Страница 15 из 17
– Караш тоже погиб? – уточнил Ян.
– Караш нет, он обезножел, – Денира смотрела в одну точку, – а Вейрс сломал шею перелетев через голову лошади.
– Дени, мне жаль, – Ян растерялся не зная, что сказать сестре потерявшей жениха.
– Зато мне не жаль, прости мне эту откровенность, но мне не очень хотелось выходить замуж за Вейрса. Я, конечно, покорилась воле родителей, но он мне не нравился, несмотря на убеждения, что я привыкну.
– Моя сестра разумна, – засмеялся Ян, – сколько я не пытался донести до отца, что Вейрс слишком буйный для твоего домашнего характера, отец не слушал.
Денира сердито посмотрела на брата, и заговорила шепотом, скороговоркой,
– Я видела твои рисунки! Твоя травница там как живая и нарисована с любовью, это сразу видно. А еще я слышала, что ты говорил Арису, там на лестнице. И я хочу как она! Чтоб и у меня так же, меня так же любили! – она стукнула пяткой об пол, – и рисовали так же. Я тоже хочу быть единственной! Хочу, чтобы меня видели вот так. А не как мама с отцом: каждый сам по себе.
– Дени, ты рылась в моих вещах? – Яну стало смешно. Кажется, женское любопытство, как сильный вихрь, сметает все на своем пути. Даже рассердиться на сестру не получалось.
– Да, после того, что ты сказал Арису, мне очень хотелось посмотреть. Прости, а? – она жалобно скривилась.
Ян откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза, внезапный и откровенный разговор с сестрой почему-то вызвал усталость.
Вот вернется в Лерт, будет ходить по дому, сидеть каждое утро на черном крыльце, пить горячий отвар, смотреть как сад меняет сезоны, лето, осень, зима. . . И будет казаться, что Инга где-то рядом. Может ушла на рынок, а может на кухне готовит обед, приглядывая за «стиральной машиной» так она называла бадейку для стирки белья. Вот он будет сидеть, с закрытыми глазами и слушать, как поскрипывает дом, как цокочут по полу коготки Суси. А Инга выйдет к нему из кухни, обнимет его со спины, поцелует легко куда-то за ухо, вызвав легкие мурашки по спине, потреплет ласково по плечу, как делала только она, и скажет: «Пойдем, мой хороший, обедать». И можно будет с ней поговорить, посоветоваться.
«Инь, моей сестре понравился сын лавочницы и главы совета магов, она хочет за него замуж, а я даже не знаю, то-ли сказать ей, что это безнадежное предприятие, то-ли подбодрить и посоветовать выбираться из-под опеки родителей. И решать самой, но в таком случае, и за ошибки придется отвечать самой. А расплата за них, для женщины, ой как велика и если раньше я об этом не сильно задумывался, то сейчас понял. Что же мне сказать ей, Инь?»
Ян сглотнул комок перекрывший горло, он обязательно вернется в Лерт, а сейчас надо разбираться с тем, что здесь. Потерпеть, осталось совсем немного. Если бы он не пообещал матери, эх, если бы только.
– Дени, Дени, – Ян осторожно приобнял сестру за плечи, – я не сержусь, хотя надо бы. Кто из нас старший? – поддразнил он ее, – помнишь, обычно я гонялся за тобой и таскал твои книжки, а не наоборот.
– Я не могла удержаться, ты так это говорил, что мне тоже захотелось быть особенной для кого – нибудь, – оправдывалась сестра, – я хотела понять, как это бывает.
– Это сложно, за такое чувство, как ты хочешь, приходится расплачиваться очень многим. Нести за него ответственность. Понимаешь, иногда даже жизнью. Если в такое влипаешь, это как черная топь, замены не будет никогда. И это не возникает разом.
– У тебя с твоей травницей возникло! – возмутилась Дени. Зеленые глаза сестры сверкали, а губы кривились словно она сейчас вот-вот заплачет.
– У меня с моей, как ты выражаешься, травницей «возникло» не с первого взгляда. И даже не с десятого.
– А как было?
Ян с трудом подавил горькие воспоминания. Боль, осознание близости смерти и невозможности что -либо изменить и любовь, которая вдруг заставила поверить в чудо и забыть о скором, тогда еще казалось неизбежном, исходе.
