Ржавые цепи

Там состоится последняя битва, победителей в которой – он знает – не будет.

========== Битва за сердце. ==========

Хедрокс при помощи силы тваны переносит их куда нужно; башня огромна, башня пустует; в прошлом – тюрьма, отголоски которой до сих пор живут в настоящем: на подвешенных клетках висят ссохшиеся мертвецы.

У них осталась последняя твана.

Джошуа нащупывает её в кармане; она понадобится позже. Он осматривается, пытается придумать способ выбраться им всем из этой западни, спастись, но неожиданно его отвлекают от размышлений: он оборачивается на голос Светланы и видит… что для одного из них этот путь является последним.

Векс держит голову Хедрокса на коленях; вождь вампиров истекает кровью.

Стренджер знает: так и должно быть. Вампир Бесконечен. Но в этой ипостаси его конец неминуем.

Джошуа стоит рядом с Люпеску, которая, как и остальные, ожидает; Хедрокс смотрит на старого знакомого в плаще и коротко кивает ему – Стренджер отвечает тем же. Древний вампир улыбается, и за пару секунд тлеет пеплом, оседая на руках у Векс; вампир тихо скулит, воет об утрате их защитника.

Ритуал прощания завершён. Они все склоняют голову в знак молчания; он успел спасти их.

Векс знает, что невозможно отправить Хедрокса в иной мир по их традициям в виду обстоятельств, от того выкапывает из кучки золы нечто крохотное… нечто живое.

Джошуа хмыкает: Хедрокс действительно бесконечен.

Новорождённый вампир сопит в руках старшего вампира.

- Уходите, - озвучивает мысли Джошуа Светлана, и Векс недобро косится на неё. – Быстрее!

- Она права, - заступается Скорч. Он помогает другому вампиру встать на ноги; будущий правитель ещё не осознаёт всей опасности ситуации. – Мы должны идти, пока не поздно.

Пара диких кровопийц соглашается сопроводить их; где-то в стороне гремит взрыв. Они пятятся, понимая, что чем дольше ждут, тем быстрее могут лишиться своего «новорождённого» предводителя. Векс прижимает к себе младенца, а затем, прорычав на прощание что-то на родном языке, убегает прочь из башни по тайному ходу: один вампир открывает рычаг, пока остальные выбираются по подземному лабиринту.

У башни есть секрет: пока внутри есть кто-то один – другой сможет выбраться на свободу.

Именно поэтому здесь все эти мертвецы.

Они были одни – никто не выбрался.

Снова гремит взрыв; вампир отходит от рычага, присоединяясь к остальным; огромные металлические ворота с глухим звуком падают вниз, блокируя путь к отступлению; кровопийц, которых осталось всего немного, готовы принять удар и защищать тех, кто по последним словам Хедрокса Бесконечного спасут их всех.

- Готовьтесь, - предупреждает Светлана, схватившись за рукояти клинков. Рейн следует её примеру, - они близко.

Джошуа и Зигмунд становятся рядом, закрывая полукровок; они слышат цепочку взрывов. Последний происходит в главном ходе; стена обрушивается каменными глыбами, поднимающими вверх столб пыли. Когда дымка рассеивается, то с руин к ним спускаются остальные… Оставшиеся видят тех, кто хочет захватить чужую территорию.

Симон идёт к ним в сопровождении своих людей.

- Отдай мне сердце, - он обращается к Стренджеру, но смотрит почему-то на Зигмунда. – Или вы станете следующими.

Никто не решается ответить, каждый следит за своим потенциальным противником.

Кригеру надоедает ждать.

- В атаку! – командует он, и обе стороны бросаются со своих мест.

Солдаты, вампиры, полукровки, нелюди… Грани стираются в одном месте. Они сражаются за чужое сердце…

Сердце замка Гауштадт.

========== Нашедшее. ==========

Вампиры тет-а-тет воюют с солдатами вермахта; Рейн и Светлана помогают им, пока Зигмунд и Стренджер пытаются отвлечь Симона; тот, кто обладает демоническими силами, не видит в противниках угрозы; его рука вырастает, предстаёт огромной клешнёй, которой он выкашивает собственных людей: немцы орут не своим голосом, нанизанные на острые шипы; Кригеру они мешаются, пока его брат и обманщик прячутся за массивными колоннами, удерживающими куполообразный свод башни.

