Страница 10 из 13
Я пыталась поговорить с Ларисой об этом, но та выглядела смущённой и уходила от ответов, очевидно, считая виноватой Лену. Когда же я спросила о ребёнке, Лариса почти зло ответила:
– Я не знаю, Верочка, чем тебя утешить… Мне самой всё это не по душе, но они ведь нас не спрашивают…
Лёня явился всё же снова в Первую Градскую. Двадцать третьего декабря. В этот день выпал снег, после долгой оттепели, я спешила, потому что Кирилл ждал уже меня, а я никак не могла уйти сегодня, как рассчитывала, у меня оставалось совсем мало времени.
Очевидно, что Лёня выбрал этот день, потому что меня не встречал автомобиль с охраной… Я узнала Лёнин голос, окликнувший меня, вздрогнув и заполнившись жаром от этого голоса, я едва не упала на неверном слое пушистого снежка, покрывшего дорожки.
– Извини, мне недосуг говорить сейчас, у меня свидание! – я никогда не скажу Лёне, что встречаюсь с Кириллом, разбивать их опять этим – это последнее, чего я хочу.
Но Лёня идёт ко мне через дорожку.
– Лёля!
– Ты отвалил бы…
– Остановись, послушай!
– Я же сказала, меня ждут! – я не в силах смотреть на него, мне больно даже от его голоса… – Ты не ходи за мной, достал уже! – я ни с кем и никогда не говорила так грубо… Тем более с ЛЁНЕЙ! Будто целая планета приблизилась ко мне, я не глядя чувствую его…
– Лёля! – он попытался поймать меня за руку, – да послушай, что я скажу!
– Иди ты к чёрту, Легостаев! Я не хочу ни видеть тебя, ни слушать, меня ждёт человек, которого я люблю! И я опаздываю!
– Шлюха ты чёртова! Стой! – закричал Лёня, взрываясь.
– Да пошёл ты! – я убежала… ещё одно слово, один шаг, один мой взгляд ему в глаза, просто в лицо и – конец, я не сдвинулась бы с места. Осталась бы с Лёней. Но на что это Лёне? – О разводе по почте можешь уведомить! Я всё ещё в общежитии прописана, – крикнула я, не оборачиваясь.
– Вот дура-то! Остановись! – кричит он вслед…
Я убежала. Но на Арбат я не поехала. После этой встречи я не могла, как ни в чём ни бывало поехать к Кириллу… Поэтому я вышла из метро на Смоленской, как и намеревалась, но пошла не в сторону Арбата, где на середине улицы меня ждёт Кирилл, но я не могу сейчас увидеться с ним… Да вообще ни с кем. Только с Милой. Я знаю, что она любит гулять с Кирочкой в парке на Пресне, недалеко от своего дома. Как раз время около четырёх, пока дойду…
Я сразу нашла Милу. Какой-то долговязый молодой папаша кокетничал с ней, пока Кирочка в ярко-розовом комбинезончике с длинным белым мехом на капюшоне и ещё один малыш, очевидно, мальчик этого самого папаши, лопатками раскидывали свежий снежок с дорожки. Они примерно ровесники, эти малыши, вид у них совершенно очаровательный, просто загляденье.
Мила улыбалась, понятно, парень этот, с которым она гуляет, нравится ей… Похоже я некстати. Меня Мила заметила не сразу, кивнула своему приятелю и отошла ко мне:
– Лёлька, ты чего? Просто так? А мы тут…
– Я мешаю тебе?
– Нет, если Серёжке не скажешь, что видела нас с Олегом.
– Так серьёзно, целый Олег уже? – усмехнулась я.
– Симпатичный? – спросила Мила, глаза блестят.
– Симпатичный, – улыбнулась я, чтобы не злить подружку, хотя я вообще не разглядела этого её кавалера. До того мне, когда у меня свинец в коленях до сих пор от Лёниного «визита»… Это никогда не кончится…
– Ты как? – Мила посмотрела на меня. – Шубка новая опять, и сумочка, Игорёк, как я погляжу, парниша щедрый. Квартиру не покупает ещё тебе? Он тебе всё купит, что ни пожелаешь, втюрился крепко, – Мила усмехнулась. – Надо же, ещё с той моей первой свадьбы… А ты ещё бегала от него тогда, дурында. Кстати тот Серёга мой, совсем опустился, наркоманит…
– Ты видишь его?
– Нет, ребята-одноклассники говорили. Ты насчёт квартиры подумай, чё теряешься-то?
