Страница 17 из 19
Действительное значение в еврейской жизни имеет один лишь общий сбор: вспомогательный сбор уже давно фактически не взимается, о чем заботятся заинтересованные в этом главным образом имущие классы. Налог на мясо, подобно вообще косвенным налогам на предметы первой необходимости, большею своею тяжестью падает на наименее зажиточные классы еврейского населения; вместе с тем он представляет собой, в сущности, и налог на религиозные верования евреев, потому что поражает исключительно потребителей кошерного мяса, оставаясь без всякого влияния на тех евреев, которые, не будучи особенно щепетильны в религиозных вопросах, едят мясо скота, убитого не по правилам еврейского ритуала.
Расходование сумм коробочного сбора допускается в строгих пределах нужд, указанных законом, и еврейское общество не является ни хозяином, ни распорядителем коробочного сбора.
Расходы разделяются:
1) на местные каждого еврейского общества и 2) губернские, или общие всем еврейским обществам одной губернии. К последним относится «уплата податных недоимок и других долгов за те еврейские общества, где количество тех или других вышло бы из всякой соразмерности с количеством местного коробочного сбора» (такое заимствование из разных «коробок» допускается и между отдельными губерниями). Кроме того, если губернское начальство найдет необходимым, могут быть, с утверждения центральной власти, введены и другие статьи сборов «сообразно принятым обычаям, исстари существующим».
На каждое четырехлетие городскими общественными управлениями, по совещанию с оседлыми и зажиточными («почетнейшими») членами еврейского общества, вырабатывается смета расходов на надобности, предусмотренные законом, окончательно утверждаемая высшей губернской властью, которой рекомендуется сообразоваться с платежеспособностью местного еврейского населения. В зависимости от сметы устанавливается размер таксы с предметов коробочного сбора и табель этим предметам, утверждаемые губернской властью. После этого объявляется торг на отдельные откупные округа. Торг начинается с суммы сметы, и откуп отдается тому, кто предлагает большую сумму. А так как, с одной стороны, требуя отчисления «запасного капитала», закон выражает также пожелание, чтобы откупная сумма превышала смету, то, дабы получились таким образом особые «остатки», а с другой стороны, откупщик стремится, чтобы откупная сумма была возможно меньшая, то губернская администрация, склонная поддерживать в силу связей откупщика, урезает сметы, составленные отдельными городами, благодаря чему самые жизненные потребности еврейского населения (больницы, талмуд-торы и проч.) остаются сплошь и рядом без удовлетворения (без удешевления предмета первой необходимости – мяса).
Откупщик является полным хозяином своего округа. Убой скота производится резниками с его ведома; он накладывает свои пломбы на мясо, «очищенное» от акциза; содержит своих прислужников по управлению коробочным сбором и, наконец, в случае надобности, прибегает к содействию общественных начальств, суда и полиции. Гарантия же населения против злоупотреблений и притеснений откупщика заключается единственно в том, что если он будет «изобличен более пяти раз в течение одного года», то отрешается от откупа.
При таких условиях откупщик без особых затруднений отступает от назначенной таксы и обогащается за счет бедного населения.
Уклонение менее религиозной части еврейского общества (преимущественно интеллигенции) от употребления кошерного мяса понуждает в некоторой степени откупщика усиливать сбор с остальных евреев, и в этом отношении известную роль играет и то обстоятельство, что имеющие ученую степень, а также нижние чины – как состоящие на действительной службе, так и вышедшие в запас – пользуются льготами, получая определенное количество мяса и птицы без оплаты сбора.
Чтобы облегчить еврейской массе тяжесть сбора и дать большее удовлетворение нуждам общин, в отдельных городах сами общества (скрываясь под именем какого-либо благотворителя, фиктивно выступающего откупщиком) берут откуп, а ту сумму, которая поступала в пользу откупщика, отдают на общественные нужды (без контроля правительства, но под контролем разных местных еврейских общественных учреждений).
