Авантюристы

Смерть был другим: тощим, некрасивым, укрытым в чёрную робу. Короткие волосы давно поседели, а лицо осунулось от непрерывного заточения. Он жил в огромном дворце и редко его покидал. Смерть любил роскошь и богатство, всё, что может ему принадлежать. Природа была ему не интересна. И его вообще не интересовало то, чем он не мог владеть. В своих многочисленных покоях он сортировал побрякушки и собирал золото. Он никогда не показывал своего тела, скрывая его под чёрными одеждами, и оно было больным, испещренным кровавыми язвами и разрушенным всевозможными пороками. И мир ему был не мил, и только побрякушки доставляли ему радость. И делал он всё для того, чтобы забыться и не остаться наедине с самим собой.

Этот персонаж всегда казался Лили каким-то жалким. Несмотря на всё своё величие, дворцы и богатства, было то, что он никогда не сможет получить.

Она понимала это — радость бытия.

Она поняла, что ни один жрец не сможет получить это. Они жили все в своих мирах, своих снах, который видел каждый из них. Там было золото, дающее им любовниц, коней, богатые дома и бессчётные наслаждение. Но истинная сущность была его в том, что давая всё это, оно давало забвение: скрашивало их бесцветный мир, заполняло пустоту бытия, где не было жизни. И если всё это исчезнет, то мир для них померкнет, станет пустым и безжизненным, как ледяные дали. Солнце перестанет их радовать и сама жизнь станет бессмысленной. Потому, что они не живут, они умерли для мира. Впрочем, пока вместо солнца им светит золотой бог, они счастливы.

Они, как и этот глупый персонаж, не видящий ничего кроме своих безделушек, замерли в порочном круге. Они ненавидя то, что не принадлежит им, и уничтожают то до чего дотянулись. Их никогда не порадует трель залетевшей в сад птицы, они не заметят красивую бабочку, и веселая белка, бегущая по ветке дерева, не поймает их взгляда. Они ослепли для всего, что не их. Вне их дворцов для них больше нет жизни. Вне их дворцов для них больше нет ничего ценного, что стоит защищать. Ценно то, что внутри стен, всё, что снаружи — не стоит ничего.

Для них нет мира…

Их мир, это то, чем они владеют.

Позже Лилия узнала, что этого персонажа рисовали с Эреборна Колдифаера.

И сейчас она старалась увидеть, кто же такой Элдри де Колдифаер. Герой или злодей?

Но было слишком много сомнений.

Туман воображения затянул вершины реальности.

Глава 6

В столице королевства Ёрн — Арне, в полной света и роскошного убранства картинной галереи, построенной ещё в те времена, когда люди главенствовали в этом мире, происходило открытие выставки художников.

Королевская семья, в лице его величества Бьёрна Динога, прекрасно выглядящей для своего возраста королевы, очаровательно женственной принцессы, и совсем юного принца, которому только что исполнилось пятнадцать, вместе с охраной и учредителями выставки шли от одного полотна к другому.

Король смотрел на разноцветные полотна и время от времени разражался громкой похвалой в адрес художника, но чаще он просто проходил мимо картины, не приметив там ничего интересного.

Они и дальше бы продолжали своё путешествие по галерее, как вдруг король замер перед одной большой картиной. На его румяном лице появилась странная бледнота, а затем оно пошло красными пятнами.

На картине перед ним был изображён худощавый человек в чёрной робе, стоящий перед столом с колбами и пробирками. На вытянутой руке он держал над головой реторту с излучающей зелёный свет жидкостью. Сухое лицо замерло в выражении восторга и превосходства, голова была слегка приподнята, и орлиный взгляд нацелился на реторту. На тонких губах сияла зловещая улыбка, а по высокому лбу текли блестящие капельки пота. Короткие седые волосы стояли ёжиком, давая этому человеку намёк на молодость.

Сама его фигура казалось угловатой, руки — тонкими, и чёрнота робы и узкие рукава особенно это подчёркивали. Но виделось в этой фигуре что-то говорящее о том, что человек не был обычным деревенским колдуном. А чем-то большим… Чем-то намного — намного большим.

