Авантюристы

— Я тоже, — кивнула Майя. — Совсем.

Они свернули, и справа показалось высокое здание гильдии, из которого выбежал парень в дорогих доспехах.

— Элдри! — прокричал он, поднимая кулак. — Я — барон Мильценштерн де Голдблю вызываю тебя на дуэль!

— Видимо вас уже поджидают! — вздохнула Атэнаис.

Когда они подъехали к гильдии, Элдри жестом остановил телегу и подошёл к зданию.

— Итак, барон, нам надо уладить формальности.

— Всё улажено, — он посмотрел на стоящих поодаль стражников.

— Тогда начнём?

— Элдри де Колдифаер! — прокричал барон, его товарищ — маг Гленн надел ему на голову сияющий шлем. — Ты сколько угодно можешь подкупать стражу. Сколько угодно можешь храбриться и платить бардам за то, чтобы они воспевали твои жалкие подвиги, которых ты не совершал. Но я докажу, что ты обычный слабак!

— Пусть битва покажет! — кивнул Элдри.

— Пусть битва покажет! — выкрикнул барон, затягивая ремень шлема.

Он обнажил гладкий меч и поднял блестящий клинок над головой.

Элдри приподнял левую руку. Тяжёлый перстень блеснул, и его тело окружило слабое сияние, превратившееся в белый доспех. Элдри вытащил из ножен полутораручный меч, по которому прошли красные жилки.

— Не может быть, — пролепетал барон, на миг потеряв присутствие духа. — Это и есть «Меч желающий уничтожить мир!»

— Да!

— Не убоюсь! — он, подняв клинок, бросил на Элдри. Тот заблокировал его удар полутораручником. По длинному мечу всё отчётливей и отчётливей текли красные полоски, напоминавшие сосуды человека.

Меч барона лязгнул и сломался у рукояти, и его счастливый обладатель потерял равновесие и упал на задницу.

— Не может быть… Гномья сталь…

— Сдавайся! — рассмеялся Элдри.

— Проклятье! — барон бросил на брусчатку бесполезный обломком. — Прошу принять мою сдачу, ваша милость.

— Принято, — свечение меча Элдри исчезло и доспехи тоже.

— Не может быть! — открыл рот Санчо! Он то думал, что барон вызвал Элдри на дуэль из-за его оскорбления.

— Всё может! — к нему со спины подошёл парень.

— Привет, Дюк, — улыбнулся Элдри.

— Мы как раз ставили за сколько секунд ты победишь барона, — рассмеялся он.

— И давно его милость желал со мной сразиться? — повёл бровью Элдри.

— Он ожидал тебя уже на следующий день, после вашего отбытия. Рассказывал всем насколько он крут, и как победит тебя.

— Вы его переубеждали?

— Он был убеждён, что ты подкупаешь бардов и рассказчиков.

— А что в гильдии прошло в моё отсутствие? — посмотрел на двери Элдри.

— Да, ничего.

Авантюристы вошли в холл гильдии, где в трактирной части зала собралось прилично шумного народу. В основном они все обсуждали дуэль с бароном, которую смотрели через окна. Увидев, что Элдри вошёл внутрь, авантюристы ему салютовали, и он поднял руку и отсалютовал в ответ. И после этого все вернулись к своим разговорам.

Благо стойка секретаря оказалась свободной, поэтому Элдри поспешил туда.

— Мы вернулись, Жюли! — улыбнулся он.

— Поздравляю! — кивнула секретарша. — С чего начнём: выполнения заданий или квалификации учеников? Или с совершенно другого дела: вчера гильдия получила послание для тебя от самого короля.

— Мне нужно его увидеть прямо сейчас! — кивнул Элдри. — А вы пока разберитесь с квалификацией моих учеников. Все они проходят на аметист, а Лили — на адамант.

Элдри пошёл в контору забирать письмо. И пока Жюли искала личные дела учеников, доставала бумаги и заполняла их, он успел решить свой вопрос. Когда аристократ вернулся, то только расписался в бланках.

— Король хочет, чтобы я помог старому исследователю в изучении артефакта эпохи империи магов. Это может занять несколько дней, — обратился он к ученикам, отдавая Жюли бумаги по заданиям.

— Ничего страшного, мы подождём! — посмотрела на него Майя.

— Теперь вы уже будете на равных долях, поскольку вам больше не нужен учитель, — в глазах Элдри была тоска.

— Ну, что вы такое говорите, — подошла к нему Атэнаис. — Вы нам по-прежнему очень нужны.

— Да и за всё время мы почти так ничего и не сделали, — вздохнула Майя. — И нам ещё нужно учиться и учиться.

