Страница 10 из 120
— Вот и ладно… а гробы? Что гробы… документы у меня имеются. В номере. Изучать станете?
— Станем, — ответила за Себастьяна Катарина, но пан Белялинский ей пальцем погрозил и сказал:
— Ша, девка… нос у тебя короток, чтоб в мои бумаги лезть… я свои права знаю…
— Хотите проблем?
— Смотря у кого они возникнут, — пан Белялинский подбоченился. — Она пусть остается… не люблю, когда наглые бабы в мою жизнь лезут. А вы, пан воевода, сходите… почитайте… авось и вычитаете чего…
И ключ кинул.
Себастьян ключ поймал, а заодно явственно осознал, что ничего-то в номере он не найдет. Однако же поднялся. И дверь открыл. И хмыкнул, убеждаясь, что этот конкретный номер был куда похуже того, в котором остановился сам Себастьян.
Победней.
Потесней.
И темный какой-то, неуютный…
Бумаги отыскались на столе и, как следовало ожидать, были в полном порядке. Из них следовало, что накануне пан Белялинский пересек границу, сопровождая груз в два десятка гробов деревянных с суконной обивкой цвета «экрю», полусотни венков похоронных и еще всякой прочей мелочи, подробный перечень которой составлял полтора листа.
Накладные.
Разрешение на реализацию.
Договор. И подпись некоего гражданина Шумского, груз принявшего. Акт сдачи и приемки. Чек, небрежно сложенный пополам… а гробы познаньские в Хольме изрядно стоили. Но… не то.
Не так.
Неужели ошибка вышла?
Себастьян прислушался к себе. В комнате воняло. Он даже не сразу понял, откуда исходил этот омерзительный запах, чем-то напоминающий смрад тухлых яиц. Сперва едва ощутимый, он, стоило обратить внимание, сделался вдруг резким, почти нестерпимым. Себастьян заткнул нос и повернулся.
Прошелся по комнатушке.
Остановился у разобранной постели… а ведь от нее воняет. Он и наклонился, осторожно вдохнул и едва не потерял сознание, до того резким сделался запах. Себастьян отпрянул.
Чихнул.
И спешно распахнул окно, но… запах не исчез и не стал слабей. И стоило признать, что происходит он вовсе не от причин естественных.
Себастьян сделал вдох и заставил себя вернуться к кровати.
Воняло.
Резко.
Едко.
И явно… и слева больше, чем справа.
Ему удалось определить место, но… что за обряд здесь проводили? Ведьмака вызвать? Откуда в Хольме ведьмаку взяться. Кого из местных? Но… можно ли верить местным?
Нет.
Если все так, как Себастьян предполагает, пана Белялинского стоит оставить в покое… временно… а то ж ты ему слово, а он и надумает себе недоброго. Сбежит, паскуда этакая, на просторах Хольма растворившись. Попробуй-ка его тогда вылови.
Тут уж лучше денек погодить, а уж на родине с визитом, так сказать, и явиться.
Он вышел из нумера…
…и все-таки теперь его не отпускало ощущение, что, отступив, он совершил серьезнейшую ошибку.
Глава 5. В которой вновь появляется демон
Только очень ленивая женщина выходит замуж один раз.
…запись в дневнике панны Кульбачей, сделанная аккурат после четвертого ее замужества.
Катарину ждали в парадной.
Ждали, судя по всему, давно, потому что стоило ей толкнуть тяжелую дверь, и в лицо пахнуло перегаром. Запах его, застоявшийся, тяжелый, был столь отвратителен, что Катарина сделала шаг назад. Это, собственно говоря, ее и спасло.
Громыхнуло.
Оглушило.
И ослепило вспышкой. И все это как-то сразу… она отшатнулась. Щеку обожгло жаром, и Катарина, прежде чем понять, что, собственно говоря, происходит, выбросила руку. Пальцы сами перекрестились, оживляя встроенный в перстень амулет. Песчаный вихрь вырвался из руки, эту руку выворачивая, болезненно, почти до перелома. И Катарина стиснула зубы, сдерживая стон.
Кто-то закричал.
И снова громыхнуло. А вихрь, разворачиваясь, полоснул шершавыми крыльями по лицу, заставляя опомниться.
Отступить. Упасть.
Перекатиться.
