Страница 16 из 40
Александр I на Дворцовой набережной. 1821 г.
Александра Федоровна упоминала, что «Император Александр… проявлял братскую доброту к Николаю и ко мне; он заходил к нам довольно часто по утрам, и его политические разговоры были в высшей степени интересны». Как упоминалось, Александр I часто заходил (заезжал) к брату буквально на минуту, проездом: «император, едет от Левашовой» (27 марта 1822 г.); «император, говорил, так добр, уходит» (29 марта 1822 г.); «Император, говорил, уходит» (8 апреля 1822 г.); «Император, говорил, ушел… Матушка, она заходит к нам посмотреть на детей, уходит» (9 апреля 1822 г.); «спустился встретить Ангела, поднялся, говорил, уходит, проводил» (10 марта 1824 г.); «встретили Ангела, заехавшего к нам, вернулись» (5 апреля 1824 г.); «Ангел приезжает из Царского Села, иду встречать, поднялся, говорил, уходит» (10 марта 1825 г.).
Как мы видим, Ольга Николаевна не погрешила против истины, когда писала, что Александр I «часто приходил к нам отдыхать от государственных забот и хорошо себя чувствовал в нашем тесном кругу, в котором все, благодаря Мама, дышало миром и счастьем сплоченной семейной жизни, так болезненно недостававшей ему. Государыня (Императрица Елизавета Алексеевна), бездетная и тяжело больная, уже долгое время не разделяла своей жизни с Императором» (у Елизаветы Алексеевны и Александра I обе дочери умерли во младенчестве: Мария (1799–1800) и Елизавета (1806–1808)).
Удивительно, что современники долго сохраняли в памяти предания о визитах императора в Аничков дворец. Например, 15 апреля 1884 г. (!!!) Государственный секретарь А.А. Половцов записал в дневнике, что граф Александр Владимирович Адлерберг, росший в Аничковом дворце, «рассказывает, что помнит мастерскую Доу в Зимнем дворце и то, как император Александр ходил туда для написания этого портрета, прибавляет, что хорошо помнит Александра I, который ежедневно после парада приезжал в Аничков дворец к великой княгине Александре Федоровне»[156].
Во время этих визитов периодически велись и серьезные разговоры: «потом Император, говорил о войне турецкой и испанской, великие истины, уезжает, Матушка у детей» (21 марта 1822 г.); «возвратился, Император, обед втроем, говорил о возможных следствиях греческой войны, потом о Татариновой[157] и Михайловском замке, уехал» (22 марта 1822 г.).
Понятно, что Александр I постепенно начал «натаскивать» младшего брата, знакомя его с раскладами внутренней и внешней политики, поскольку летом 1819 г. у них состоялся судьбоносный разговор, определивший будущность Николая Павловича. Об этом разговоре, состоявшемся 13 июля 1819 г. в ходе учений Гвардии в Красном Селе, вспоминали и Николай, и Александра. Как писал Николай I: «Государь начал говорить, что он с радостью видит наше семейное блаженство (тогда был у нас один старший сын Александр, и жена моя была беременна старшей дочерью Мариею), что он счастия сего никогда не знал, виня себя в связи, которую имел в молодости, что ни он, ни брат его Константин Павлович не были воспитаны так, чтобы уметь оценить с молодости сие счастие, что последствия для обоих были, что ни один ни другой не имели детей, которых бы признать могли, и что сие чувство самое для него тягостное… и что потому он решился, ибо считает сие долгом, отречься от правления с той минуты, когда почувствует сему время… Мы были поражены, как громом, в слезах, в рыдании от сей ужасной, неожиданной вести; мы молчали».
Судя по всему, молодые супруги, которые и прожили-то семейно два года, были поражены. Николай I вспоминал: «Вдруг разверзается… под ногами пропасть, в которую непреодолимая сила ввергает его, не давая отступить или воротиться. Вот совершенное изображение нашего ужасного положения»[158]. По воспоминаниям Александры Федоровны «Мы сидели, как окаменелые, широко раскрыв глаза, не будучи в состоянии произнести ни слова».
Впрочем, «натаскивание» на «профессию императора» носило весьма условный характер. С одной стороны, Александр I, видимо, еще не определился со сроками своего ухода, а с другой стороны, и сам Николай Павлович совершенно не стремился выходить за круг обер-офицерских задач. По свидетельству камер-юнкера В.А. Муханова, в те годы Николай Павлович «сам устрашился своего неведения и старался по возможности образовать себя чтением и беседами с людьми ученым. Но условия жизни рассеянной, преобладание военного дела и светлые радости жизни семейной отвлекали его от постоянных кабинетных занятий».
