Пороги безмолвия

— Что?

— Тебе лучше не думать о таком решении проблемы, Гарри, — настойчиво сказал Том. — Да, так будет лучше, правда. Да. Ты даже не вспомнишь о нём. Мы найдем выход, я обещаю, но не с помощью таких безумных экспериментов.

— Что? Ты хочешь... Ты что, хочешь стереть мне память? — вся эта ситуация в целом была настолько абсурдной, что Гарри никак не желал верить в реальность происходящего. Ему казалось, что он вновь очутился в Тайной комнате и из глубины обсидиановых глаз лучшего друга, объятый алыми всполохами, на него смотрел совершенно другой человек. Враг. Но ведь это было невозможно. Дневник уничтожен, Риддл тоже. Всё, что делает Арчер, он делает по своей воле, но Том не мог, не мог...

— Прости, Гарри, — лучший друг направил на него волшебную палочку, и в ту же секунду смятение, парализовавшее душу Гарри, исчезло, оставив после себя лишь горький осадок и тоскливое разочарование. Слизеринец медленно поднял зеленые глаза на человека, который был ему как брат, стараясь стоять прямо, стараясь выглядеть равнодушным, стараясь сосредоточиться. Сейчас от этого зависели не только его воспоминания. Вполне возможно, что от этого могла зависеть их дальнейшая дружба. Как только Гарри это осознал, злость, отчаяние, шок и обида потеряли всякое значение, померкли, став лишними и бессмысленными. Их место, раскрыв исполинские крылья и запустив в душу ледяные когти, заняла пробудившаяся стихийная магия. В последней попытке спасти ситуацию, Поттер собрал воедино все своё спокойствие и посмотрел в глаза лучшего друга:

— Почему ты считаешь, что можешь решать за меня? — тихо спросил он.

— Потому что из нас двоих только меня заботит твоя жизнь, как оказалось, — Том пожал плечами и без предупреждения взмахнул волшебной палочкой.

Не ожидавший такой внезапной атаки, Гарри едва увернулся от бледно-зеленого луча заклятия забвения, чуть было не попавшего ему в голову. Пригнувшись, подросток укрылся за диваном, где смог на пару секунд предаться раздражению и досаде. Естественно, Том понял, что он заговаривает ему зубы, лишь бы только избежать дуэли, поэтому и напал первым. “Умник чёртов”, — Гарри сердито скрипнул зубами.

Поттер стремительно обдумывал все возможные сценарии развития событий. Оглушить-проклясть-обездвижить-отобрать волшебную палочку... Нет! Для начала стоило обезоружить Арчера, потом обездвижить. Или сбить с ног, наложить силенцио. Заклинание было простым и неэнергоемким, можно было использовать его несколько раз подряд, всё сразу он не успеет отбить и от всего не увернется.

И что дальше?

Оставить Тома без волшебной палочки — спровоцировать на крайние меры. Арчер хорошо владел невербальной магией, да и при желании мог использовать несколько простых, но эффективных беспалочковых заклинаний подряд. Этого хватит, для того чтобы обезоружить Гарри и сбросить его чары.

Тогда оглушить?

Не слишком приятно, но так безопаснее для самого же Тома. В груди, словно пробуждаясь ото сна, шевельнулся колючий холод, откликнувшись на эти мысли. Он медленно растекался по венам, постепенно охватывая каждую клеточку его тела.

Размышления Гарри заняли всего несколько секунд. Он вовремя вернулся к реальности, стряхнув оцепенение, когда софа, за которой он прятался, взлетела в воздух и разломилась на несколько частей, которые чудом не задели Поттера. Том не стал утруждать себя попытками обойти преграду и просто уничтожил ее, лишив Гарри укрытия.

Слизеринец не успел даже выругаться, как Арчер продолжил атаку, вновь запустив в него Обливиэйт. Понимая, что не успевает уклониться, Гарри выставил щит, и заклинание разбилось об него, разлетевшись снопом зеленых искр.

