Крепость Луны

- Вы не представляете, против какой силы пытаетесь идти, - с усталостью сказал Хранитель.

- Не представляем, - кивнул я, с вызовом глядя ему в глаза. - Поделись.

- Вы оба попадёте в Луриндорию, ибо я не могу препятствовать желанию путника. Но разве я обещал, что вы попадёте в Луриндорию сегодня или завтра, или через месяц, или через год, или через десять лет? Я буду терзать вашу плоть со всей яростью, на которую только способен дух, лишённый возможности обрести свободу. Эти цепи на десять-двадцать лет станут вашим проклятием. Безумными стариками, поседевшими от пыток, вы переползёте границу Луриндории и будете рады, что можете умереть.

Цепи подставили стул, и Хранитель в изнеможении опустился на него. Речь лишила его сил.

Мы молчали, потрясённые. Руки дрожали, челюсти сводила судорога.

Молчание длилось несколько минут. Первым его нарушил Денис.

- Мне надо попасть в Крепость, - твёрдо произнёс он. В голосе звучала вина. И словно застыдившись собственной слабости, Ярый взмахнул шпагой, вслушался в короткий точный свист и прибавил твёрдым голосом: - Хороша!

- Смело идти к намеченной цели – разве это не заслуживает похвалы? – просиял Хранитель. – Поднимите же, Николай, своё оружие и смело, как подобает мужчина, посмотрите в глаза противнику.

- Я не буду драться с другом, - процедил я сквозь зубы и сделал шаг назад.

- Давай, Коля. Сильнейший попадёт в Крепость, ты ведь слышал. У нас нет выхода,- сказал Денис.

- Ошибаешься.

- Ой ли?  А я вижу другое: если ты будешь упираться, мы задержимся здесь надолго. Мне позарез надо попасть в Крепость.

- Даже убив меня?

- Пожалуй, даже и так…

- Так чего ты ждёшь? – прошипел я. – Проткни меня, как кусок ветчины, и дело с концом.

Наши взгляды пересеклись, и в этот миг мы как будто впервые заглянули друг в друга и разочаровались. Пытались найти какие-то общие черты, но не находили. Видели жалкие тени путей, которые окончательно разошлись когда-то давно. Читали на страницах прошлого нами же сочинённую сказку о двух неразлучных друзьях.

Мы отвели глаза, и каждый из нас уже не был прежним. За три пролетевшие секунды разрешилось всё: и прошлое, и будущее. Я понял, что не найду силы убить друга и надо тянуть время и выкручиваться, а Денис окончательно решил, что моя жизнь не стоит уготованных в Крепости сокровищ и светлого будущего.

Я подобрал шпагу.

- Вот и славно, - презрительно ухмыльнулся Денис. – А то я было подумал, что придётся перерезать тебе горло, как жалкой блеющей овце.

Он сделал пару слабых выпадов, которые я без труда отразил, потом начал теснить меня. Мы закружились по комнате.

- Браво, господа! – воскликнул Хранитель. – Но что же это? – разочарованно спросил он через минуту. – Вы только играете, господа. Эдак вы и без моей помощи протопчитесь добрые десять лет. Один должен остаться, другой – лечь на камни. Денис, сердце ваше пылает жаждой наживы, так почему рука скована леностью? Вы ли тот вор и разбойник, о котором слух долетал даже в эти забытые края, или глаза мои ошибаются?

- Вы слышали обо мне, о Яром? – вскричал Денис и даже замер со шпагой в руке.

- Несомненно!

Я слышал неприкрытую ложь, но Денис уже пал. Он искусился и не мог более отличать правду ото лжи, белое от чёрного. В его затуманенных алчностью глазах потухли все краски.

Звон шпаг усилился. Я держал оборону, и честь Переяславского не позволяла перейти в наступление. Даже мысль о Кожевиной, о цели и смысле всего путешествия в Крепость не могла потушить муки совести. Тугой болью что-то рвалось во мне, но я не смел сделать шаг к убийству друга.

А Денис наступал всё яростнее, сыпал коварными приёмами и пару раз доставал и рвал одежду. Я чувствовал, как холодные капли пота скользили по горячим вискам. Ярый выглядел бодрым, словно злость питала его силы. Двигался стремительно и чётко. Губы его тянулись в презрительной, насмешливой улыбке, в которой всё более и более проглядывало коварство змея и предателя. Я невольно содрогался, видя, как меняется его лицо, терявшее одну человеческую черту за другой.

Хранитель жадно следил за каждым нашим движением. Он был бледен и напряжён до предела. Руки с посиневшими пальцами неистово сжимали деревянный подлокотник кресла, в которое он упал минут десять назад и не шевелился.

- Давай отдохнём, - предложил я.

Денис захохотал и рассёк воздух, заставляя меня отпрянуть к стене.

- Когда отделываешь девку, ты тоже говоришь ей «давай отдохнём», не дожидаясь конца пиесы?

- Но ты не девка. Или я ошибся?

Денис побагровел.

- Мы доведём дело до конца, Коленька, - фальшиво пропел Ярый.

- Сегодня не будет по-твоему! – я отразил мощный удар друга, выпрямился и…