Ржавые цепи

Белиар кричит так, что с потолка начинают падать огромные глыбы.

Демон за грудь хватается, пытается вытащить металлическую занозу, зашедшую глубоко, но вместо этого лишь даёт противникам возможность добить его окончательно; он кричит, и пентаграмма от тван светится ярче; под ним открывается портал. Зигмунд на удачу целует твану и, замахнувшись, кидает проводник-ветвь подобно бумерангу, с разницей лишь в том, что он не вернётся назад. Стренджер и остальные – оставшиеся – отходят в сторону.

Твана попадает в цель.

Рёв раненного дьявола раскатом грома проносится эхом по всему замку.

Портал под чудовищем расширяется сильнее.

Поражённый в сердце, Белиар падает на колени; последний артефакт, перевоплотивший его истинное чудовище, отскакивает на каменный пол, сверкает, покрытый алой слизью – его кровь: отвратительная и грязная. Рейн бежит к демону, хочет забрать артефакт, но когда рука тянется захватить, некто хватает её за запястье и тянет вниз. Дампир поднимает голову: на неё смотрит получеловек-полумонстр.

Без сердца он принимает свою первоначальную суть.

Белиар словно слился с Симоном Кригером в безобразном полотне тела безумного художника.

- Ты пойдёшь со мной! – рычит двойным голосом, впиваясь когтями в её кожу. Полукровка пытается отдёрнуть руку, пытается выбраться, но его хватка слишком сильна. Чудовище тянет её вниз.

В бездну неизвестности.

- Рейн! – кричит Зигмунд, наблюдая за тем, как полукровку забирает с собой брат. Немец стремится к ней, немец подхватывает на бегу камень Ятги, он пытается оттащить дампира, но вместо этого сам попадается на крючок.

Портальная ловушка разрастается до максимума.

И поглощает всё, что находится слишком рядом.

И будто специально не даёт другим попасть к ним.

В портале пропадает Белиар-Симон, Рейн и Зигмунд, который успевает схватить её за руку. И не отпустить.

Стренджер и Светлана бегут к ним, но не достигают цели. Временной разлом, поглотив других, взрывается волной, откидывая оставшихся, больно ударяя их об руины старого замка. Некра и Джошуа не сразу приходят в себя; а когда осознают, что произошло, понимают, что не в силах что-то сделать.

Они решают подождать и эвакуировать остальных.

Другие заперты в другом измерении и предоставлены сами себе. Стренджер просто надеется, что план Хедрокса Бесконечного сработает.

И они останутся в живых.

========== Эндшпиль. ==========

Веточки тван выкидывают их в ирреальность.

Рейн и Зигмунд быстро приходят в себя, встают спиной к спине, ожидая в кромешной темноте удара; Кригер чувствует, сжимая в руке одолженный клинок полукровки; она внимательно следит за призраком покойного полубрата-полудемона.

Фон вокруг меняется яркими вспышками: измерение – вне абсолютного понятия: они где-то и нигде одновременно; посередине реальности, парят в бесконечной червоточине, не подчиняемой никаким наукам. Единственный выход – убить того, кто затащил их сюда; единственный выход… Кригер тянется к выпирающему карману на рубашке… Твана. Стренджер всё знал изначально.

Если не Кригер, то хотя бы он поможет выбраться живой полукровке.

- Teufel! – ругается Зигмунд, отходя назад, чувствуя боль на своём лице. Он дотрагивается до носа, а затем смотрит на пальцы – кровь.

Неожиданно кричит Рейн, и немец оборачивается: её тоже задевает. На них вспышками бежит кто-то, ранит, издевается и смеётся: так противно и громко, что закладывает уши. Зигмунд знает, кто это и пытается опознать его следующий шаг: он вытягивает руку с клинком в сторону.

Он чувствует каждый шаг брата-демона.

Симон-Белиар возникает сзади, и Зигмунд поворачивается, мечом пытаясь задеть, но вместо этого лезвием ранит воздух; он видит брата – точнее то, что от него осталось: похожий на глиняную статуэтку, расплавленную под ярким солнцем, тот уродливыми когтями впивается в тело полукровки, держит за шею, облизывает раздвоенным языком её скулы… Издевается.

Он пытается принять её в себя; налипает на полукровку точно пластилин, не давая возможности выбраться.

Рейн не может пошевелиться; её сковывает чудовище, что облепляет её коконом из собственного расплавленного тела. Зигмунд смотрит и выжидает: это не его брат.

