Ржавые цепи

Рейн плевать; она слишком устала, чтобы думать о чём-то, что уже не свершится. Присаживается у трюмо, снимает с волос полотенце и начинает расчёсывать непослушные запутавшиеся локоны; она хочет отдохнуть, но, видимо, не суждено, ведь дампир слышит, как в дверь ей стучатся. Полукровка вздыхает, кладёт гребень на столешницу, разворачивается к входу и кричит:

- Войдите!

Дверь открывается и на пороге появляется Минс.

- Привет, - Рейн ей ответно кивает. – Знаешь, я удивлена тому, что всё получилось как надо: ты жива, и артефакт у нас.

- Наверно, ставила на мою смерть, я угадала? – цедит Рейн, и её тон раздражает другую полукровку. – Ты знала обо всём с самого начала, верно?

- То, что глаз Белиара способен вызывать сильнейшие эмоциональные галлюцинации – нет, - она присаживается на край кровати. – Но я рада, что ты справилась. Если тебе интересно, мы поместили артефакт в специальную камеру – там он уж точно никому не повредит.

- Очень надеюсь на это.

- Габриела бы гордилась тобой, потому что я – горжусь, - она улыбается, и Рейн усмехается такой похвале, столь внезапной, будто её с головой окунули в бочонок с мёдом: лесть такая липкая, сладкая, приятная. – Глаз Белиара – артефакт, который видит слабые места врага. Он видит страхи и воспроизводит их в твоей голове настолько реалистично, что человек или другое близкое существо может сойти с ума.

- Откуда ты знаешь?

- Читала в древних рукописях, - дампир пожимает плечами. – Отдыхай. Тебе понадобится много сил, чтобы восстановиться.

- Спасибо, Минс.

Она не отвечает, лишь улыбается и, салютуя, выходит, закрывая за собой дверь. Рейн вздыхает, смотрит на себя в зеркало: кажется, что стекло трескается паутинкой, как и её доверие ко всему тому, что происходит. Но она гонит прочь неприятные мысли и, подавив зевок, улыбается своему отражению: наверно, всё не так уж плохо, если она до сих пор жива.

И ей всё же интересно, что же будет дальше.

========== Фетиш. ==========

- Ты прекрасный манипулятор, Минс.

- Я знала, что вы оцените, - подмигивает дампир, расстёгивая своё платье. Оно ниспадает на пол, и она перешагивает ткань, даже не прикрываясь. Вульф, вальяжно развалившись в кресле, прикуривает, а затем выдыхает дым в сторону любовницы. Прекрасна и исполнительна – большего и не требовалось. А как хорошо трахается!.. У мужчины ноет сердце от предвкушения скорой ночи.

Вульф стучит рукой по подлокотнику, приглашая, и Минс послушно встаёт на колени, идёт к нему на четвереньках, ластится о ноги кошкой, ожидая команду; немец докуривает сигарету, стряхивает мундштук, и пепел хлопьями летит в пепельницу. Ему хорошо. Очень хорошо. Но ему не хочется приступать так сразу: на столе у него аквариум, в котором плавает демонический глаз – артефакт, за которым охотились многие годы, принесла ему какая-то оборванка с улицы. Вульф согласен с Минс, что у рыжей есть определённые таланты, но ему кажется, что та слишком любознательная и вечно лезет туда, куда не надо.

Прямо как тошнотворно-приторный герр Зигмунд Кригер. Прямо сладкая парочка!

Минс уже недовольно шипит; хочет привстать, расстегнуть ширинку, спустить брюки и вцепиться ногтями в достоинство своего Господина, но терпит, потому что Вульф не любит, когда она не слушается, а если такое случается, он наказывает её: строго, даже бьёт, да так, что старому геггинггруппенфюреру кажется, что от её стонов стены покрываются трещинами. Одни только эти мысли возбуждают до головокружения; немец натужено сглатывает, чувствуя, как в штанах становится тесно. Однако он все ещё не может решить, как им заполучить последний артефакт.

То, что его коллегам удалось найти ребро – подарок судьбы, не иначе!

Юрген улыбается, обнажая ряд жёлтых, похожих на кукурузные зёрна, зубов; Минс больше не может терпеть: у неё там внизу уже всё мокро, и она одной рукой забавляет себя, а второй тянет за язычок молнии; быстрее, старый хрен, иначе всё пройдёт без тебя! Но Вульф только делает затяжку, гладя свою послушную любовницу по волосам:

- Ты ведь знаешь, где сердце, Минс? Скажи мне это!

