Страница 11 из 120
…тетка, колечко увидав, стала требовать, чтобы Катарина его отдала. Конечно, куда ей, шестнадцатилетней посвистушке, серебро? Тетке нужней… тетка знает, как кольцо продать, а деньги… деньгам в хозяйстве всегда применение найдется.
…и ссора вышла.
Безобразная такая… из-за этой ссоры Катарина и ушла. А еще из страха, что тетка найдет способ кольцо отобрать…
— Позволите? — Нольгри Ингварссон стоял во дворе.
Темный плащ.
Высокие ботинки. Черная кожа. Белые шнурки. Странно это… кто так носит? И кто заправляет брючины в голенища? А на ботинки галоши надевает, но в этом как раз-то смысл имеется, да. Собственные туфли Катарины промокли.
И холодно.
В ноги тоже.
Разбитая коленка саднит… а могла бы затянуться сразу… если не очарование, то восстановление… разве не чудесно было бы забыть о ранах? О болезнях? О старости? Нет, не вечная жизнь, люди к ней не приспособлены, однако очень и очень долгая…
Катарина стинула зубы.
И попыталась стянуть серебряное колечко с мизинца. Как всегда — безуспешно.
— Настроился на вас? Бывает, — Нольгри Ингварссон взял руку Катарины. — Вы поранились… сильно досталось?
— Нет… ерунда… царапины… я даже не поняла сразу, что происходит…
— Но среагировали. Вас хорошо учили… да… поставьте за того, кто учил, свечу…
— Демон…
Он был рядом, заточенный в серебро, плененный и все равно куда более сильный, нежели Катарина. Всеведущий? Нет, но знающий много больше, чем жалкие людишки. И если бы она согласилась, демон рассказал бы многое…
…о ее снах.
…о ее врагах.
…и о тех, кто притворяется друзьями.
…о забавной игре с женщинами-бабочками и о том, кто считает себя учителем. Демон, пожалуй, мог бы указать на этого человека. И подсказать, как справится с ним. И многого не попросил бы, нет… всего-то пара жизней…
— Искушает? — Нольгри Ингварссон повернул руку влево. И вправо. Наклонился к самому кольцу, будто желая обнюхать его.
— Да.
— Не поддавайтесь.
— Не поддаюсь, — Катарина вздохнула. — Я знаю, дядя Петер рассказывал… и показал даже… мне было двенадцать. Старый козел. И пустырь. И демон… он не сразу этого козла несчастного…
— И вы испугались? — ее руку отпустили.
— Я… да… я перестала к нему приходить. Не к демону. К дяде Петеру. Я решила, что не смогу так… и не хочу так… и он сам меня нашел. Во дворе. Обозвал трусихой. Слабохарактерной. Он думал, я крепче, а я испугалась… я до сих пор боюсь, что однажды он сожрет меня…
…смех демона, что шелест песка. И кажется, Катарину затягивает в эту песчаную яму.
— Скажите, вы можете его снять? — она дернула кольцо, которое приросло к коже.
— Боюсь, что нет, — Нольгри Ингварссон наблюдал за ее попытками с немалым интересом. — Даже если отрезать вам палец, оно, полагаю, материализуется на другом… от подобных подарков непросто избавиться.
— Как… я никогда раньше… никогда… он учил выпускать, но я… я боялась… проклятье… я убедила себя, что это просто кольцо…
— Его не видят. Знаете? — Нольгри Ингварссон вытащил флягу. — Вот, выпейте. Вам не помешает. Демоны делятся на несколько категорий. Первая — разрушители. Само собой, названия условны, поскольку все они в той или иной степени разрушительны для нашего мира… дестректурирующие объекты.
Коньяк.
Опалил горло.
И демона почти заткнул. Вспомнилось, что демоны не любят пьяных, в затуманенное алкоголем сознание сложнее проникнуть…
…а ведь цена не так и высока. Пара жизней всего…
…и он не говорит, чьих жизней… пусть это будут какие-нибудь ублюдки… всегда ведь есть кто-то, кто заслуживает смерти… Катарина не согласна? Демон не станет спорить… но те девочки, которые умерли, неужели Катарине их не жаль? А других, что еще живы, но как надолго? Она ведь понимает, что игра началась и ставки выросли? И сама она не справится.
