Страница 5 из 15
«Да. Игра в прятки уже меня не забавляет, – усмехнулся Оуэн, распластавшись по камням. – Придётся уходить, не прощаясь, по-английски, – вздохнул он. – Непонятно, правда – почему по-английски, если не только англичане, но и многие другие Виды и народности частенько действуют по этой поговорке? Особенно если их пытаются задержать сетями. М-да. Тысяча метров… Долговато притворяться крабом, таясь от сонара. А если прямо сейчас попытаться "улизнуть" магически? – вдруг осенила его идея. – Жаль, что я мало практиковался в магии. Получится ли? Попробую сначала вспомнить, как тогда всё произошло? Как мне удалось «улизнуть» от акул?»
Оуэн расположился поудобнее среди камней и попытался восстановить события того дня. Он ведь так и не понял тогда, как произошёл тот фокус. Иначе происшедшее и не назовёшь. Но разгадать его сейчас просто жизненно необходимо…
Глава 2. Хрустальная Скала
– Что это у тебя? – сказала Мэла, указав на лицо подруги.
Лана устремилась к зеркалу и, узрев след ушиба на щеке, воскликнула:
– О, Древние Мудрецы! Это я случайно ударилась о раму в университете.
Как же! Случайно! Удивительно как она вообще жива осталась, саданувшись щекой о раму, стремглав вылетев из аудитории в окно, и пребывая в полном восторге от лекции досточтимого профессора Натэна Бишома о дальних мирах. И вот – щека красная. А ведь они собрались на Танцы Полнотуния. Лана вздохнула. Почему же она сразу не удосужилась приложить к ушибу походный магнитул, который всегда валялся в её сумочке? Сейчас бы от него и следа не осталось. От ушиба, конечно, а не от магнитула. Магнитулы вечны, как и скептицизм её подруги Мэлы.
– Как некстати!– вздохнула Лана. – Может, здесь станцуем? – нерешительно покосилась она на подругу, резонно полагая, что та не согласится.
Танцы дома? Фи! Такое на Итте позволяют себе только весьма больные или престарелые особы. К тому же, всякие общественные мероприятия Мэла обожает не меньше, чем пробовать новые коктейли.
– Здесь? – критически огляделась Мэла, как будто впервые увидев их совместное с Ланой жилище. И вдруг заявила: Забыла тебе сказать! Почтенный доктор Донэл вернулся! И он, как завзятый заводила, непременно будет открывать сегодня у Хрустальной Скалы Танцы! Не хочешь полюбоваться? – мечтательно подкатила она глазки. – Он та-а-кой стартёр!
Провокация была её излюбленным приёмом.
– Так он же в экспедиции! На Баритане! – удивилась Лана, сразу забыв о всех ушибах и зеркалах.
– Танита сказала, что вернулся, – пожала плечами плутовка. – Ну что, поплыли? Или, всё же, здесь станцуем?
Могла бы и не тратить свой яд – теперь, когда на горизонте возник почтенный Донэл, для Ланы все травмы мира утратили свою актуальность. Её глаза засияли, как фонарики глубоководной рыбки пурины, а движения лихорадочно ускорились. «Донэл! Я увижу Донэла! Жизнь прекрасна!» – ликовала её душа. В таком состоянии её можно было смело выбрасывать в открытый космос без скафандра – она даже не заметит, что лишилась воды, и будет всё также счастливо улыбаться. Мэла с усмешкой наблюдала за ней, будто говоря: «Знаю, подруга, о ком ты грезишь. И пойдёшь на Танцы, даже если покраснеешь вся снизу доверху. Раз уж почтенный Донэл Пиуни, наш декан, будет там».
И не ошиблась.
Лана, радостно сияя, заявила:
– Ну, чего задумалась? Давай, поспешим! А то опоздаем!
Она мгновенно облачилась в свой любимый кислотно-жёлтый цвет и порхнула к окну, рыбкой взвившись наверх – к транспортной площадке на крыше дома. Мэла, любительница холодных оттенков – сегодня в сиреневом – едва успела выскочить вслед за ней.
– Пригаси свой реактор, подруга! – воскликнула она. – Восход Туны ещё не скоро! Успеешь навздыхаться, глядя на своего обожаемого декана!
А про себя добавила: «И на то, как он танцует с другими».
Но Лана, не слышала её, она пребывала на своей волне. «Дониэл, Донэл, Дон!» – пела её душа, как заевшая пластинка. Хотя, надо признать, Мэла тоже была уже слегка на взводе, едва не пританцовывая от возбуждения.