– На что мне квартира, Мил? Живём в его квартире и…
– Это детей пока нет, а будут, поймёшь, зачем квартира, назидательно проговорила Мила, как опытная дама. – Замуж пойдёшь за него? Или боишься, что он после свадьбы в Арвида превратится? Не волнуйся, Игорёк хоть и был оторвой всегда, но он добрый, кошек с деревьев снимал, собаку уличную один раз машина сбила, так он на руках в ветеринарку нёс, выходил потом, она жила у них, хромоногая, лет… пять, наверное. Так что замуж можно, он добрый, как Серёжка мой. Да! Кстати, диск-то у наших вышел, у тебя есть? – мне стало забавно, как она перескакивает с одного на другое.
Не было, конечно, у меня диска. И Мила полезла в сумку, висевшую под ручкой у коляски.
– Сейчас… Думала, послушаю, если Олег не придёт сегодня. Он парень хороший, жена стерва…
– Жёны всегда стервы, – усмехнулась я.
– Это точно. Кроме нас, правда?
– Да, мы суперстервы! – усмехнулась я.
А Мила тем временем достала плеер, вынула диск и переложила в плоскую коробочку:
– Держи, жаль, тебя не было на презентации, мы веселились отменно. Эта Лёнькина Оля, конечно… Но, как говорится, не мы выбираем девушек нашим друзьям, верно? Люське тоже не понравилась.
– Они… Они живут вместе? – дрогнув, спросила я, разглядывая обложку, на ней какая-то готическая горгулья и название альбома и группы. Альбом они назвали «Смерть – невеста»
– Кто? Лютер и эта Оля? Да кто знает? Спрашивать не будешь же… Она же не подружка мне как ты, это тебя я могу спросить обо всём, а эта девица… – Мила помолчала, подбирая слово: – Не нашего круга, как говорится.
«Теперь вашего…» – подумала я, но говорить не стала ничего, я не в силах продолжать разговор о Лёне. Поэтому я спрашиваю Милу о работе, с лета она проходит интернатуру по эндокринологии. Она шутит, что профессор Потёмкин не зря тройки ставил, научил уважению к предмету.
– Хотя ты знаешь, довольно скучно, высчитывай дозы и…
Дальше мы болтали об эндокринологии и акушерстве, смеялись над малышами, затеявшими неловкую возню-битву за лопатку. Звонок сотового прервал нашу беседу. Это Кирилл. Я ответила, отойдя на пару шагов:
– Ты куда пропала? Я тут… Господи… испугался, честно говоря…
– Прости, Кирюшенька, я… я сегодня опоздала, не приду. Извини, что не позвонила раньше. Давай завтра? В это же время?
Я вижу, что Милин кавалер мнётся, поглядывая на нас.
– Ладно, Милуша, я пойду, пожалуй?
– Приходи, я каждый день тут в это время.
Мы с Милой поцеловались, и я отправилась обратно на Садовое кольцо, чтобы меньше чем через час добраться до дома. Интересно, Игорь пришёл уже?..
Но не успела я подумать, что же купить и приготовить на ужин, как возле меня остановилась машина и меня, втолкнули в неё, грубо наклонив, почти пинком.
В затенённом салоне на заднем сиденье уже сидит какой-то здоровенный человек, а второй, что толкал сзади, притискивает меня с этой стороны. Наконец, я попробовала закричать, но мне зажали рот сзади, и стали лапать грубыми заскорузлыми руками, царапая шелка и кашемир моих одежд и белья, добираясь до кожи… Я взялась драться, размахивая руками, не позволяя хватать себя, хотя рук у них так много, но сейчас сильнее я. Я вывернулась и укусила ладонь, которая зажимала мне рот, громадная солёная жёсткая лапа…
Укушенный взвыл и схватил меня за волосы, отогнув назад так, что странно, что не оторвал голову:
– Порву, сука! – прорычал он мне в ухо.
– Успеешь ещё, Ковыль, – Захарчук повернулся с переднего сиденья.
И смотрит на меня всё с той же ухмылочкой, с какой приходил в прошлый раз.
– Добрый вечер, Елена Николаевна, – он мерзко улыбнулся. – Сейчас мои ребята потешаться с вами, чтобы вы стали попонятливее. Их трое, все крепыши… – и, меняя тон с елейно-тошнотворного на свистящий злобный продолжил: – Играть вздумала с нами, б… медицинская?! Почему мы ничего не слышим которую неделю?!
– Откуда… мне знать?.. – задушено проговорила я. – Я… на все пиджаки его… и в ма…в машине… в обеих, – я морщусь, волосы, вырываясь, по одному в пальцах пахнущего потом, гадким одеколоном и машинным маслом укушенного, причиняют боль…