Приключения Робина Гуда

– Нет, не пойду, – резко ответил ему незнакомец. – Я сам себе хозяин, и никто в целой Англии не будет мне господином.

– Тогда убирайся отсюда, и да падет на тебя чума! – вскричал шериф дрожащим от ярости голосом. – Правду сказать, я не прочь дать приказ поколотить тебя за такую дерзость!

С этими словами он развернулся и ушел прочь.

В тот день вокруг раскидистого дерева в чаще Шервудского леса собралась очень пестрая компания. Больше двадцати босоногих монахов, бродячие ремесленники, дородные нищие, работники с ферм… На сиденье из мха восседал парень в оборванной одежде красного цвета, с повязкой на глазу. В руке он держал золотую стрелу – награду большого состязания стрелков. Под шум разговоров и смех снял он свои красные лохмотья и повязку с глаза, и оказалось, что одет он в зеленое сукно.

– Легко снять повязку и одежду, а вот ореховая краска со светлых волос так быстро не сойдет, – промолвил он.

Все засмеялись еще громче, и было от чего – стрелком, выигравшим приз и получившим его прямо из рук шерифа, был не кто иной, как Робин Гуд.

Начался веселый пир, во время которого все обсуждали, как здорово обвели шерифа вокруг пальца, и рассказывали, какие приключения выпали на долю каждого в его роли. Но когда пир закончился, Робин Гуд отвел в сторону Малыша Джона и сказал ему:

– Кровь у меня так и бурлит от досады, ведь шериф сказал мне: «Ты стреляешь лучше труса Робина Гуда, что не решился показаться здесь сегодня». Хотел бы я ему поведать, кто принял из его рук золотую стрелу, и доказать, что я не трус, каким он меня считает.

Малыш Джон ответил:

– Предводитель, возьми с собой меня да Уилла Стьютли, и мы пошлем толстопузому шерифу весточку, да с таким гонцом, какого он никак не ожидает увидеть.

Вечером того же дня шериф сидел за столом в большом зале своего дома в Ноттингеме. Здесь же за длинными столами сидели его охранники, слуги и вилланы[7], – числом не менее восьмидесяти человек. За едой и элем все обсуждали сегодняшнее состязание. Шериф восседал на возвышении под балдахином, рядом сидела его супруга.

– Честное слово, – повторял он, – я был совершенно уверен, что подлец Робин Гуд явится сегодня. Не думал я, что он такой трус. Но кто же этот дерзкий нахал? И отчего я не приказал его поколотить? Однако что-то в нем наводит на мысль, что жизнь его – это не только лохмотья да отрепья…

Не успел он проговорить эти слова, как на стол с шумом упал какой-то предмет. Те, кто сидел неподалеку, вытянули шеи, пытаясь рассмотреть, что же это такое. Один из воинов набрался храбрости, взял упавшее и поднес шерифу. Тут все увидели, что это затупленная стрела с гусиным оперением, а к наконечнику ее прикреплен маленький свиток, не толще гусиного пера. Шериф развернул свиток, глянул, и жилы на лбу его вздулись, а щеки покраснели от гнева. Вот что он прочел:

– Как она сюда попала?! – яростно закричал шериф.

– Влетела прямо в окно, ваша милость, – ответил воин, вручивший ему стрелу.

Друзья спасают Уилла Стьютли

Убедившись, что ни законным путем, ни хитростью Робина Гуда не взять, шериф не находил себе места и все повторял: «Какой же я дурак! Если бы я не рассказал королю о Робине Гуде, то не попал бы в такой переплет. Теперь либо я его поймаю, либо на меня падет гнев его величества. Испробовал я законный путь, испробовал хитрость, и ни в том, ни в другом не преуспел. Что ж, попробую действовать силой».

Он созвал констеблей и отдал приказ:

– Возьмите каждый под свое начало по четыре хорошо вооруженных человека, идите в лес, затаитесь в разных местах и ждите, пока не покажется Робин Гуд. Если разбойников будет слишком много, трубите в рог, и пусть те, кто будет неподалеку, как можно скорее спешат на помощь. Так, думаю, нам удастся поймать этого мошенника. Тому, кто первым сойдется с Робином Гудом в поединке и доставит его сюда живым или мертвым, будет дана награда в сто фунтов серебром. Тот, кто возьмет любого из его шайки, живым или мертвым, получит сорок фунтов. Покажите всю вашу смелость и ловкость.