И плевать, что новые чулки, а с ними и юбка — отличнейшая, между прочим юбка, к которой Катарина успела душевно привязаться — испорчены. Холод опалил колени. И подтаявший за день снег забился в сапоги.
…крик перешел в визг. А визг был заглушен шелестом. Песчаный змей, воплотившись на мгновенье, выглянул из темноты. Он, огромный, с трудом помещался в тесноте парадной, и золотые кольца его заполнили и саму парадную, и узкий лестничный пролет, и площадку.
…только бы никто не выглянул…
…в золоте колец, таком ярком, что иного освещения не требовалось, тонули люди. Двое?
Нет, трое.
Третий уже почти исчез в раззявленной пасти змея, чьи черные глаза смотрели на Катарину. С насмешкой? С жалостью?
…хочеш-сь… хочеш-сь я дам тебе попробовать? — этот голос прошелестел в голове. — Коне-с-ш-но хочеш-с-с…
— Уйди, — попросила Катарина, затыкая уши пальцами. Кажется, по щеке плыло что-то мокрое. Кровь?
— З-саш-шем? — демон наслаждался. Он, получив свободу, пусть и ненадолго, не собирался упускать ни секунды. — Ты сама меня позвала…
— Позвала. А теперь уходи…
Человеческая тень растворилась в золоте, и змей повернулся ко второй жертве…
…они ждали…
…Катарину ли?
…или…
…нет, дом ее, пусть и не на центральной улице, но и не на окраине…
…да и время не сказать, чтобы позднее. Наверняка, люди проходили… да… проходили… и будь банальный грабеж… уже бы нашли кого-то… и сгинули… и вообще…
— С-смешные мыс-с-ли, — произнес демон, заглотив вторую жертву. До Катарины донеслась волна удовольствия. — Хош-шешь я позволю тебе расспросить?
— А взамен?
— Еш-шо один, — демон медленно выбирался на улицу.
…а сигналки сработали.
…не могли не сработать, и скоро появится дежурный наряд Особого отдела…
…вопросов избежать не выйдет. Дядя Петер учил ее отвечать правильно, но… все зависит не от ответов Катарины, а от того, насколько она действительно им нужна.
— Нет, — она сглотнула. — Уходи…
— Как с-скаш-шешь… — демон был на редкость сговорчив, что внушало определенные подозрения. И выкатившись из подъезда — третья тень исчезла, будто стертая песчаной его чешуей — змей рассыпался.
Ушел.
И остался.
Свернулся в перстне кольцом силы, ныне темной, сытой… довольной. А Катарина поднялась на карачки. Надо же, а еще утром ей казалось, что хуже уже не будет.
…группа зачистки.
…оцепление.
…красная лента с флажками, на которые быстро налип снег.
Холодный стальной бок повозки. От него пахнет спиртом и еще едковатой полынной настойкой, которой человек в черном протирает руки. Он не смотрит на Катарину, то ли занят своим делом, то ли счел ее слишком ничтожной, чтобы обращать внимания.
Никто не стал связывать ей руки.
И ноги свободны.
И вовсе она стоит, просто стоит, а могли бы запереть… не опасаются побега? Ну да, куда ей бежать-то… вот и стоит. Смотрит. Прижимает к щеке носовой платок… да уж, была красавицей, а стала и того лучше…
…а демон мог бы изменить все. Стоило лишь намекнуть…
…красота? Что есть красота… Катарина получила бы куда более ценный дар — очарование… и за малую цену.
— Заткнись, — прошипела она и со злостью ударила в стену, будто та могла бы причинить проклятому перстню вред.
— Не отстает? — раздался знакомый голос, в котором послышалась толика сочувствия. — Демоны, они такие… кстати, уровень третий?
— Второй.
Запираться не имело смысла.
…что теперь будет? Сочтут ли ее действия превышением пределов допустимой самообороны? Вовсе немотивированным нападением? Она ведь знает, как легко представить почти любую нужную картину. Свидетелей ведь не осталось.
— Второй, — задумчиво произнес Нольгри Ингварссон. — Ну да, конечно… стоило подумать… Песчаный змей Ассшара… вот, значит, куда он подевался… наследие учителя?
— Да.
…прощальный подарок, который она не желала принимать, но дядя Петер не привык к отказам. Обругал. И сказал, что перстень не должен попасть в чужие руки, а он попадет. Вон, соседи добрые уже хоронят, а похоронив, станут делить нехитрые пожитки…