Страница 33 из 40
Следует заметить, что во всех императорских библиотеках имелись свои «спецхраны», к которым допуск для «чужих» был фактических закрыт. Например, когда в 1828 г. в Зимнем дворце умерла императрица Мария Федоровна, часть ее личных документов унаследовала императрица Александра Федоровна, в их числе большой ящик с перепиской Марии Федоровны, ее завещание и другие документы. Все эти документы вплоть до 1928 г. хранились в библиотеке Аничкова дворца. После кончины императрицы Александры Федоровны в 1860 г. ящик с тетрадками личных дневников императрицы, охватывающих период с 1822 по 1860 г. также хранился в «спецхране» библиотеки Аничкова дворца до 1928 г. В 1833 г. А.С. Пушкин записал в дневнике: «Государыня пишет свои записки… Дойдут ли они до потомства? Елизавета Алексеевна писала свои, они были сожжены ее фрейлиною; Мария Федоровна также, – государь сжег их по ее приказанию. Какая потеря!». Замечу, что дневники Александры Федоровны хранятся сегодня в ГА РФ[336].
Сохранился «перечень вещам в шкафах библиотеки Александры Федоровны в Собственном Его Величества Дворце», составленный в декабре 1842 г. Среди прочего в нем упоминаются «шахматы, картины, мольберт красного дерева, часы медные с фосфором, ящик с сухими красками, ящик слоновой кости, в котором 8 коробочек с марками и двумя щетками, азбука российская, ящик красного сафьяна с российскими буквами, кукла из мелких раковин (повреждена)»[337]. Этот перечень свидетельствует, что библиотека была скорее неким местом уединения, личным пространством императрицы, где среди прочего она хранила личные, памятные для нее вещи.
Преемником Седжера на должности директора библиотеки Аничкова дворца с 1840 по 1863 г. стал Флориан Антонович Жиль (1801–1865), «литератор из Женевы», а в России наряду с должностью директора библиотеки начальник I отделения Императорского Эрмитажа. Любопытно, что в случае необходимости Ф.А. Жиль приобретал необходимые книги и «расходники» на свои деньги, которые ему немедленно компенсировал Николай I из собственной гардеробной суммы. Например, в 1842 г. библиотекарю Ф.А. Жилю «за несение им расходов по Арсеналу и Библиотеке» выплатили 412 руб. 19 коп.
Даже когда Николай I в 1826 г. переехал из Аничкова дворца в Зимний, часть его библиотеки, преимущественно военная графика, продолжала храниться в Собственном Его Величества дворце. В 1845 г. состоялось распоряжение императора, согласно которому библиотека резиденции стала регулярно пополняться всеми изданиями, относящимися к законодательству, в том числе изданиями Полного собрания законов Российской империи. После смерти императрицы Александры Федоровны (1860 г.) ее книжное собрание, а также ее бумаги и ряд личных предметов, были в октябре 1864 г. переданы из библиотеки Аничкова дворца в библиотеку Зимнего дворца. Среди прочих книжных собраний личная домашняя библиотека Александра II, сложившаяся еще в период его пребывания в статусе цесаревича, с 1855 г. продолжала храниться в Аничковом дворце.
Традиция устройства Арсеналов при резиденциях мужской половины дома Романовых, по-видимому, начинается с Павла I, который, в свою очередь, продолжил традиции, существовавшие со времен Московского царства. Эти Арсеналы располагались либо в отдельных зданиях, как это было в Аничковом дворце, либо во внутренних помещениях императорских резиденций. Функциональное предназначение придворных Арсеналов – хранение личных оружейных коллекций во всем их разнообразии. Безусловно, личные пристрастия монархов и великих князей оказывали определяющее влияние на процесс их формирования. Например, Николай I много лет увлекался коллекционированием средневекового оружия.
В 1817–1818 гг., когда Аничков дворец готовили в качестве резиденции для великого князя Николая Павловича, архитектор К.И. Росси выстроил два небольших павильона, ограничивавших территорию сада резиденции[338]. Эти павильоны предназначались для размещения коллекция оружия великого князя и посему стали именоваться Арсенальными. Правда, это произошло не сразу.
Сначала Арсенал великого князя располагался в самой резиденции, после завершения павильонов в саду Аничкова дворца Арсенальным именовался только один павильон, выходящий фасадом на Невский проспект. И именно этот павильон имел в виду Николай Павлович, когда писал в дневнике: «прогуливался с женой в экипаже, возвратился, я в Арсенал» (15 марта 1822 г.). Таких фиксаций посещений великим князем Арсенального павильона множество: «спустился с Кавелиным и Седжером в Арсенал» (15 августа 1822 г.); «разобрал бумаги с Седжером, спустился с Фламом, Блоком, Седжером и Годеиным в Арсенал» (16 августа 1822 г.); «с Михаилом в Арсенал, стрелял из ружья» (26 марта 1823 г.); «обедали на террасе Арсенала, отобедали, стрелял» (12 апреля 1824 г.).
Коллекция Арсенала с гордостью демонстрировалась знатокам: «рисовал, в Арсенал, показываю Орловскому» (30 марта 1822 г.). Отмечу, что Александр Орловский – это польский художник-баталист, для которого историческая часть коллекции Арсенала была очень важна[339].
Павильон Арсенала вовлекался и в «невоенную жизнь» резиденции. Как упоминалось, на его террасе в хорошую весеннюю погоду, периодически накрывали обеденные столы: «обедали на воздухе близ Арсенала с Михаилом, потом барабанный бой… Саша и Шувалова в Арсенале, вернулся полумертвый от жары» (5 апреля 1822 г.). В Арсенале бывали и старшие братья – Александр I и Константин: «дети, в Арсенале Ангел… поднялся с Ангелом, зашли в оранжерею, поднялись к детям, он отбыл, проводил» (17 апреля 1824 г.).
