Боец

– Жук будет читать его мысли? – настороженно спросила Маша. Она не слышала, чтобы какие-то приборы могли читать мысли людей. Неужели Павел ей пудрил мозги?

Павел закатил глаза. Вообще, он считал, что все люди – разумные существа.

Он сказал медленно, чтобы Маша поняла и больше не переспрашивала:

– Обычно что на уме, то и на языке…

– Я знаю эту поговорку. Но это про пьяных так говорят: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке».

– Политики во время предвыборной борьбы похожи на пьяных. Это правило к ним относится на сто процентов. Что у трезвого политика на уме, то во время предвыборной гонки на языке. И они не стесняются!

– А если он ничего не скажет?

– А если сразу скажет?

– А если не скажет? – не унималась Маша. Павел вздохнул – как тяжело общаться с девушкой на политические темы! Он пожал плечами, улыбнулся ласково, чтобы прекратить дискуссию:

– Если ничего не скажет, мы посмотрим, что предпринять дальше… Идет?

Маша согласно кивнула.

– Прогуляемся по городу? – предложил Павел. – Купим сувениры.

– Давай.

Остаток дня они гуляли по пыльным улочкам, заходили в супермаркеты, книжные магазинчики, бутики с дорогой одеждой и обувью, в цветочные павильоны. Перекусывали в киосках быстрого питания «Блины» и «Манты-пельмени», поели ледяной окрошки на великолепном квасе в столовой «Русская ложка», заглянули в скучный пыльный краеведческий музей и картинную галерею с отсутствием каких-нибудь реальных картин – выставка детского рисунка и развернутое наследие местного Пикассо Антона Желябы (племянника губернатора)…

Павел заглянул в ресторан и заказал столик, после чего они с Машей отправились отдохнуть от дневных приключений.

Расставшись с Машей, Павел поднялся на свой этаж, вошел в номер, быстро скинул потную одежду, забрался с нетерпением под душ, после походил по жаркой комнате, обсыхая с неудовольствием – как жаль, что не работает кондиционер. Римма Павловна на регистрации обещала: «Я приму меры», только цена этим обещаниям была ноль – Павел это знал. Он не настаивал – третьесортный город, третьесортная гостиница, третьесортные развлечения… Нет! Первосортное развлечение… Нет! Развлечение высшего сорта – Машу – он привез с собой! И он это развлечение получит! Он все силы приложит, чтобы насладиться…. Но сейчас было душно – пришлось приоткрыть окно, но с улицы шла не прохлада, а беспощадный зной. У-у! Павел со злостью затворил окно. Проверил задернутые шторы, чтобы ни один лучик не мог проникнуть внутрь номера… Вентилятор, что ли, купить? А может, эти враги, персонал гостиницы, зная мучения постояльцев, делают левый бизнес, сдавая вентиляторы в аренду за наличку? Надо будет поинтересоваться…

Как следует отдохнув, Павел сменил одежду – из чемодана извлек серые льняные брюки и свежую рубашку. Нашел под стопкой маек, трусов и футболок несколько упаковок презервативов, оторвал три кондома. На всякий пожарный. Хотя Машу он рассчитывал обработать без помощи резинок, чтобы влить в нее несколько своих терпких струй… Все-таки секс с предохранением и секс напрямую несравнимы… Все это знают, кто занимался сексом… Это очень сладко, но это чревато последствиями… Потому Павел, прежде чем совершать свои «коварства», собирался узнать у Маши, очень тактично, предохраняется ли она, или совсем беззащитна, тогда-то и пригодятся «резиновые чулочки».

Так верилось Павлу. Так мечталось.

Он устало плюхнулся в мягкое кресло. Закрыв глаза, вспомнил разговор с Соболевым-старшим. Игорь ему прямо сказал, что не следует играть с огнем! Голос благоразумия внутри, обычно такой болтливый и все предусматривающий, на этот раз молчал. Иди, Пашка, на неприятности. Ему и дела не было, словно его это абсолютно не касалось! А Павел погибнет, и внутреннему голосу хана!

Павел вскочил нервно, стал расхаживать перед кроватью, оглядывая ее со всех ракурсов. Какой хороший сексодром! Это внутренний голос! О чем он думает, черт его дери?!

Павел остановился.

