Страница 88 из 120
Она подумала и добавила.
— Если возражаете, то я все равно в душ. А вы… идите куда-нибудь…
Долгих прогулок квартирка не предполагала. Себастьян заглянул в комнату, убедившись, что та чуть просторней прихожей. Кровать у окна. Столик. Пара стульев. Старый ковер на стене. И дорожка с зеленым бордюром на полу.
Кухонька и вовсе крохотная.
Себастьяна не оставляло ощущение, что стены ее того и гляди сомкнуться. Он потряс головой, избавляясь от наваждения.
Плита.
Медный чайник. Чашки и заварка — крупный черный лист завитками. С чаем он как-нибудь да управится. Катарина появилась на удивление быстро. Влажные волосы. Бледное лицо. И круги под глазами.
Пахло от нее чем-то цветочным, мягким. И запах этот не вязался ни с плотной шерстяною юбкой, ни с сероватой блузой, поверх которой Катарина набросила длинный жилет.
— Прошу меня простить, — она сцепила руки на груди, будто защищаясь. — Мне жаль, что…
Она вздохнула.
Ее мокрые волосы вились. И это было, пожалуй, очаровательно. В последнее время Себастьяну категорически не хватало очарования в жизни.
— Повод-то веским был? — он плеснул кипятка в кружки, которых здесь, что характерно, было лишь две. Как и тарелки.
Вилки.
Вот только больше присутствия этого второго в квартире не ощущалось.
— Не знаю, — Катарина села напротив окна. Над ней, в столпе солнечного света, плясали пылинки. А само лицо стало мягче.
Беззащитней.
— Веским, полагаю, — Себастьян подал чай. — Извини, больше я ничего не нашел. Черствый хлеб не в счет…
Она рассеянно кивнула.
А потом призналась:
— Сейчас я почти не бываю дома и… и это больше не имеет значения.
— Кого-то убили?
— Меня, — она размешивала чай, глядя в темные глубины его. — Убьют. Скорее всего. Потом, позже, когда все закончится… это вдруг перестало быть просто делом о безумце.
— Если позволишь, — Себастьян чай понюхал — пахло от него пыльным сеном, что не добавляло аппетита, — то это никогда не было просто делом о безумце…
Князь вытащил из кармана длинную булавку, которую с легкостью вогнал в столешницу. Встряхнул рукой. Подул на пальцы.
Спину вдруг закололо, но вскоре неприятное ощущение развеялось.
— Теперь можно и поговорить, — сказал он, отодвигая кружку с чаем.
О чем?
О том, что вчера Катарине вдруг показалось, что весь этот треклятый мир на нее ополчился? Что она в этом мире лишняя? И что, может быть, стоило прислушаться к тетушке? Что еще не поздно отступить? Или поздно?
Или не об этом, а о выходке безобразной… напиться… в Управлении пили все, хотя и по-разному. Кто-то страдал запоями, раз в пару месяцев уходя на больничный. И все знали, кто и чем страдает. Кто-то пил ежедневно, понемногу, начиная утро с полглотка настойки и заканчивая заслуженной чекушкой. Кто-то пока держался, ограничиваясь ежевечерним пивом…
Она презирала их.
Теперь-то в этом можно признаться, хотя бы перед собой. Казалось, что она, Катарина, стоит несоизмеримо выше уже потому, что не употребляет. Даже шампанское на праздники пьет осторожно… а тут вчера… откуда вообще взялась эта идея? Или виновата стопка, поднесенная Хелегом?
— На, выпей, легче станет.
Коньяк опалил горло, а потом стало тепло… настолько тепло и хорошо, что сама мысль о расставании с этой теплотой казалась кощунством.
И был магазин.
Чекушка.
Кухня…
Катарину замутило. А еще минуту назад ей казалось, что сильней она опозориться не может. Оказывается, ей есть куда стремиться.
— Я… извините…
Рвало желчью. А когда она вернулась, князь протянул кружку холодной воды.
— Выпей. Легче станет.
Вода была холодной и, как ни странно, ей действительно полегчало.
— Извините, — Катарина присела.
— Мы, кажется, перешли на «ты», — князь тронул булавку, и темный камень на навершии ее блеснул. — Что вчера произошло?
Молчать?
Она довольно молчала.
Соврать?