Симон давно мёртв.

Он никогда не был его братом.

- Отдай нам сердце, - просит он двойным голосом, стискивая Рейн сильнее; она задыхается, а у Кригера сердце не на месте: скачет в груди, так и норовит выскочить, - и мы пощадим её!

Он смотрит на то, что осталось от Белиара, на полукровку, кидает клинок в сторону чудища и тянется в карман; сердце, оно там. Сделка должна состояться. Немец сжимает кулак, не в силах принять решение: с одной стороны – возможность смыть с себя грехи прошлого, искупить вину перед самим собой, сделать впервые в жизни что-то правильное, но с другой… Зигмунд смотрит на свою ладонь: сердце маленькое, похоже на сухофрукт, зловеще переливается алым.

Не-брат ждёт.

- Сердце, - расплавленная конечность, словно выращенная ветка, тянется к артефакту; перед Зигмундом не человек и не демон – перед ним сгусток всех проблем, которые преследуют его от самого рождения; оно похоже на дерьмо, и с этим пора заканчивать. – Сердце! Нам нужно сердце!

Кригер ухмыляется; Рейн мычит, запертая в сосуде из жидкого тела полумёртвого существа: не демон и не человек – оно уже в прошлом.

Зигмунд смотрит на полукровку и делает правильный выбор.

- Nicht würgen! – желает он будто самому себе и ладонью закрывает рот, отправляя внутрь самый мощный артефакт из тела Белиара.

Рейн в ужасе наблюдает за его поступком.

Зигмунд проглатывает сердце.

Монстр вопит, не веря; он собирается весь в себя, вырастает больше, выталкивая полукровку в руку Кригера; Зигмунд не намерен больше играть по чужим правилам. Он вытаскивает твану, ломает ветки напополам и проводит чертой рядом с собой; дампир крепко обнимает его.

Немец рисует портальный отрезок.

Это конец.

- Вперёд! – кричит Рейн, затягивая во временную щель немца.

Они пропадают во временном отрезке, и монстр успевает лишь протянуть тающую руку туда, к ним, но портал закрывается резко, стоит двум фигурам вернуться обратно, отрезает его пальцы, и он начинает таять.

Без самого сильного артефакта он ничто.

Хедрокс Бесконечный никогда не ошибается в своих видениях.

Белиар повержен, навсегда заточённый вне времени и реальности. Тван больше нет. Дьявол больше не вернётся.

Эндшпиль сыгран по чужим правилам.

========== Точка. ==========

- Нужно уходить! – кричит Стренджер, выталкивая наружу вампиров. Светлана держит рычаг: двери башни захлопнутся изнутри, если не повернуть механизм – кто-то должен пожертвовать собой.

Дампир смотрит повсюду: её трясёт, ей страшно, но она верит, она продолжает верить в то, что её любимая сестра выкарабкается; Джошуа наблюдает за потолком, трещина на котором с каждой секундой разрастается всё больше. Они не могут ждать: либо уйти сейчас, либо они трупы. Башня должна забрать кого-то одного с собой в историю: Стренджер не может рисковать любимой.

- Иди, - он перехватывает рычаг и держит его: туго, но поддаётся, пусть рука и трясётся от напряжения, - ты должна спастись.

- Я никуда не уйду! – перекрикивает шум разрушения Некра.

- Я не позволю, чтобы с тобой… - Джошуа не договаривает фразу; одна из колонн, что держит потолочный свод, складывается карточным домиком, поднимая бурю пыли; когда волна проходит, Стренджер вновь обращается к Светлане: - Не спорь со мной, женщина, а иди отсюда!

- Нет! – слёзы предательски щиплют глаза.

Люпеску не уйдёт; если им дарована такая судьба – так уж и быть. Дампир кладёт руки сверху, помогая надавить на рычаг; огромные стальные двери продолжают держаться, маня к выходу.

Кроме них никого не осталось.

Джошуа хочет надавить на жалость, уговорить Светлану уйти, но неожиданно рядом с ними портал открывается; в воздухе расщелина появляется, и из неё – серпа другого пространства – выкатываются старые гости: Рейн и Зигмунд больно падают на землю, привстают, садятся на колени, ещё не до конца осознавая, что с ними только что произошло. Люпеску бросает Джошуа и кидается к сестре, заключая её в объятия; полукровка полувздыхает-полустонет, но всё равно улыбается Люпеску.