- В горах Гаркейн, Германия. По нашим последним данным, импульсы артефакта были зафиксированы именно там.

- Послать туда армию?

- Не думаю, - она уже разочарованно отодвигается в сторону; видимо, почесать ей кое-что внизу сегодня не удастся. – Слишком опасно и не эффективно. Они могут нас узнать и напасть.

- Думаешь, что артефакт у них?

- Именно. Легенды о долголетии диких вампиров слагают веками. А сердце – источник бессмертия. И я знаю, как нам найти нашу маленькую безделушку.

- Что бы я без тебя делал, Минс?

Он встаёт с места, и дампир, приближаясь к нему, крепко обнимает, шепча на ухо:

- Наверно, умерли бы.

И целует его до опьянения, до онемения в ногах, кусает за шею, дразня, а сама думает о том, что в её словах есть доля правды. Ведь герру Вульфу осталось совсем немного, но ему пока что об этом знать необязательно. Это её личный маленький секрет, который она разделяет с… ещё несколькими людьми.

И которые слишком хорошо знают, к чему стремятся.

Минс улыбается, понимая, что будущее, которое она строит, прекрасно. И присаживается на колени, облизываясь; вот такого конца дня она очень долго ждала. И припадает к его члену, видя, как Вульф закатывает от удовольствия глаза. Прекрасное зрелище! И его ей будет особенно не хватать.

Трахаться со стариками – определённо её фетиш.

========== Подарок. ==========

Рейн не спится – она гуляет по комплексу, изменяя себе, потому что не выходит в этот раз на балкон. В голове всё ещё пронзительным писком проносятся голоса даемитов – их эхо так и не стихает, хотя дампир закинулась таблетками, надеясь увидеть хоть какой-то сон, но они не помогают – вдруг воздух лечит лучше всяких пилюль? Она выходит из коридора, закрывает за собой двери, хочет выйти на улицу, во внутренний дворик, но прежде оглядывается и… улыбается, увидев знакомую фигуру: сгорбившийся, смотрящий куда-то вниз, полукровке кажется, что она без труда узнает его везде – будто на его спине нарисованы только ей видные распознавательные символы.

Она выдыхает, пытается скрыть улыбку с лица, казаться самой себе серьёзной, но получается плохо, от того и сжимает кулаки и делает шаг вперёд; немец к ней не поворачивается, будто не слышит. Она даже присаживается рядом на скамью, заглядывая ему в лицо; Зигмунд делает вид, что не видит её, а на самом деле поджимает губы в улыбке и крутит в пальцах что-то такое маленькое и странное, но Рейн не решается спросить. Лишь расслабляется, смотря на звёздное небо, и говорит первой:

- Привет.

- Привет, - кивает он, уже не скрываясь.

- Давно здесь?

- Не знаю, - пожимает плечами. Дампир замечает, как он прячет руку, сжимает кулак, будто не хочет показывать, что у него там спрятано. – Я не слежу за временем, Fräulein.

- Помнится, в прошлый раз ты меня называл по имени, - Рейн придвигается чуть ближе. – Я хотела сказать: спасибо. Ты меня… почти спас.

- Неужели? – он щурит слепой глаз, не веря её словам. Подыгрывает, засранец! – Раз так, то для меня это честь.

- Просто… - она резко замолкает и отворачивается, и Кригера это настораживает.

- «Просто» что?

- Да так, - Рейн отмахивается, - ничего. Просто мне кажется, что ты единственный, кто верил в меня до конца. Мне не хватает поддержки со стороны.

- Вы одиноки, Fräulein, я вас понимаю, но больше такого не случится, - дампир не понимает, о чём он говорит, но когда опускает голову, видит, как раскрывается его ладонь, а в ней – то, что он так тщательно пытался скрыть, - я нашёл вам друга.

На его руке лежит проволочная игрушка – маленькая оранжевая лошадка, и Рейн берёт её аккуратно, будто та состоит не из металлических нитей, а из хрусталя. Ей нравится этот сувенир, она сама взвешивает его на ладони и глупо улыбается. Как будто у неё в руках не просто поделка, а гора самоцветов. И Зигмунд отвечает ей тем же – лёгкой улыбкой: ему приятно, что такая мелочь хоть немного смогла отвлечь девушку. В груди разливается приятное тепло от того, что он смог ей угодить.