Страница 9 из 25
Расщелина оказалась не такой узкой, как мне показалось издалека. Здесь было прохладней и, несмотря на валуны, щедро разбросанные вокруг, бежалось легче. Хотя удерживать скорость не удавалось. Приходилось прыгать с камня на камень в перерывах между короткими перебежками. Казалось, прыжки и скачки проще для антилопы, чем для львицы, однако скорость импалы определенно снизилась. Копыта скользили по камням, а тонкие ноги подкашивались.
Я решила, что пора заканчивать наш сумасшедший бег. Впереди, по правую лапу, виднелся высокий камень. Антилопа обогнула его слева, и я решила использовать этот шанс. Ускорив бег, я взлетела на вершину валуна и прыгнула, расправив лапы с длинными когтями. Лишняя боль – ведь я хотела просто сбить ее с ног, но охотничьи инстинкты сработали, не спрашивая разрешения у рассудка. Не услышав за спиной шаги и почуяв неладное, антилопа оглянулась. Огромные глаза импалы выражали страх. На какое-то мгновение я увидела в них свое отражение. Неясная тень на фоне закатного солнца, закрывающая полнеба. Ужас загнанного животного. Я отчетливо ощутила всю бесполезность охоты. Что она мне дала? Лишнюю пищу? Но наш прайд не голодал в отличие от других. Радость охотника, который одолел жертву? Но стоило ли ради секундного блаженства так пугать и загонять животное?
Я хотела остановиться, но опоздала. Я на полной скорости врезалась в антилопу и, не удержавшись на спине жертвы, перелетела через нее и покатилась по земле. Тормозить к моему неудовольствию пришлось головой, спиной, задними лапами, снова головой, загривком. Хвост словно попал под каменную лавину. Наконец я окончательно остановилась и без сил повалилась набок. В этот момент мне было абсолютно все равно, что происходит вокруг. Что случилось с антилопой, как сильно ей досталось, а досталось ей, скорее всего, хорошо. Больше всего на свете я хотела, чтобы она встала и ушла, пока я лежу среди камней и истекаю кровью. Болело все: и лапы, которые раньше так долго не бегали по камням, и легкие, которые надышались обжигающим воздухом саванны, и голова, которой я тормозила. Болели даже те места моего организма, которые, по моему скромному мнению, вообще не способны болеть.
Сколько я так пролежала – ни малейшего понятия. Несколько раз я теряла сознание или проваливалась в болезненный полусон. Все, чего я хотела – лежать так и дальше. Жестко, зато ссадины обдувал живительный ветерок. Тем не менее, я собралась с силами и поднялась. Лапы предательски дрожали. Может, передвигаться лучше в человеческом облике? На проверку, впрочем, сил тоже не оставалось.
Я огляделась. Антилопа лежала на том же месте, где я сбила её с ног. Она не двигалась. И выглядела весьма скверно. Я подошла ближе. По спине антилопы тянулось восемь длинных кровавых рубцов. Как же так? Я ведь убирала когти. Хотела убрать… Я опустила глаза и посмотрела на лапы. На когтях и шерсти виднелись бурые разводы. Видимо не успела. Но не это тревожило меня сильнее всего.
Вокруг головы животного на камнях набралась неприятного вида лужица крови. Тем не менее, антилопа дышала. Ее грудь медленно поднималась и опускалась. Я так и стояла над ней, не зная, что сделать, чтобы помочь. Нужно позвать на помощь, но кого? Я не знала ни одного зверя, кто бы мог излечить такие раны, даже если бы захотел. Да и тех, кто бы просто захотел помочь, я тоже не знала.
Тут к моему удивлению подошли члены прайда. Все, кто участвовал в охоте, кроме Леонессы, которая, наверное, осталась с малышами, да еще оба брата стояли сейчас передо мной в человеческом облике. Я смотрела на них снизу вверх и не могла понять, что мне сейчас скажут.
Убийства и смертельные ранения, даже на охоте, случались очень редко, хотя и не запрещались законом богов. Просто убийство противно сущности любого уважающего себя хищника. Охотиться – да, ловить – да. Убивать – нет.
По крайней мере, так считала я. И сейчас я не могла разобраться от чего меня тошнит больше: от содеянного или от сильной боли в голове.
