Меч (ЛП)

— Ты и половины не знаешь, любовь моя, — сказал он, усмехаясь. — Джон — умный парень, я всегда это говорил. У меня припрятаны банковские счета по всему миру, чёрт подери. Наличная валюта тоже, наряду с несколькими другими запасами. Я собирался однажды показать тебе всё это, но вечно не подворачивалось удачного момента, — он поколебался, всматриваясь в мои глаза. Рукой он вновь крепче обнял меня, прижимая к себе. — Я изменил своё завещание, Элли. Знаю, это немного нелепо, учитывая, что мы связаны… но у меня нет другой семьи, кроме Тарси.

Он поцеловал моё лицо, скользнув пальцами в волосы.

Прежде чем я успела переварить всё, что он сказал, Ревик вновь заговорил.

— Твоё имя тоже должно значиться в моих банковских счетах, — сказал он. — Мы позаботимся об этом на этой неделе. Я не хочу, чтобы ты где-нибудь застряла без денег. Ты не должна зависеть в этом от меня, Элли.

Я посмотрела на него, изрядно опешив.

Ревик снова улыбнулся при виде моего удивлённого выражения. Крепче прижав меня к себе, он поцеловал меня в губы, запустив руку в мои волосы.

— Я не хочу скрывать от тебя что-либо, — мягко сказал он, вновь целуя меня и притягивая мой свет. — Спрашивай меня о чём угодно. Я тебе расскажу. Обещаю.

Я кивнула, лаская его живот через рубашку. В последнее время мне становилось сложнее не слишком поддаваться эмоциям с ним. Не знаю, чем это вызвано, но я чувствовала, что это влияло на него. Когда я подумала об этом, Ревик вновь поцеловал меня, томительно притягивая мой свет. Поцелуй сделался более чувственным, и я осознала, что таю, прижимаясь к нему и запуская ладони под его рубашку.

Мгновение спустя Ревик отстранился и повёл меня дальше по проходу. Он довёл меня до лифта в конце решетчатой платформы.

Я постаралась перевести дух, следуя за ним.

Временами я ощущала в нём так много от мальчика; меня всё ещё выбивало из колеи осознание, что они оба — одна и та же личность. Некоторые изменения были незаметными, например, как когда он хотел впечатлить меня теми вещами, о которых ранее не распространялся.

Некоторые моменты напоминали мне о том, каким он был во время нашего медового месяца в хижине. Разговорчивый и как будто более молодой — почти оголодавший без любви и привязанности. Но даже в хижине я не помнила в нём такой явной игривости или желания поделиться стольким о себе. Я знала, что, скорее всего, отчасти это вызвано долгим временем, проведённым в той пещере.

И всё же даже это теперь казалось частью него.

Это больше не беспокоило меня и даже не казалось несвойственным Ревику.

Я осознала, что размышляю над его словами, складываю их с тем, что мне известно о нём. Мне никогда раньше не приходило в голову подумать об его отношении к деньгам. Теперь я вспомнила, как на корабле он рассказывал, что банкротство означало рабство, особенно для видящего.

Учитывая всё то, что я узнала с тех пор, это заявление казалось мне логичным.

СКАРБ, похоже, работал, опираясь на взятки и знакомства. Заберут ли тебя, арестуют ли тебя, во многом зависело от того, с кем ты знаком — или напротив, кем были твои хозяева.

На самом деле, чем больше я об этом задумывалась, тем отчётливее понимала, что видящему откровенно опасно быть без денег. Тебя могли сдать в работный лагерь, продать мафии, борделю или крупной корпорации. Нужно лишь оказаться в неправильном месте в неправильное время, без денег и связей, которые давали возможность откупиться.

Пока мы ждали, когда лифт поднимется к нам снизу, я осознала, что размышляю над этим более глобально, в плане отношения видящих к дерьмовой работе, которую им приходилось выполнять. Система практически заставляла их идти на поводу, работать в кругах военных и проституции, заниматься промышленным шпионажем на долгосрочной основе — хотя вообще-то они могли бы в большей мере жить сегодняшним днём, где-то подрабатывать как экстрасенс, или даже соглашаться на чей-то фетиш время от времени.