Менгеле танцует с дампирами; убила одну – этих завалить не проблема. Клинки вытачивают искры; Рейн и Светлана попеременно наносят удары, но Бутчересс ловка: она как змея – пролезет везде, даже если её зажмут в угол. Батори смеётся в лицо полукровкам, когда те ножами выбивают каменную крошку из стен; она прогибается под ними, ударяет Люпеску по голени, перекатывается… Бутчересс – человек, но она сама себя модифицировала; зачем пропадать тому лучшему, что можно оставить себе? Рейн шипит, оборачивается и прыгает на Менгеле, раскручивает перед ней клинок, но та ловко отскакивает в сторону; вместо неё дампир задевает зазевавшегося фрица, пытавшегося спрятаться от разъярённого вампира.

Фрицы всё прибывают и прибывают; рычание и выстрелы сливаются в единой ужасной какофонии.

Симон бьёт Стренджера по плечу; режет плащ на лоскуты, и мужчина видит порезанную руку: он игнорирует боль и продолжает стрелять. За него заступается Зигмунд: он толкает родного брата, чтобы дать Джошуа уйти. Симон пятится назад; он даже не удивляется жалким потугам своего двойника; неполноценному нужно преподать урок.

Глаз Белиара в нём полыхает алой яростью.

- Оставь его, - Зигмунд закрывает собой Джошуа; мужчина чувствует, как слабеет: собственная регенерация не срабатывает против такой силы; он морщится, стискивает зубы, но все ещё держит пистолет. И удивляется, какой же из Кригера глупый щенок.

- Ты смеешь мне указывать? – смеётся Симон. – Ты до сих пор ничего не понял? – его пальцы вытягиваются в когти, что подобие длинных сабель: острые, они играют опасными бликами. – Я совершенен!

Он нападает, и Зигмунда в последний момент откидывает в сторону – Стренджер падает на него, толкая; они оба катятся к стене, пока клинок-рука Симона оставляет царапину на каменной поверхности; те, что сражаются за замок Гауштадт, больно ударяются при падении, и Джошуа не замечает как камень, что лежал до этого в плаще, выскакивает на пол.

И его замечает обезумевший ариец.

- Сердце? – камень подпрыгивает на каменной плите, подзываемый почти своим прежним хозяином. – Я нашёл тебя.

Зигмунд осторожно приподнимается на локте, моргает, приходит в себя и замечает, как брат – он все ещё верит в лучшее – склоняется над древним артефактом, беря его в руки. Стренджер понимает, что это конец; Хедрокс видел другое будущее.

В этом они проиграли…

========== Возвращение Белиара. ==========

Сражение останавливается; время останавливается – все наблюдают, как творится новая история.

Помешанный на собственной идеологии, нечеловек берёт долгожданное в свои руки: сердце, что в виде камня, живо пульсирует на ладонях – из центра начинают расти тонкие кровавые нити. Не человек смеётся – это его триумф. Сердце возвращается к законному хозяину.

Он принимает его в себя.

Сердце, что камень Ятги, протягивает свои жилы к возрождённому хозяину, проникает внутрь, вживляется; Симон наблюдает за собственной трансформацией: вот оно – то, чего он так долго ждал! Сердце внутри; все артефакты собраны воедино – в нём! Немец смеётся, пока другие наблюдают за ним: вампиры, нацисты, жалкие людишки… Он их всех победил. Симон смотрит на них и тихо смеётся: кто ещё не верит в его победу?

Он выпрямляется, его глаза горят, руки наливаются демонической силой – он теперь демон, возрождённый Белиар… Фашисты и вампиры отвлекаются от драки, Светлана бросается к Стренджеру, Зигмунд пытается помочь им, а Рейн сосредоточена на Менгеле: она не атакует – оппонент слишком занята наблюдением новой эры.

Каждый из них совершает ошибку.

Но сердце отвергает нового хозяина.

Что-то идёт не так.

- А-а-а-а!!! – кричит Кригер, падая на колени и хватаясь за живот. Никто не желает подойти к нему: всех сковывает страх перед видением будущего. По спине арийца плавают наросты, что томятся под кожей и желают вылезти наружу; его конечности обугливаются до черноты, вьются костями, растущими из скелета… Он меняется, он становится тем, на кого так стремился быть похожим.