— Зато я проверил ваши возможности, — Элдри смотрел, как Жюли заполняет журнал заданий. — Вы подходите, Атэнаис достаточно мудра, чтобы не влипать в неприятности, Майя — сможет извлечь из них пользу, Лили уже настолько сильна, что нужный учитель сам найдёт её. А ты Санчо… Ты… Ты сможешь обежать любую опасность за десять километров.

Заполнив журнал, Жюли улыбнулась.

— Сейчас пойду в бухгалтерию за деньгами.

Скоро новоиспеченные авантюристы получили деньги от гильдии и делили добычу в комнате на втором этаже со столом, где стояла заказанная ими еда. После дележа, было решено так же поделить барахло колдуна. Санчо достался кинжал, сапоги и шуба.

— Я не знаю когда справлюсь с поручением короля, — посмотрел на учеников Элдри перед уходом, — поэтому не ждите меня. Если будут те задания, которые вас устроят, то идите на них. Главное не жадничайте и не беритесь за то, что не сможете сделать. Если я быстро вернусь, то пойдём на задания вместе до конца лета.

Темнело. Санчо возвращался домой в шубе колдуна и радовался тому, что в итоге его прибыль составила двадцать пять золотых. Впервые в жизни он держал в руках такие большие деньги. Да ещё совсем недавно он и подумать не мог, что уже пятого июля он будет так сказочно богат, по меркам Санчо месячной давности, не державшего даже серебряных монет. Возвращение в город подняло ему настроение, а обретение богатства добавило радости. Он даже не чувствовал усталости после дневного перехода, забыв про болящие ноги и натёртые мозоли.

Витая в облаках он добрался до дома и постучал в дверь пекарни. Из окон второго этажа лился свет, и родители ещё не спали.

За дверью послышались тяжёлые шаги.

— Кто?

Голос отца прозвучал устало и сердито.

— Санчо!

Внутри заскрипел замок, и двинулся засов. Дверь открылась, и на улицу выглянула усатая голова отца Санчо — Пончо Бродино.

— Недоносок! Негодяй! Ублюдок!

Последовала брань.

— Где тебя тьма носила?

— Папочка!

— Заходи в дом! — Пончо отошёл в сторону и пропустил блудного сына внутрь.

Санчо прошёл в сени.

«Старый придурок! — думал он. — Не может встретить своего сына, как полагается! Неужели ты не понимаешь, что я пережил в этом походе? И вместо того, чтобы приласкать меня и справиться о здоровье, ты орёшь!»

— Санчушка! — прокричала бабашка. — Милый мой внучок!

— Ба! — чуть не разревелся юный пекарь. — Мне так не хватало твоих пирожков!

— Сейчас я всё сделаю! И твои любимые заварные пирожные тоже! — и бабушка помчалась на кухню.

— Негодяй! — прокричал отец. — Я отдал двенадцать золотых тому авантюристу по твоей расписке! Двенадцать золотых! Ты хоть знаешь как это много? Ты уже потратил весь свой заработок помощника пекаря за целый год!

Однако гневная тирада отца не произвела на сына никакого впечатления.

— Я всё верну! Я заработал двадцать пять! — рассмеялся Санчо.

В этот момент произошло нечто: уверенный в себе предок открыл рот и хлопал глазами. Санчо достал кошелёк, показывая блестящие в свете свечи монеты. Никто из собравшихся не понимал, что произошло только что. Но авторитет отца в голове Санчо был отодвинут далеко в сторону.

— Санчок! — прохрипел пьяный дедушка, стоя на вершине лестницы. — Ты вернулся, а я думал, что уже того. Что съели тебя гоблины. Что больше мы тебя не увидим. Что больше нет у меня такого славного пухленького внучка.

— Вернулся с кучей денег! — прокричал Санчо.

— После того, как ты ушёл, дед пьёт, не просыхая, — укоризненно посмотрел на Санчо отец.

— Мне надо привести себя в порядок, — только сейчас юный пекарь заметил, что пахнет от него скверно, да и сам он весь в грязи. Всё же жизнь авантюриста это сложное дело, и комфорта в ней не так уж и много.

Помывшись, он сидел в гостиной на втором этаже в окружении семьи. Поглощая одно заварное пирожное за другим, он рассказывал об удивительных приключениях. Он обыскал лес и нашёл похищенного феями ребенка, предварительно сразившись с последними. Он убил злого колдуна, затаившись в кустах. Он подробно расписал предкам, как заколол его кинжалом, показывая клинок, забранный у этого самого колдуна. Он сражался с гоблинами в пещере и, оглушив двоих, доставил в следующую деревню. Он самостоятельно сразился с нежитью у монастыря и так устал, что потом весь день не мог идти. Про шато Колдифаеров он ничего не сказал, чтобы не вспоминать тот ужас, что он там пережил.