С 1817 по 1825 г. коллекция разрослась, тем более что кроме старинного оружия, там хранилась и вполне функциональная военная амуниция, и летом – осенью 1825 г. появляются упоминания о «другом павильоне» или «новом Арсенале»: «в Арсенал и другой павильон» (20 июля 1825 г.); «иду в мой новый Арсенал устраивать» (26 сентября 1825 г.); «иду в новый Арсенал, Седжер, Дилдин, устраивал» (27 сентября 1825 г.); «в мой новый Арсенал» (3 октября 1825 г.); «потом в мой Арсенал» (6 октября 1825 г.); «иду с Седжером в Арсенал, устраивал» (21 октября 1825 г.).
Как видно из дневниковых записей, библиотекарь и смотритель Арсенала Карл Иванович Седжер – непременный спутник в «устроении» коллекции, но иногда требовалась и квалифицированная помощь архитектора З.Ф. Дилдина. Судя по всему, к концу октября 1825 г. работы по размещению коллекции в целом закончились, и Николай Павлович счел возможным показать коллекцию оружия супруге младшего брата – великой княгине Елене Павловне: «Елена, спустились в Арсенал» (24 октября 1825 г.); «завтракал, в Арсенал… спустился посмотреть Арсенал… вещи и кирасы великолепны» (26 октября 1825 г.); «Иду в Арсенал, Седжер, устраивал» (27 октября 1825 г.); «спустился и иду в Арсенал, устраивал» (16 ноября 1826 г.). В результате этих работ к ноябрю 1825 г. в саду Аничкова дворца было уже два арсенальных павильона, которые в этом качестве просуществовали до конца 1870-х гг.
Коллекция оружия Николая I начала формироваться, когда он был еще ребенком, но особенно стала быстро увеличиваться после того как он стал императором (декабрь 1825 г.). Поэтому с 1827 г. часть коллекции начали перевозить в Александровский дворец Царского Села, временно размещая оружие в залах парадной анфилады загородной резиденции. Тогда же в Александровском парке Царского Села началась перестройка павильона Монбижу в Арсенал, законченная в 1834 г. Перевозимые предметы вносились в реестры, на основании которых мы схематично можем представить структуру коллекции. Например, в декабре 1829 г. из Арсенала Аничкова дворца в Царскосельский Арсенал несколькими партиями перевезли довольно много оружия и амуниции[340].
336
К началу 1918 г. шкатулка с дневниками Александры Федоровны находилась в Аничковом дворце и стала предметом музейной экспозиции «Исторические комнаты Аничкова дворца», включавшей в себя анфилады парадных помещений дворца и входившей в состав Музея города. После ликвидации Исторических помещений Аничкова дворца в 1928 г. шкатулку с дневниками вместе с другими архивными документами передали в Центральный исторический архив (ныне часть ГА РФ). См. подробнее: Сидорова А.Н., Сидорова М.В. Шкатулка императрицы Александры Федоровны // Атрибуция, история и судьба предметов из императорских коллекций: сборник докладов научной конференции Кучумовские чтения. СПб., 2017. С. 233–244.
337
РГИА. Ф. 1338. Оп. 3. Д. 19. Л. 8. Л. 13. О покраже вещей из комнат императрицы в Собственном Его Величества Дворце истопником Михайловым и полотером Чукасевым. 1842 г.
338
РГИА. Ф. 515. Оп. 1. Д. 27. Л. 39. Именной указ об отчислении средств из Удельных капиталов арх. К.И. Росси на постройку двух павильонов при дворце великого князя Николая Павловича. 1817; Там же. Лл. 53–55. Указ Александра I министру уделов об отпуске средств на строительство при дворце великого князя Николая Павловича двух павильонов с железной решеткой между ними. 1817; РГИА. Ф. 515. Оп. 1. Д. 29. Л. 10. Высочайший указ министру уделов об отпуске средств из удельного капитала на окончательную расплату за произведенные работы по переделке павильонов при дворце великого князя Николая Павловича. 1819 г.
339
Орловский Александр Осипович (1777–1832) – художник-баталист; жанрист; академик императорской Академии художеств (1809 г.); с 1802 г. работал в России при покровительстве цесаревича Константина Павловича;
с 1819 г. в чине титулярного советника состоял живописцем в литографическом отделении Военно-типографического депо Главного штаба.
340
В одной описи упоминаются «Две пары богатырских лат белого железа, которые разделяются на следующие части: 4 сапога с медными гвоздями, 4 сапога с железными гвоздями». В другую опись «древнего оружия» были включены: «Булава железная с роговою рукояткою – 1 шт.; Мечей разных – 7 шт.; Рог медный – 1 шт.; Разных копий с древками – 13 шт.; Стремян железных – 2 пары; Удило – 1 шт.». В «Реестре оружиям отправляемым в Царское Село» перечислены: «7 пик стальных с узорчатыми задержками на древках обитых медными гвоздями; 5 копий таковых же (2 больших и 3 малых); 1 бердыш; 2 меча; 5 шпаг разной величины; 1 щит слоновой кожи тисненой; 1 рожок медный; 1 железный мундштук». См.: РГИА. Ф. 1338. Оп. 2 (41/104). Д. 160. Лл. 1,2,4. Об отправленных в Царскосельский Арсенал древних орудиях. 1829 г.