Иногда приобщение к делам младшего брата шло на фоне довольно многолюдного общества. Например, 18 июля 1822 г. Николай Павлович вернулся в Аничков дворец «по Неве» на «паровом куттере», при этом «у Фонтанки пересел в лодку к жене, толпа на мосту, доплыли до Кабинета, Милорадович и пр., толпа, вошел в дом пешком, в комнаты, все уходят, Кавелин, Ангел, дождь, втроем с ним обедать в павильон, моей жене дурно, переполох, миновало, обедали, отобедали, работал с Ангелом над школой для младших гвардейских офицеров, уехал, я в дом».
Периодически Александр I оставался на завтраки и обеды в Аничковом дворце: «Император, обедали втроем, очень весел, говорил о Константине, о Шуваловой, о детях, шалун у камина, работал с ним, до 3-х, ушел через [комнаты] детей» (16 января 1822 г.); «Император, завтракали вместе, уходит» (26 марта 1822 г.); «Пошел в церковь, закончилось, вышел, Моден, потом Император, объяснение с ним и женой, доброе, завтракал, уходит» (28 марта 1822 г.); «Император, говорил и завтракал» (11 апреля 1822 г.); «Ангел, иду его встречать, поднялся, обедали втроем» (5 апреля 1823 г.); «потом Ангел, надел мой сюртук, обедали вчетвером, много смеялись» (24 декабря 1823 г.).
Судя по записям, у Александра I и с супругой младшего брата – Александрой Федоровной сложились теплые отношения: «возвратился домой, застаю там императора, уходит» (31 марта 1822 г.); «к жене, Ангел, разделся, у жены, Ангел, г-жа Кочубей, говорили, она уходит, обедали втроем, он уходит» (23 января 1823 г.); «Ангел у жены» (4 февраля 1823 г.); «Ангел с моей женой уходит в комнаты смотреть новую люстру, вернулся, обедали втроем» (9 апреля 1823 г.); «у жены, Ангел был у нее» (18 февраля 1824 г.); «жена возвращается с Ангелом» (16 апреля 1824 г.). Отношения были настолько теплые, что Александр I мог поцеловать и ножку своей невестки.
Елизавета Алексеевна
Что касается императрицы Елизаветы Алексеевны, то, как упоминалось, к семье Николая Павловича, а особенно к его супруге, она относилась с некоторой неприязнью. Впрочем, и ответной теплоты со стороны молодых супругов тоже не наблюдалось: «возвратился, Император, говорил, уходит… вернулся, иду в Арсенал, семейный обед у нас, с Императрицей, скучно, все уходят» (4 апреля 1822 г.); «вернулся домой, к детям, к жене, нахожу у нее императрицу, она уходит» (15 декабря 1822 г.); «Михаил, обедали втроем… Императрица к детям, играл, уходит» (10 апреля 1823 г.).
В своих письмах к матери императрица Елизавета Алексеевна не раз писала об Александре Федоровне довольно уничижительно: «Александрина при ее весьма дурном воспитании не знает, что такое обходительность, и менее всего по отношению к Императору и ко мне, а Николай поставил себе за принцип всегда демонстрировать независимость» (9 апреля 1820 г.)[159]. Иногда, в раздражении, она писала еще резче, говоря, что Николай «фальшивый, заносчивый и низменный муж, который принялся делать из нее собственное же подобие, не говоря уже о свекрови (помимо всех остальных), ставшей первой из его в сем отношении пособниц, и, наконец, самого Императора, который не сумел взять с нею верного тона. Удивительно ли, что лишенная воспитания молодая особа восприняла именно такие манеры?» (26 ноября 1821 г.)[160].
156
Половцов АЛ. Дневник Государственного секретаря. Т. I. 1883–1886. М., 2005. С. 223.
157
Татаринова Екатерина Филипповна (урожд. баронесса Буксгевден, 1783–1856) – вдова полковника И.М. Татаринова (?—1815), основательница и глава секты «Союз братства» (1817 г.), разновидность секты хлыстов, в 1822 г. по указу о запрете тайных обществ Союз прекратил свое существование официально, но тайные «радения» продолжались до ареста Татариновой (1838 г.) и высылки ее в Кашинский монастырь.
158
Междуцарствие 1825 года и восстание декабристов. В переписке и мемуарах членов царской семьи. М.-Л., 1926. С. 13–14.
159
Елизавета и Александр. Хроника по письмам императрицы Елизаветы Алексеевны. 1792–1726 гг. М., 2013. Письмо № 78.
160
Елизавета и Александр. Хроника по письмам императрицы Елизаветы Алексеевны. 1792–1726 гг. М., 2013. Письмо № 93.