— Разрушители не отличаются умом, но обладают невероятной силой. Стереть с лица земли дом? Просто… что дом, они и с городом справятся без особого труда. Некогда эту способность разрушителей пытались применить. Идеальное ведь оружие… мощь, неуязвимость.
От коньяка становилось тепло, но вот голос в голове не исчез.
Он был слабым, не голос — эхо его…
…Катарина боится наказания? Но при толике таланта наказания избежать легко. Сегодня она убила троих, но ее оправдают, если бы не желали оправдать, разве вели бы просветительскую эту беседу?
— …однако выяснилось, что в силу своего… скажем так, небольшого ума, разрушители почти не поддаются контролю. Они с равным удовольствием стирали и свои армии, и вражеские… да и земли после их… скажем так, войн, становились совершенно непригодными для жизни. Однако при всем том куда более опасной была признана группа Менталистов. Опять же, понимаете, название весьма условное, — Нольгри Ингварссон практически силой вложил флягу в руки Катарины. — Пейте. Не стесняйтесь.
Она не стесняется.
Она пьет… и демона не слушает. Это ведь крайне неразумно, слушать демона, даже когда кажется, что говорит он разумные вещи.
— Они слабы… для демонов. Любой демон много сильней человека, что физически, что магически. И если бы не их неспособность существовать в нашем мире, нам было бы сложно, да…
…ничтожное создание, которое пытается поработить Катарину, использовать ее в собственных жалких целях. Его стоило бы сожрать.
Катарине достаточно захотеть и…
— Менталисты обладают способностью чувствовать людей. Они всегда знают, что предложить. Наши недостатки, жадность там или честолюбие, или вот жажда справедливости…
— А это недостаток?
С сожалением Катарина вернула флягу.
— Смотря насколько она сильна, — Нольгри Ингварссон убрал флягу и похлопал себя по плечам. — Быть может, продолжим беседу в месте куда более удобном? Скажем, не желаете ли пригласить меня на чай?
— Не желаю.
— А придется. Так вот, менталисты умеют проникать и сюда, — особист коснулся головы, а затем и сердца. — И сюда. Они питаются эмоциями, причем не слишком-то разборчивы… что радость, что боль…
…ложь.
…радость сладкая. И боль сладкая. По-своему. Но люди ничего не понимают в оттенках души. Эмоции — лишь часть ее… те трое были горьковаты, подпорчены… это как плесень на сыре. Катарина пробовала сыр с плесенью? Нет? Конечно, она слишком бедна… а вот наставник ее не брезговал. Катарина полагает его идеальным? Отнюдь. Он был редкостной сволочью, помешанной на своих экспериментах. И далеко не все они были безобидны. Катарине хотелось бы узнать больше?
— Поэтому и убивают, если случается, жертву медленно, сполна наслаждаясь агонией. Вашей вины в том не было, не стоит и думать…
Нольгри сказал это как-то так, что Катарина моментально ощутила себя виноватой. Из-а нее ведь… те трое… она могла бы иначе… оружие… револьвер… и выстрелить… убежать и вызвать подмогу… а она демона выпустила…
— …вы сделали то, чему вас учили. Вот к вашему наставнику, останься он жив, у нас были бы вопросы, — Нольгри Ингварссон подал руку.
Он провел ее мимо группы зачистки, которая завершила работу и теперь неторопливо сматывала красные предупреждающие ленты. Завтра явится жрец, чтобы наново освятить дом…
…соседи.
…кто-то что-то видел… кто-то всегда что-то да видит, пусть и не особо охотно увиденным делится. Но смерть Нинель — одно, а демон — другое…
Нольгри Ингварссон довел Катарину до дверей.
И дверь открыл.
Собственными ключами. У нее же не осталось сил на возмущение.
— Пальто испорчено. Завтра вам привезут новое. Что еще? Вас стоит приодеть… и лицо… попросите у князя о помощи.
— Зачем? — она отстранилась, не позволив особисту прикоснуться к разбитому лицу.
— Затем, что вы определенно ему симпатичны… знаете, он отослал наших девочек…
— Сочувствую.
…змей смеялся. И Катарина чувствовала себя колоколом, который заполняется этим безумным болезненным смехом. Кажется, у нее кровь носом пошла и пришлось нос закрыть ладонью.