Меч (ЛП)

— Согласен, — сказал Балидор, явно отвечая на мои мысли, а не на мои слова. В его голосе зазвучало предостережение. — В прошлом Сайримн был очень религиозен, Элисон. Возможно, даже более религиозен, чем ты осознаешь. Он убеждённо верил в древние пророчества и имел очень чёткие представления о том, что являлось достоверной интерпретацией этих пророчеств. Я очень хорошо помню, что его послания часто представляли собой закодированные цитаты из священных текстов. Судя по подбору слов, он очень хорошо разбирался в различных комментариях к ним. Он часто говорил о грядущем Смещении и о том факте, что он ждёт, когда к нему присоединится его семья.

Он прочистил горло.

— Особенно ты, Высокочтимый Мост.

Я моргнула.

— Я? Даже тогда?

— Конечно. В легендах Меч — правая рука Моста. Он её ближайший заместитель. Он сражается за неё. Ведёт за собой её армии.

Я не ответила. И всё же я нахмурилась, размышляя над тем, что сказал мне индийский видящий внизу того гаража.

Балидор вновь ответил на мои мысли.

— Это логично, — сказал он. — Конечно, он будет обращать своих последователей в ту версию Мифа, в которую верит он сам, — добавил он чуть мрачнее. — А ещё это даёт очень рассудительное основание похитить тебя, Элисон… чтобы «помочь» тебе пробудиться.

Я поджала губы, переведя взгляд на Фиграна.

— То есть, ты думаешь, что Ревик просто несёт чушь? — сказала я. — Всё это дерьмо про то, чтобы быть моим командиром? Передать мне все операции, как только я «пробужусь»? Думаешь, он просто хочет сделать меня какой-то религиозной номинальной главой?

— Нет, — Балидор, казалось, удивился. — Думаю, он целиком и полностью верит в это. Думаю, он попытается обратить тебя в свою веру, а как только он это сделает, он полностью передаст тебе операции и присягнёт на верность. То есть, буквально преклонит колено.

Ощутив моё неверие, Балидор поколебался, затем добавил:

— Я никогда не намекал, что он не верит в это, Элли. По правде говоря, я сильно подозреваю, что он действительно в это верит. Я думаю, он очень предан этим убеждениям.

Он вновь помедлил, и его голос всё ещё звучал озадаченно.

— Элисон, ты осознаешь, сколько всего написано об отношениях между Мостом и Мечом? На эту тему есть целые книги, и не только комментарии к священным текстам, которые читает твой муж. В них Меч изображается как твоя правая рука. Твой заместитель… и в большинстве комментариев он изображается именно как супруг Моста. В ранних легендах Сайримн и Мост почти всегда изображались как супруги. Поэтому Дигойз так уверен, что вас нельзя разделить.

Когда его слова отложились в сознании, моё горло сдавило до такой степени, что я едва могла дышать. Уставившись на сломанного видящего передо мной, я ощутила, как меня пытается захлестнуть густая волна печали.

Эта эмоция без предупреждения превратилась в злость.

— Так… что? — хрипло произнесла я. — Получается, Ревик прав? Мне действительно никуда ни деться, что бы я ни делала с ним? — я ощутила, что стискиваю зубы. — Полагаю, тогда мне не стоит слишком винить себя за то, что я пошла с ним той ночью в Дели. Или за то, что отвлекла весь Адипан своим дерьмовым браком, пока люди Ревика закладывали бомбы по всему лобби отеля, чтобы убить несколько сотен людей.

— Элисон… — Балидор, казалось, растерялся. — Никто не винит тебя, друг мой. Никто.

Перед глазами всё размылось, когда я уставилась на свои руки. Я покачала головой.

Я подумала о том, что он сказал мне на выезде из гаража.

Он сказал, что я никогда не отделаюсь от него, что бы я ни делала.

Может, он прав в большей степени, чем я осознавала.

— Элли! — в голосе Балидора зазвучала тревога. — Элисон… друг мой. Пожалуйста, не воспринимай слова священных текстов как повеление или план, по которому ты должна прожить свою жизнь. Ты не привязана к нему. Свобода воли есть всегда!

Переведя дыхание, он продолжил, пользуясь моим молчанием.