– Нала, ты молодец, – сказала Леена и, наклонившись над антилопой, сняла зеленый браслет с ее правой передней ноги. – Мы боялись, что не сразу найдем тебя. Ты так стремительно убежала.
С этими словами Леена пристально оглядела меня и, опечаленно покачав головой, добавила:
– Пойдем, обменяем браслет.
Она развернулась и направилась к выходу из ущелья. Я тупо уставилась в спину Леены. Может у меня что-то со слухом? Она же не могла сказать того, что сказала. Ну, конечно же, я ослышалась, ведь остальные члены прайда никак не отреагировали на ее слова. Они ведь не могли согласиться с тем, что я – молодец. Не сейчас… Но львы и львицы спокойно развернулись и направились вслед за Лееной.
– А импала? – Я все-таки пыталась найти смысл в действиях моей матери.
– Что импала? – Леена с видимой неохотой остановилась и посмотрела мне в глаза. Причем сказала эту короткую фразу с такой интонацией, что я перевела взгляд на окровавленную, с трудом дышащую антилопу. От вида жертвы меня еще сильнее замутило.
– Она тяжело ранена…
Никакой реакции. Ни один мускул не дрогнул на мордах моей семьи. Только по виноватым глазам Аслы получалось догадаться, что она плохо верит в происходящее и старается как можно меньше смотреть на антилопу, хотя зрелище кровавых ран словно притягивало взгляд. Ее можно было понять, но вот поймет ли она меня? Единственное, что я смогла выдавить в свое оправдание, оказалось банальностью:
– Я не хотела. Так вышло.
Но на эту мою реплику ответила отнюдь не Асла. Мне показалось, что она меня даже не расслышала. А вот голос Леены прозвучал на редкость резко:
– Ты не должна оправдываться. Ты была на охоте. Ты – хищник, она – жертва. Таково ваше предназначение: и твое, и ее.
Демонстрируя, что с очевидными аргументами не поспоришь, все опять повернулись к выходу. Но я не собиралась сдаваться. Собрав остатки сил, я попыталась повысить голос и крикнула им вслед.
– Подождите! После того как мы обменяем браслет, она потеряет память. И когда очнется здесь, не поймет, кто она и что произошло. Никого из ее стада рядом не окажется. Может случиться что угодно!
Последнюю фразу я уже произносила почти шепотом, медленно оседая на камни. У меня появилось ощущение, что один из валунов, которые валялось вокруг, лежал на моих плечах и давил вниз. И встать с таким грузом – невозможно. «Случится, что угодно…, – эхом отозвалась моя же фраза, – … и что бы ни случилось, виновата я». Камень на душе становился все тяжелее.
– Это не наша забота, Нала. Кто-нибудь ее найдет, – бросил через плечо Амбесс.
– Еще один хищник? – я пыталась достучаться до их здравого смысла, но получалось плохо.
– Сама знаешь, что пока у нее нет браслета, нападать на нее нельзя, да и нет смысла. А браслет не появится, пока она снова не придет в норму.
– Она не придет в норму, если мы ее бросим!
Мой голос зазвучал сильнее и прайд вновь обернулся ко мне. Леена даже сделала несколько шагов в мою сторону, но сказала совсем не то, на что я уже начинала надеяться.
– Нала, я ни разу не корила тебя за беседы с нашими потенциальными жертвами, хотя и не одобряю их. Но твой поступок переходит всякие границы.
В голосе Леены я почувствовала угрозу – редкая интонация. Нет, она угрожала мне не физическим наказанием, но суровый тон намекал на возможное охлаждение в отношениях между мной и всем прайдом. Пусть это было трусостью, но такой поворот меня совсем не устраивал и я сдалась.
– Хорошо, – выдавила я из себя.
Леена удовлетворенно кивнула и пошла к остальным членам прайда, добавив по пути:
– Превращайся.
Таков обычай: к Кормушке мы обязаны были приходить в облике людей, показывая тем самым, что перед богами мы равны и неотличимы друг от друга. И как бы болезненно ни протекал процесс для израненной плоти, мне пришлось тоже преобразиться. Я почувствовала знакомый жар, но сегодня он был обжигающим и неприятным. Мне казалось, что и боль сжалась, сконцентрировалась вместе со мной. И если огромная львица, которой я была несколько мгновений назад, остро чувствовала как саднят и ноют ушибы и ссадины в разных частях тела, то теперь страдание стало едва выносимым и заполнило меня целиком.