А шепчет-то он правильно: зачем что-то проверять, влезать в глупую, опасную авантюру? Обработать вечером Машу, и ходу домой – девчонке наврать, что ничего нет…

Ей и не нужно никакой правды о писаниях в тетрадке сумасшедшего, ей просто понравился он, Павел, как мужчина… Они, девки, в ее возрасте полные дурехи. Их природа создала такими доверчивыми, чтобы их сразу оплодотворяли и они плодили новых людей, а потом они становятся умными, чтобы подобрать себе самца-работягу, который вырастит это потомство, и они приносят новое, чтобы удержать терпилу на узде. Природа. Так размножается человечество.

Павел не хотел размножаться. Не собирался. А Маше плодить детей было рано – у нее еще голова не созрела для материнства.

Павел снова стал расхаживать перед кроватью. Глупо, все глупо.

Ладно, пришло время развлекаться!

Через десять минут он уже стучал в дверь Машиного номера.

– Кто там? – спросила она встревоженно.

– Это я, – прохрипел Павел, вожделея Машу как никогда. – Можно?

– Заходи. Я уже готова.

«К чему?» – удивился Павел. Наверное, не к тому, к чему он стремился… Напряженный «вялый» беспомощно опал. Вся его решимость ушла в пятки, стала нулевой. Он шагнул в номер Маши, словно ватный зомби…

«Что со мной? – спросил себя Павел, потрясенный своим состоянием. – Неужели я ее боюсь?»

Он вошел.

Маша, умело накрашенная, в строгом летнем платье, казалась чуть старше своего возраста, но от того была еще более притягательна.

Павел удовлетворенно хмыкнул – вот такую классную он ее и оприходует своим твердолобым «гвардейцем»!

– Как я? – Она развела руки в стороны, крутнулась, показывая себя во всем великолепии.

– Отпад! – Это мнение было правдой. Спросил ласково: – Идем, Маша?

– Идем!

Они вместе спустились в вестибюль. Павел краем глаза заметил настороженный взгляд слоноподобной регистраторши. Тут же проскользнула мысль, что перед отъездом из этого милого города было бы неплохо проработать и распаренную гостиничную слониху. Он оглянулся. Римма Павловна плотоядно хмыкнула.

– Ты чего? – тоже оглянулась Маша.

– Подумал, не забыл ли чего.

– Не забыл?

– Нет. Деньги со мной. А большего в ресторан не требуется.

Они вышли на улицу. Было еще совсем светло и душно – до благословенной ночной прохлады терпеть и терпеть. По улице спешили прохожие. Вечером в центре было многолюдно.

Маша взяла Павла за руку. Он сжал ее ладонь. Хороший знак. Она сама дает ему понять – пора брать быка за рога. А иначе она бы и не поехала. Сразу ясно, что поехала с ним плотски резвиться, а не искать мистическое Зло. Эх, если потом откроется, что она совсем не невинная простушка, будет до ужаса обидно – давно бы уже принудил ее к минету прямо в машине, еще по пути в этот скромный городок.

Он ей поощрительно улыбнулся. Маша в ответ тоже улыбнулась – ни дать ни взять повзрослевшее дитя. Павел тут же отбросил мысли о даром потерянном времени и дальше шагал с легким сердцем. Все хорошо, он держит в руке ладонь прекрасной, доверчивой девушки, путешествие, ужин в ресторане, любовь. А бредни Алешковского – маленькое недоразумение, вызвавшее в нем такую бурю переживаний из-за глупого, даже дурацкого, совпадения.

Они вошли в ресторан. Администратор зала указал дорогу к их столику. Охранник у входа подмигнул Павлу и тихо шепнул:

– Привет от Игоря.

– Он охраняет этот ресторан? – удивился Павел.

– Он много чего охраняет, – отозвался охранник, скаля улыбку. – И кого.

Поддерживая Машу под локоток, Павел проводил ее к крайнему уютному столику, расположенному недалеко от эстрадного подиума, где располагались музыкальные инструменты. Музыкантов пока не было – музыка лилась из мощных динамиков музыкального центра. Несколько столиков уже занимала местная публика, с виду все приличные люди.

Официант помог Маше сесть, вручил им папки с меню. Маша, как ребенок, испуганно глядела на богатый интерьер и совсем не читала меню. Павел быстро скользнул взглядом по ценам – приемлемые, можно не мелочиться.