Не медля, Поттер взмахнул палочкой, поднимая в воздух стопку книг с пола и, словно маленькие снаряды, с силой отправляя их в друга, одну за другой. Это не могло сильно навредить Арчеру, к тому же ни один из фолиантов так и не достиг цели, но они отвлекли Тома на те несколько драгоценных секунд, за которые Поттер успел вскочить на ноги и спрятаться за книжным стеллажом. Тут же в этот стеллаж врезался фиолетовый луч заклинания. Деревянные полки содрогнулись и надсадно заскрипели, в воздух взметнулось облако пыли, и во все стороны разлетелись поврежденные страницы бесценных рукописей. Поттер потрясенно выглянул из своего укрытия:

— Ты убить меня решил?!

— Всего лишь оглушить, — Том любезно улыбнулся.

— Я мог сотрясение получить, если бы ты в меня попал!

— Хватит ныть, Гарри, — слизеринец лениво вертел в руках свою волшебную палочку. — Ты сам виноват. Бегал бы поменьше — я бы просто стер тебе память.

— Ага! Спасибо большое за заботу!

Улыбаясь, Том лениво, будто играючи, запустил еще один луч в книжный стеллаж. Не выдержав второго попадания, тот со скрипом начал крениться, грозясь обрушиться прямо на Гарри. Было уже не смешно. Кажется, Арчер слишком увлекся. Окружив себя полупрозрачной сферой защитных чар, переливающейся голубовато-серебристым светом, Поттер отскочил в сторону, одновременно удерживая ее и блокируя заклинания друга, которые тот выпускал одно за другим, пытаясь пробить его оборону. Последнее оказалось таким сильным, что часть сферы, не выдержав, дала трещину и осыпалась искрами. Ярко-красный луч вскользь полоснул Гарри по щеке.

“Режущее, — понял он, — ничего себе, настолько мощное! Да что, черт подери, с ним...”.

Он взглянул в лицо лучшего друга и вздрогнул, различив в глубине черных глаз всполохи алых огней. Том не просто пытался оглушить или обездвижить, он наслаждался, пытаясь причинить боль, словно был не в себе. Магия Арчера закружилась по комнате, когда он усилием воли начал поднимать в воздух всякую мелочь: старинные книги, подсвечники, чернильницы и обломки мебели, которые отправлял в Гарри, перемежая все это с чередой проклятий. Он был проворен, силен и максимально сосредоточен на своей цели, не собираясь уступать или делать какие-либо поблажки. Сплетая заклинания друг с другом и вливая в них силу, он без раздумий атаковал с хладнокровной стремительностью змеи. Поттер чувствовал магическую энергию друга, удушающе тяжелую, изворотливую и беспощадную. Она словно затягивала его разум в бездонную пропасть, сдавливала виски. Это было так странно. Гарри никогда раньше не ощущал присутствия магии так сильно, он даже на мгновение испугался, что это еще одна уловка Тома, какая-то особенная и сложная, нацеленная на то, чтобы пробраться сквозь его защиту исподтишка... но тут же понял, что дело в нём самом. Пробудившаяся стихийная энергия обострила все чувства, и теперь Поттер не просто ощущал магию друга, он видел её завихрения, блеклой дымкой мерцающие в воздухе. Они опутывали всю комнату зелеными, черными, желтыми и багровыми нитями, словно паутина. Гарри сделал судорожный вдох. Ледяные витки дикой стихии оплетали его тело, обжигая болью, не давали сосредоточиться и ясно мыслить. Перед глазами поплыли тёмные круги, голову стянул раскаленный обруч боли. Сдерживать силу, что рвалась наружу, стало почти невозможно. Освободить её значило навредить Тому... но и остановить его...

“Только бы не потерять контроль...” — стиснув зубы, думал слизеринец.

Это было похоже на ситуацию с василиском. Но если там мальчик стремился собрать воедино и направить всю имеющуюся в его распоряжении дикую магию в живое существо, позволив ей творить, что вздумается, то сейчас было критически важно не допустить полного высвобождения. Удержать её любой ценой. И тем не менее направить часть ее в конкретную цель.

Отбив очередное заклинание, Поттер остановился и, закрыв глаза, постарался взять под контроль собственный страх. Он больше не уклонялся и не убегал. Чувствал, как защитный купол содрогается от беспрерывных атак Арчера. Удерживать щит становилось все сложнее, но он уже понял, что даже если заклинания Тома сейчас достигнут цели, они будут поглощены стихийной магией так же, как яд василиска когда-то. На кон были поставлены уже не воспоминания Поттера, сейчас куда важнее было спасти Тома, иначе дикая стихия разорвет его на части.