Шестьюдесятью отрядами по пять человек отправились они в Шервудский лес, чтобы захватить Робина Гуда, и каждый констебль надеялся, что именно он поймает отчаянного преступника или, на худой конец, кого-нибудь из его шайки. Семь дней и ночей рыскали они по лесу, но не встретили ни единой души в зеленой одежде, ибо Робину Гуду все планы шерифа были уже известны от верного Идома из «Синего кабана».

Услышав тревожные вести, Робин промолвил:

– Если шериф хочет взять меня силой, то большая беда ждет и его, и многих других, куда лучших, чем он. Прольется кровь, и ничем, кроме несчастья, это не обернется. Я не хочу нести горе женщинам, что останутся вдовами после гибели славных йоменов. Однажды я убил человека и больше не хочу брать на душу эту великую тяжесть. Лучше нам избежать битв и кровопролития. Мы останемся в лесу и будем тихи и незаметны – так будет лучше для всех. Но если нас вынудят защищаться, пусть каждый возьмет в руки лук и покажет свою силу и храбрость.

Многие его товарищи, услышав эти слова, покачали головами. «Теперь шериф решит, что мы трусы, и народ станет над нами смеяться, говорить, что мы испугались шерифовых воинов» – вот что, наверное, подумали они. Но вслух никто спорить не стал, все поступили так, как велел им Робин.

Семь дней и ночей они прятались в самой чаще Шервудского леса. На восьмое утро Робин созвал всех и сказал:

– Кто готов пойти поглядеть, как там шерифовы люди? Вряд ли станут они вечно сидеть здесь в лесу.

Товарищи Робина зашумели. Каждый поднял лук с криком, что готов взяться за это дело. Сердце их предводителя преисполнилось гордости, когда оглядел он своих дюжих, смелых собратьев.

– Все вы верные и храбрые воины, мои добрые друзья, – сказал он им, – но все не могут идти на это дело. Я выберу лишь одного из вас – им станет Уилл Стьютли, что хитростью не уступит шервудскому лису.

Уилл Стьютли высоко подпрыгнул и громко рассмеялся, хлопая в ладоши от радости.

– Спасибо тебе, предводитель! – сказал он. – Если не принесу я тебе вестей об этих подлецах, больше не зови меня хитрецом Уиллом Стьютли.

Он оделся в платье нищенствующего монаха, спрятав под одеждой меч – так, чтобы легко можно было достать его в случае нужды, – и пустился в путь. Миновав опушку леса, Уилл вышел на большую дорогу. Ему повстречались два отряда шерифа, но он не свернул в сторону, лишь получше спрятал голову в капюшон и сложил руки так, будто о чем-то глубоко задумался. Так добрался он до харчевни «Синий кабан».

«Наш добрый друг Идом расскажет мне все новости», – подумал Уилл Стьютли.

В «Синем кабане» он обнаружил еще один отряд шерифа, угощавшийся элем. Уилл не стал ни с кем заговаривать и, не выпуская из рук палки, сел на дальнюю скамью, склонив голову в притворной задумчивости. Он сидел и ждал, когда можно будет переговорить с хозяином. Идом его не узнал и решил, что перед ним усталый бедный монах, и, хотя монахов он не любил, решил не досаждать бедолаге и оставить его в покое. «Ну не настолько же я жестокосерден, чтобы гнать хромую собаку с порога», – подумал Идом. Тут к Стьютли подошел большой хозяйский кот и потерся о его ногу, задрав монашеское одеяние на ширину ладони. Стьютли поскорее одернул рясу, но констебль успел заметить под рясой зеленое сукно. «Никакой это не нищенствующий монах. Честный же человек не станет ходить в монашеской одежде, однако и вору она ни к чему. Наверняка это один из людей Робина Гуда». Так подумал констебль, а вслух сказал:

– Святой отец, не примешь ли от меня добрую кружку мартовского пива, дабы утолить жажду?

7

В Англии под вилланами понималась основная масса феодально-зависимого населения, выполняющего неограниченные отработочные повинности в пользу своего сеньора и подчиненного юрисдикции помещичьего суда. Английские вилланы являлись одной из самых незащищенных в правовом отношении категорий населения. – Примеч. ред.