— Эреборн Колдифаер! — взревел король и рванулся к полотну. Он вцепился в дорогую рамку, сорвал масляную картину со стены, разбил резную рамку о пол, и принялся топтать искусное полотно, вытирая о него ноги.

Только сейчас принцесса Лаура заметила табличку.

«Дон Свифт — Эреборн Колдифаер создаёт лекарство от неизлечимой болезни».

— Проклятый колдун! — орал король. — Ты лишил наш род всего! Все фамильные ценности были отданы тебе и растворились в бездне! Ты лишил нас всего! Всего!

Организатор выставки — почтенный министр искусства побледнел.

— Кто нарисовал этого ублюдка? — переключился на него бешеный король.

— … - министр успел только открыть рот.

— Изгнать! — рявкнул Бьёрн.

На этом присутствие королевской семьи на открытии выставки завершилось.

Уходя из картинной галереи, король тихо произнёс.

— Я впишу своё имя в историю!

Санчо открыл глаза и ощутил, что его бренное тело опять куда-то едет. Он лежал в телеге, ведомой давно знакомым ослом, которого он чистил не ранее, как вчера. Рядом по дороге шёл весь его отряд.

— Ну, что проснулся! — улыбнулся ему Элдри.

— Да, — кивнула Санчо, у которого была бессонная ночь. — Кажется, что я отдохнул в раю.

— А выглядишь ты так, будто бы работал в аду, — усмехнулся наставник.

Санчо открыл рот и опять отключился.

Когда он проснулся в следующий раз, то телега уже стояла. Юный авантюрист поднялся, сел, а затем вылез из транспорта. Оказавшись на старой брусчатке, он посмотрел вперёд. Там стояла высокая арка. Она преграждала старую дорогу, идущую по насыпи между болот.

Арка из чёрного кирпича высилась, нависая над дорогой. На правой её стороне виднелся герб, который юный пекарь принял за замковые ворота. Но через мгновение, он понял, что это были не ворота — это был потухший камин со старой золой. Герб семьи Колдифаер, его ещё называли потухшим очагом.

Внизу большими буквами шёл фамильный девиз: «Чем хуже — тем лучше!»

Санчо знал этот герб из разных театральных представлений, историй и сказок. В одних Эреборн был злодеем, и его убивали, в других — безумным дураком, случайно открывшим панацею, и над ним смеялись. В любом случае потухший очаг знал каждый житель королевства Ёрн. Даже королевский герб был не настолько хорошо известен простому народу.

— Ну вот, мы и пришли к моим владениям, — посмотрел на учениц Элдри. — Давайте перейдём эту арку и войдём в проклятое графство.

Он пошёл вперёд. Красные сапоги ступали на старую брусчатку, по которой уже давно никто не ездил. Все молчали, смотря на учителя. Вчерашнее откровение поразило всю группу. Никто и подумать не мог, что Элдри, обычный на первый взгляд парень, похожий на разорившегося аристократа окажется проклятым графом. От потухшего очага ужа давно никто не ждёт ничего хорошего. Это страшный символ.

Санчо дрожал.

«Не может быть! — бежали по голове трусливые мысли. — Это и есть граница проклятого графства? Туда никто не ходит — даже сборщики налогов. Никто! Это страшная земля! Это проклятая земля. Но её владелец, похоже, здоров, как бык!»

Графство Колдифаеров имело дурную славу. Про него ходили самые разные слухи, страшные истории, умножающиеся с каждым новым рассказчиком. Там рождались чудовища, там происходили страшные истории, там жила тьма, и где-то в самых недрах проклятого графство обитало нечто неподвластное разуму человека — воплощающее в себе чистый ужас. Так говорили городские легенды. Графства все боялись, как огня. Даже разбойники не заходили туда, это единственное графство, которое не страдает от многочисленных гоблинов, расплодившихся на юге континента и постоянно мигрирующих на север.

И это давало пищу для воображения.

Авантюристы двинулись вперёд, к арке.

— Я, конечно, догадываюсь, что все истории про графство выдумки, но мне всё равно страшно! — прошептала Майя.