Учитывая наши способности и востребованность подобных навыков в человеческом мире, мы никогда не должны быть вынуждены наниматься на постоянную работу. Мы все должны быть свободными агентами.

Подняв взгляд на Ревика, я увидела, что он улыбается.

Прежде чем я успела спросить, он поцеловал меня — в этот раз крепче. Я не успела перевести дух, как он опять поцеловал меня, прижимая к себе.

— Я люблю тебя, — пробормотал он. — Боги. Как же сильно я тебя люблю.

Боль пронзила моё сердце и перехватила дыхание. Мои пальцы крепче сжали его руки.

Ревик вновь поцеловал меня, уже медленнее, притягивая мой свет, уговаривая слиться с ним. Я почувствовала, как его боль усиливается, обостряется, когда я всхлипнула ему в рот. Когда мы в этот раз оторвались друг от друга, я посмотрела ему в глаза, ощущая очередной прилив эмоций, который застал меня врасплох.

Я отвернулась, подавляя ту часть меня, которая готова была расплакаться.

Кабина лифта прибыла, издав тихий сигнал и остановившись на нашем этаже.

Ревик улыбнулся, поцеловав меня в шею.

— Пошли, — настоял он, когда я начала гладить его спину. — Я всё равно хочу кое-что тебе показать.

Не отпуская меня, он одной рукой открыл металлическую решётку перед дверьми лифта. Потянув за мою ладонь, чтобы я зашла за ним внутрь, Ревик целовал меня всё то время, что лифт опускал нас глубже в скалу. Навалившись на меня, он прижал меня к решетчатой стене в задней части лифта, ласкал меня через одежду, и когда мы доехали до низа, я уже практически забыла, что мы здесь делали.

Когда лифт остановился, Ревик открыл двери, повёл меня по очередным коридорам, пока мы не вошли в ещё одну двухуровневую комнату, почти полностью заполненную органическими консолями.

На главном экране я увидела какие-то планы чего-то вроде небоскрёба, минимум в сорок этажей.

Я присмотрелась к планам, затем взглянула на видящих, которые работали над трёхмерными изображениями того же здания. Некоторые из них, похоже, прогоняли симуляции через виртуальную сеть.

Многие напряглись, когда вошёл Ревик, остановились, встали на ноги и отдали честь перед тем, как он отмахнулся от их формальностей. Я видела, как некоторые смотрят на меня. Один из них, красивый разведчик с ближневосточной внешностью, которого звали Локи, адресовал мне откровенно хмурый взгляд.

Я видела его раньше в столовой и возле рингов mulei и знала, что он один из тех, кто считал меня шпионом. Очевидно, он не собирался конфликтовать с Ревиком из-за этого, но он и не особо скрывал своё неодобрение. Мгновение спустя он развернулся на стуле, надел наушники и сосредоточился на симуляциях.

— Ещё раз, — сказал он кому-то на другом конце линии.

Потянувшись к уху Ревика, я пробормотала:

— Это твоя большая доска?

— Какая большая доска? — прошептал он в ответ, рассмеявшись.

— Ну, ты понимаешь, — сказала я. — Та самая большая доска?

Щёлкнув языком в шутливом упрёке, он улыбнулся, жестом показывая на главный экран и планы здания, которые я заметила с порога. Теперь я заметила, что они казались мне немного знакомыми. Я принялась листать образы в памяти своего света.

— Мы отправляемся туда, — сказал Ревик.

— Мы? — переспросила я, нахмурившись. — Кто мы?

— Я и несколько отрядов. Через неделю. Может, через две.

Увидев, должно быть, унылое выражение, появившееся на моём лице, Ревик привлёк меня поближе и поцеловал, несмотря на присутствие других видящих в комнате.

— Я хочу, чтобы ты отправилась с нами, — тихо сказал он.

— Я? Зачем?

— Я обещал тебе шесть месяцев.

— Без операций, — сказала я, дёрнув его куртку. — Я помню. Прошло только два, Ревик. От силы.

— Семь недель, — уточнил он. — Но кто считает, — он вновь поцеловал меня, используя больше своего света. Отстранившись, он добавил: — Я обещал шесть месяцев без операций, Элли. Или проводить только те операции, чьи цели и средства ты предварительно одобришь.

— Ах, — я улыбнулась ему. — Ты думаешь, что я это одобрю.