– Как у нас было, – Ян задумчиво почесал макушку, – а весело у нас было, фехтовали, есть готовили, танцевали и разговаривали. Наверное, это самое главное, не просто разговаривали, а у нас получилось друг друга понять. Совпасть как головоломка многими гранями.
– А она правда такая красивая, как ты ее нарисовал?
Ян, улыбнувшись любопытству сестры, кивнул.
– Да, но это не очень важно, она отважная, и очень умная, – он мечтательно улыбнулся, вспомнив, как они стояли на верху стены, и тряхнул головой, отгоняя от себя воспоминания.
– И ты ее любил? – осторожно спросила Дени.
–Я ее до сих пор люблю, – Ян с мягким вызовом посмотрел на сестру.
– Но, Ян, – осторожности в голосе Дениры добавилось, -она же травница…
– Да не травница она, – вздохнул Ян, – ученая она, Дени, ученая, математик.
– Ученая? – Денира недоверчиво смотрела на Яна, – женщина может быть ученой?
Ян с обреченным смешком кивнул, теперь он понимал почему Инге было проще представиться травницей.
– Может. За пределы своих представлений о правильности чего-то выходить всегда сложно. Мне доказали обратное, сама жизнь доказала.
– А почему ты сказал, что для тебя неважно, красивая она или нет
Ян пожал плечами.
– Потому, что, для меня это не важно, я буду любить ее любой, в ней слишком много всего помимо красоты внешней.
Денира задумчиво смяла платочек, развернула, скомкала снова.
– Получается, – медленно проговорила она, – ты полюбил ее не за красоту.
– Не только за красоту, – поправил Ян.
– А мама говорит, что женщина не должна быть умной, – Денира хихикнула, – ну, то есть, показывать мужчине, что она что-то знает. Женщина должна услаждать глаз и ее предназначение семья и дети.
– Дени, – Ян усмехнулся, – я сейчас сработаю против мужчин, но скажу. Глупая женщина нужна глупому мужчине. Который чувствует себя выше, понимая, что его женщина глупее, чем он. Я лично гордился, что моя женщина умница, мне нравилось, что я могу говорить с ней на равных. И даже, что-то новое узнавать, – вспомнив как он учил ее языку горгов и алорнскому Ян улыбнулся, -впрочем и она не боялась узнавать новое. Что касается услаждения глаз, ну вот представь, пока женщина юна, она красивая, юность проходит и все, можно ее разлюбить? То есть, в какой-то момент женского возраста происходит перелом, после которого женщину уже и любить не за что? Вот только браки у нас, не про любовь. Это больше коммерческая сделка. Но я понял, что не желаю для себя такой вот торговли. Даже если без моей травницы, – внутри поднялся протест, но Ян погасил его усилием воли, с трудом выталкивая слова, – с другой женщиной, то только при наличии не страсти, а именно любви.
Денира прикусила уголок платочка раздумывая над сказанным.
– Извини, Дени, я пойду, – Ян поднялся с дивана и потянулся, – устал на тренировке, – пояснил он и склонившись легко чмокнул сестренку в щеку, – обещай мне одну вещь.
Дени подняла голову и посмотрела на него снизу вверх.
– Что пообещать?
–Не усердствуй с Сайнаром, обдумай все хорошенько, иначе рискуешь испортить жизнь и ему, и себе.
Ян погладил ее по плечу и направился к себе в комнату.
И только там, прислонившись лбом к холодному стеклу окна, замычал от раздирающей изнутри боли. «Я каждый раз говорю, и думаю о ней будто она жива ». Скрючился от осознания, что никогда больше не увидит её, пожалуй, это было самым страшным. Никогда. Совсем. Он сполз вниз, ухватившись рукой за подоконник, хватая ртом внезапно ставший густым воздух.
Глава 4
Алорна. Дворец Владыки Алорны
Меня злило все. Завтраки в кровать, боль во всем теле. Ощущение беспомощности.
Портной которого пригласили сшить мне платья. "Не уверен, что мне удастся сделать из эрры красавицу достойную Владыки".
Владыка решивший, что ему можно спать у меня в комнате потому, что я его невеста, и меня надо охранять.
Сначала он вообще сказал, что мы должны спать в одной кровати.