А смысл… помощь? Вряд ли он поможет. И она заговорила.
— Что ж, — князь тронул перстень на мизинце.
…и Катарина коснулась своего кольца. Демон отозвался, будто ждал ее. Страх? Ей нечего бояться с таким защитником… ей достаточно пожелать…
…Хелег?
…Нольгри?
Эти двое — пыль на ее ладонях. Всего-то согласие, и они забудут о Катарине… или, что гораздо лучше, умрут… смерть все спишет. Не будет никаких официальных заключений.
Бумаг.
Убийства просто прекратятся. Следствие зайдет в тупик. Князь отправится к себе, а Катарина… у нее ведь огромные возможности, почти бескрайние…
— Полагаю, в этом есть зерно здравого смысла.
Вежливый.
И что теперь? Катарина сама понимает про здравый смысл и еще, что совет, Хелегом данный, разумен. Попросить помощи? Скрыться? Спрятаться там, по ту сторону границы? И надо бы, ведь не к демону же в самом деле обращаться?
…демон надежней, а этому хвостатому верить…
— Тебе стоит уехать, — князь постукивал пальцем по столу, и глухой звук этот раздражал.
Куда?
— Это разумно… это весьма разумно, — он огладил белоснежный манжет и продолжил. — Уехать-то как раз и несложно. А вот остаться…
Катарина вздохнула.
И это она понимала прекрасно.
Здесь у нее работа.
Должность.
Квартира.
Какие-никакие перспективы… то есть, еще вчера они были, а сегодня и думать об этих перспективах глупо. Главное, что там, за границей, она никто. Ни сбережений.
Ни знакомств.
Ничего.
— И дело даже не в том, что устроиться у нас тебе будет непросто, — князь поднялся. На кухне сразу стало тесно, а у Катарины появилось неприятное ощущение, что он нависает. — Ты отличаешься, хотя и не так уж радикально, но…
…она будет искать работу. И в конце концов, найдет. Только какую? Горничной? Поломойки? В кухарки с ее талантами Катарину точно не возьмут.
— Главная проблема, что наши точно не захотят ввязываться в конфликт из-за тебя, — князь повернулся спиной. — Для разведки ты особого интереса не представляешь. А ввиду нынешнего… потепления внезапного твоя выдача — вопрос времени и только.
Значит, шансов нет.
И чекушка закончилась.
— Поэтому, — спокойно продолжил князь, — ты должна выйти за меня замуж.
— Что?
Вот такого Катарина точно не ожидала.
— Замуж, — он обернулся и одарил Катарину милою улыбкой. Вот только клыки ее несколько портили. — Это изменит расклад.
Замуж?
Она не собирается… не собиралась… еще недавно не собиралась, поскольку… точнее, собиралась за Хелега, но ему характером не вышла. Князю, получается, подходит? Или это шутка?
— Смотри, — он набрал воды и протянул Катарине. А и вправду в горле пересохло. — Я не буду врать, что влюблен безмерно… то есть, тебе не буду, а остальным придется, иначе не поймут.
Катарина осушила кружку залпом.
А все-таки, может, лучше демон?
— …но полагаю, что мы с тобой вполне уживемся. И при небольших усилиях будем даже счастливы. А если нет, то развод — дело несложное. Только придется обождать лет этак пять, пока все забудется…
Он говорил спокойно, равнодушно даже.
Замуж…
Это безумие.
— Главное, что, согласившись, ты станешь не просто познаньской подданной, но княгиней… должен же от титула хоть какой-то толк быть?
— Ты спрашиваешь?
— Я утверждаю, — он все-таки присел, хотя кухонька оказалась слишком мала, чтобы князь вытянул ноги. Хвост его дернулся, едва не сшиб со столешницы грязную тарелку. — Одно дело выдать беглую девицу неопределенного статуса, и другое — княгиню Вевельскую… да и очевидно, что я буду отстаивать интересы своей супруги…
Кому очевидно?
И все равно, идея выглядела слегка бредовой… нет, не слегка. Совершенно бредовой…
— Не думаю, что Его высочество откажет мне в маленькой просьбе. И тут уже вашему Особому отделу придется отступить. Думаю, они придут к тем же выводам, что и я.
— Это каким же?
— Цель не стоит затраченных на нее средств, — князь сцепил пальцы. — Вижу, не убедил.