Запасный капитал, образуемый из отчислений с откупных сумм, не расходуется на еврейские нужды. Известно, что капитал за истекшие полвека достиг громадных размеров, – других сведений о нем не имеется. Остатки же коробочного сбора хранятся в государственном банке и, числясь за соответственными коробочными округами, находятся в распоряжении губернских правлений. Данных, хотя бы более или менее приблизительных, о размере остатков не имеется, так как ни одно из правительственных учреждений не представляет отчетов[17]. Бывали нередко случаи, когда губернские правления, без ведома еврейских обществ, перечисляли отдельные суммы из остатков на другие свои капиталы (дорожный и проч.).
Помимо того, хотя остатки сумм коробочного сбора специально предназначены законом на еврейские нужды, администрации совершенно открыто используют их на общие цели: мощение улиц, исправление дорог, субсидии полиции, делопроизводство в городских управах по «еврейскому столу», угощение запасных, призываемых на службу, Красный Крест и др[18]. В этих случаях власти обеспечивают себя «разрешением» общины, выражающимся в том, что несколько евреев-богачей, под давлением представителей администрации, с которыми находятся в известных отношениях, представляют соответствующую записку по начальству. Однако когда нужно брать кое-что из остатков на еврейские надобности, просьбы этих же богачей не принимаются во внимание.
Вообще выдача остатков коробочного сбора на еврейские нужды сопровождалась до последнего времени чрезвычайными затруднениями; после долгих ходатайств пред местной властью приходилось получать еще разрешение министров финансов и внутренних дел. Правительство делало вид, будто оно «жертвует» евреям эти деньги.
За последние несколько лет вопрос о расходовании еврейскими обществами остатков был поставлен в более благоприятные условия; так, на некоторые надобности отпускаются суммы губернским правлением без испрашивания разрешения центральной власти. Значительная сумма была выдана еврейским обществам после погромов в помощь погромленным.
Свечной сбор, то есть сбор со свечей, зажигаемых еврейками в пятницу вечером, при встрече «царицы-субботы», правительство установило исключительно на устройство еврейских училищ, и, как уверяет указ Сената от 17 января 1845 года, согласно собственному желанию евреев. В действительности же лишь самая незначительная часть еврейского общества высказалась в пользу этого сбора, увлеченная просветительным движением 40-х годов XIX века.
Общая сумма свечного сбора назначена была в 1851 году в 230 000 р. и установлена в виде опыта на три года, считая с 1853-го. Позже сумма общего сбора распределялась ежегодно министерством внутренних дел между еврейскими обществами, которые уже сами составляли внутреннюю раскладку причитающихся с них сумм. Хотя сбор по идее являлся просветительным фондом, но значительная, а иногда и большая часть его поглощалась не столько «учебной», сколько «административной» стороной дела. Так, в 1863 году на «учебное» дело ушло 216 993 р., а на «администрацию» по еврейским учебным делам – 232 706 р. 40 к. В 1877 году государственное казначейство из сумм свечного сбора отдало на учебное дело 248 918 р. 67 к., а на «администрацию» – 263 490 р. 02 к.
В настоящее время свечной сбор существует лишь номинально; он особо не взимается, а образуется из определенного частичного отчисления с общей суммы коробочного сбора.
Сбор с еврейских типографий был введен в то же время, что и свечной сбор, и с той же целью; печатание еврейских книг было передано в монополию двум только типографиям, которые и арендовались с публичных торгов. Так как следствием этой монополии явилось чрезвычайное вздорожание книг на еврейском языке, то с 1862 года отдача на откуп заменена особым сбором с еврейских типографий.
17
В начале нынешнего десятилетия остатки коробочного сбора составляли, как можно судить по некоторым официальным (конфиденциальным) данным, около четырех с половиной миллионов рублей.
18
Известен случай, когда на еврейские деньги была построена женская гимназия, в которую еврейские дети не принимались.