— Даже для тех из нас, кто верит в то, кто ты, кто он… мы чтим эту свободу воли превыше всего. Мы также понимаем, что каким бы ни было изначальное намерение, ситуация может исказиться. Gaos di’lalente. Никто не говорит тебе становиться рабой психопата просто потому, что так говорит какая-то книга, написанная десять тысяч лет назад! Те, кто уходят от Света, делают это на свой страх и риск. От нас не требуют следовать за ними… кем бы они ни были.

Воцарилась тишина.

В это время я осознала, что он, должно быть, толкнул эту речь перед кучей разведчиков, которые находились с ним в комнате для наблюдения.

Я заставила себя протяжно выдохнуть и закрыть глаза.

Я позволила своим эмоциям рассеяться за несколько секунд.

Сделав вдох, я кивнула.

— Спасибо, — сказала я. — И извини.

— Не извиняйся, — с облегчением отозвался Балидор. — Но ты неправильно меня поняла Элли. Я хотел сказать, что Сайримн верит в это. А значит, скорее всего, Дигойз теперь тоже в это верит. Мы должны ожидать, что он пойдёт на крайние меры, чтобы пророчество проявилось так, как должно по его мнению. Я всего лишь подчёркивал пункт, важный в тактическом отношении.

Я кивнула, стараясь вновь мыслить стратегически.

— Ладно, это логично.

Воцарилось молчание. Я поймала себя на мысли, что Балидор говорит с кем-то ещё. Это подтвердилось, когда я услышала его следующие слова.

— Вэш говорит, что он присмотрится к свету Фиграна… вместе с Тарси, — добавил Балидор. — Он говорит, что думает, будто Фигран, скорее всего, говорит правду о том, кто и что он такое.

— Он сказал, почему?

Улыбка Балидора ощущалась даже через передатчик.

— Разве он когда-нибудь говорит, почему?

Я улыбнулась в ответ, чувствуя, что ещё немножко расслабляюсь.

— Не нужно извинений, Элисон.

Вздохнув, я снова посмотрела на нашего пленника, отключив субвокалку.

— Ты можешь сказать мне хоть что-нибудь полезное? — спросила я у него.

На протяжении нескольких долгих моментов мужчина с янтарными глазами лишь смотрел в стол, выводя пальцами те же разрозненные узоры. Я осознала, что движения напоминали мне движения моих рук — или рук Ревика — когда кому-то из нас приходилось набросать план или диаграмму.

Однако я не могла сообразить, что очерчивали пальцы Фиграна.

Я уже собиралась сдаться, позволить Дорже или кому-то другому из видящих попытать удачи, когда Фигран посмотрел мне в глаза.

— Я знаю, чего он хочет, — сказал он.

Я застыла.

— Ревик? Чего он хочет, Фигран?

— Он пытается заставить их пробудиться, Элисон!

— Кого? — спросила я. — Кого он пытается пробудить? Людей?

— Разве ты не видишь? Меч прокладывает путь. Смерть — тот, кто расчищает дорогу. Он помогает. Он помогает ей. Видишь? Он помогает Мосту.

— Как он мне помогает, Терри?

— Он и тебя тоже пробуждает.

Переведя на него ровный взгляд, я скрестила руки на груди и вздохнула.

— Мне не очень-то нужна в этом помощь Ревика, Терри. Сомневаюсь, что его определение «пробуждения» в данный момент вяжется с моим.

Фигран улыбнулся. Мне эта улыбка очень не понравилась. Она напоминала мне Териана, который удерживал меня в плену в Вашингтоне. Я узнала странную уверенность, жившую в тех янтарных глазах, намёк на несдержанность, от которой его настроение и действия делались совершенно непредсказуемыми.

Он наклонился через стол, жестом показывая мне податься к нему.

Как только я подвинулась ближе, он забормотал баюкающим тоном.

— Твоя киска такая бархатная, — тихо произнёс он.

Я едва не врезала ему по лицу.

Вместо этого я отстранилась, чувствуя, как лицо делается каменным. Воспоминания о том, что он сделал со мной в Вашингтоне, замелькали в моем сознании. Так легко забыть об этом, глядя на этого мужчину, похожего на ребёнка. Теперь же я вспомнила всё до последней детали.

На мгновение я сосредоточилась на нем всей своей сущностью.