание выходить наружу. Тем более, вокруг до сих пор рыскали дементоры и даже после того, как директор настоял, на том чтобы стражей Азкабана убрали с территории школы, Гарри сомневался, что кого-то из учеников вдохновит возможность наткнуться на эту тварь во время прогулки. Тут глаза мальчика распахнулись во внезапном озарении.

— Ну конечно, — прошептал он, — дементоры!

*

— Люпин! — Том в негодовании всплеснул руками, — ты попросил Люпина учить тебя заклинанию Патронуса!

Гарри только пожал плечами, отвлеченно листая один из дневников Слизерина:

— Ну это было разумно...

— Что в этом разумного, хотелось бы знать? — Арчер фыркнул, — ты уходил со словами, что хочешь разорвать все связи с какими бы то ни было профессорами. Все связи, Гарри. И что ты сделал через пять минут после того, как послал Снейпа подальше? Возможно, раз и навсегда поклялся себе никогда больше не доверять им и не просить помощи? Нет. Это было бы так скучно! — язвительно пропел он. — Поэтому ты попросил Люпина... ЛЮПИНА! Научить тебя защищаться от дементоров!

— А что такого-то? Люпин же мне не врал...

— Это не повод ему верить.

— Почему ты так настроен против него? — Гарри удивленно поднял брови, — он ничего плохого нам не делал.

— Ты как всегда не видишь дальше собственного носа, — лучший друг закатил глаза, — он же...

— Что? — Поттер склонил голову к плечу, с любопытством глядя на Арчера.

— Ну... — Том вдруг замялся, — он такой же. Будешь слишком ему доверять, опять напорешься на те же грабли.

— Дело не в доверии, — наконец, вздохнул Гарри. — Просто я сказал Снейпу, что не могу пойти к мадам Помфри, потому что у меня занятия с Люпином. Если бы я не договорился с Люпином, Снейп рано или поздно понял бы, что я ему соврал.

— И что в этом такого? — непонимающе уточнил Том. — Его-то не особо заботили такие мелочи, когда он скрывал от тебя правду.

— В том-то и дело! — воскликнул Гарри, — так я могу сколько угодно сторониться Снейпа, потому что не доверяю ему, но если он уличит меня в том же самом, мой аргумент сойдет на “нет”.