«Танец! Танец Силы у Хрустальной Скалы! Древнее волшебство!» – звучало в её голове.
Транспортная кабинка с подругами резко взмыла вверх, распугав мирно парящих над верхней террасой сонных рыбок-губастиков, и устремилась в направлении сверкающей огнями Хрустальной Скалы на окраине города.
Сегодня на Хрустальной Скале будет праздник, знаменующий наступление очередной Ночи Полнотуния. Ночи, когда Туна – небесный спутник планеты Итты, изливает на неё мощный поток космической Силы. Даже Великий Океан в Полнотуние будто приподнимается, вздымаясь до высших отметок, подводная растительность неудержимо тянется вверх, к мерцающим звёздам, а каждая частица планеты, трепещет от избытка космической энергии. А иттяне, собравшись вместе, пускаются в пляс. Эту традицию – отмечать Полнотуние магическим Танцем Силы – с незапамятных времён завели ещё Древние Мудрецы. Совершался он в Местах Силы, избранных ими, и позволял иттянам сохранять молодость и бодрость, черпая из этого неисчерпаемого источника. Танец – это их послание вселенной, с которой они вступали в эту Ночь в диалог. «Мы – твои дети! Нас – мириады миров! Мы едины! Вселенная любит свои творения, как и мы любим её!» – говорят они. Ключом и кодом являются древние символы, выраженные в танцевальных па. Правила Танца и его традиции, передавая из поколения в поколение, иттяне также получили от Древних Мудрецов. Кто они были и откуда пришли, никто не знал, и даже их имена не сохранились. Да разве это важно? Главное – это мудрые традиции, оставленные Древними Мудрецами, объединяющие народ Итты, и позволяющие не терять связь с вселенной, жить с ней в гармонии и созвучии.
Хрустальная Скала, расположенная на окраине города Поона, также была избрана Древними Мудрецами и считалась красивейшим Местом Силы на планете. Хотя это мнение упорно оспаривали другие города.
Тоонцы, например, были убеждены, что их чёрный базальтовый кратер потухшего вулкана Тахико, украшенный сверкающими выходами алмазных трубок, гораздо красивее Хрустальной Скалы. Ещё бы не красота. Какая глубокая чернота! Какие яркие алмазы сверкают на этом чёрном поле! Будто звёзды на ночном небе! И во время Танца границы Ночи и чернота кратера сливаются в единое пространство!
– Так и кажется, что ты улетаешь к звёздам и паришь в небесах, – говорили тоонцы. – Потанцуйте с нами в Полнотуние, сами убедитесь!
Лоонцы же – столичные снобы – настаивали на превосходстве своего нефритового каскада Пуссон.
– Зелёное – это цвет Туны, цвет жизни и надежды! – говорили они. – Может ли быть что-то лучше нашего нефритового каскада, включающего все оттенки зелёного, особенно – для Танца Силы?
Моонцы же превозносили выше волн Океана достоинства своей лазуритовой скальной гряды Лолото, украшенной прото-иттянскими рисунками. Их сюжетом был Танец Полнотуния. На нём древние иттяне, изображённые в образе танцующих гигантов, переставляли горы и доставали руками звёзды!
– Они и сейчас танцуют вместе с нами, будто перебрасываясь с моонцами звёздами и горами, уверяли моонцы. – Не верите? Проверьте сами!
Нет сомнения: все Места Силы на планете уникальны – не зря же их избрали когда-то Древние Мудрецы. Но именно Хрустальная Скала стала символом этой галактики, именуемой Тиуана, в которую входила Итта. А изображение Хрустальной Скалы было растиражировано в КСЦ – Космическом Сообществе Цивилизаций, как одно из чудес света. К ней постоянно – чтобы полюбоваться – устремлялись межгалактические туристы, а остальные красоты Итты, в том числе – кратер Тахико, каскад Пуссон, как и прото-рисунки лазуритового Лолото, шли лишь приложением в путеводителе. Да и сами поонцы смирились с тем, что живут в лучах славы своей Хрустальной Скалы. Они так и говорили: «Я из Поона, что рядом со Скалой». И все понимали, о чём речь. Так что, как говорится – стоит ли пускать пузыри, оспаривая её превосходство?
Лана с Мэлой, подлетая к Хрустальной Скале, в очередной раз залюбовались ею с высоты: