Очищение (ЛП)

— Это здесь, — сказала Аннет.

— Ты сможешь вытащить его сюда, в темноту, в холодный сырой вечер? — усомнился Эрик.

— Да, ты же знаешь, что я собираюсь ему предложить, — холодно ответила она. — И не спрашивай.

— Ну…

— Я серьёзно, Эрик, — со злостью бросила Аннет. — Не спрашивай! Никогда!

— Ну ладно, — проворчал Эрик. — Тема закрыта. Место — замечательное. В этот день я привезу тебя в школу на своей машине. Мы проболтаемся в библиотеке примерно до половины пятого, то есть до окончания занятий. Фламмусу нужно будет принять душ и отскоблить свой грязный чёрный зад, так что дадим ему ещё полчаса. Если он захочет выкурить хороший расслабляющий косяк, то сможет проскользнуть назад туда около пяти. Я понял со слов Мура, что так Фламмус и действует, и он может за это время сожрать изрядную кучу закусок в столовой. Я приду сюда первым, с пистолетом. Блин, везде эти камеры! Знаешь, как только найдут его тело, то просмотрят каждый диск и проверят передвижения всех и каждого под микроскопом!

— И ещё, посмотри здесь на землю, — заметила Аннет. — Мокрая и грязная сейчас, и будет мокрой и грязной, когда мы сделаем наше дело. Мы уже оставили следы. Видишь?

Она показала.

— Да ещё к тому времени, после пяти здесь внизу будет тьма кромешная, и никто из нас ни черта не разглядит.

— Дерьмо, — вздохнул Эрик. — Верно, здесь совсем не идеально, — признал он. — Так что же, чёрт возьми, нам делать?

Аннет села на один из столов для пикника, не обращая внимания на то, что вода впитывается в её шерстяную юбку.

— Слушай, может, мы слишком всё усложнили, — предположила она. — Это не роман Агаты Кристи, и мы не придумываем сложный сюжет для разгадывания мисс Марпл. Дело больше похоже на убийства мафии, и я как-то видела по телевизору, что одна из причин, что их так редко раскрывают, — крайняя простота. Какого-нибудь бандюка заманивают в плохую машину или бар, пиф-паф, он убит, никакого оружия нет, и никто ничего не видел, а на этом всё зависает. Я знаю, что говорят об осмотре места преступления, о желательности выманить мишень на улицу, в лес, но ведь и стоянка тоже на улице. Давай вернёмся и ещё раз взглянем на стоянку и ту камеру слежения. Представь, что мы просто подстережём его на улице, завалим и затеряемся обратно в кампусе?

— А что насчёт камер? Как с нашим маленьким электронным «следом из хлебных крошек»? — спросил Эрик.

— Ну, может нам надеть какие-то куртки и спрятать лица, а после выбросить? Аннет нахмурилась и сдвинула брови. — Боже, как сложно! И как это парни Добрармии постоянно умудряются это делать?

— Я прихожу к выводу, что они в основном уничтожают свои цели на улице, — проговорил Эрик. — Я слышал о нескольких случаях, когда они приходили к своим жертвам домой, но их немного. И ещё бомбы. Знаешь, я изучаю технику и мог бы сделать нам бомбу, если нужно. На складе химической лаборатории достаточно составных частей. Можно изготовить самодельную бомбу с суперпорохом, используя нитрат натрия вместо хлората калия, что утроит его кинетическую энергию. А бомба действительно сделает всё похожим на дело рук Добрармии.

— Ну, это мысль, но я предпочла бы не рисковать навредить кому-нибудь ещё, кроме сукина сына, убившего мою сестру, — задумалась Аннет. — Слушай, я всё время думаю, что благоприятная возможность для нас — всё же привычка Фламмуса выходить в одиночку с чёрного хода спортзала покурить марихуаны после тренировки. Похоже, это единственный момент, когда мы можем быть уверены, что там его не будут окружать люди. Думаю, что лучше нам провернуть это именно там и тогда, когда будет какое-то освещение со стороны стоянки и здания. Не забудь, что как раз в это время начинает темнеть. Но эти проклятые камеры, особенно та, в углу стоянки!

— Давай-ка вернёмся туда, — предложил Эрик. — Я хочу кое-что проверить.

Они поднялись пешком вверх по дорожке, выглянули из-за травы и подождали, пока камера в дальнем углу стоянки не отвернётся. Потом пробежали по краю до асфальта стоянки и завернули за угол спортзала, как раз когда камера повернула обратно. Прошли по кампусу, взявшись за руки, и по широкой дуге сделали круг, войдя в другую «ножку» Г-образной стоянки у зала с правой стороны здания.

— Ага! Я вспомнил, о чём подумал! — воскликнул Эрик. — Проводку здесь делали подешевле, правда, задолго до того, как дела на Северо-Западе приняли опасный оборот, так что, видимо, ещё не считалось необходимым заморачиваться безопасностью. Есть только одна камера. Она поворачивается и охватывает оба крыла стоянки. Давай посмотрим, не сможем ли мы попасть туда, пока она отвернулась… Бегом!

Они пробежали вдоль ряда стоящих автомобилей и очутились под фонарным столбом, на котором была установлена камера на высоте около четырёх метров над землёй, прежде чем камера снова повернулась налево.

— Готово! — тихо произнёс Эрик. — Теперь у нас есть план нападения.

— Это как? — озадаченно спросила Аннет.

Он показал на небольшой кабелепровод в сантиметр толщиной, идущий вниз от камеры к стальной коробке переключателей, установленной на уровне плеч.

— Эту систему также установили ещё до начала выпуска беспроводных устройств, — объяснил Эрик. — Аннет, взгляни наверх. Вон камера, мы её видим, а она нас нет, потому что мы прямо под ней. Здесь слепое пятно!

— В первой половине дня, в который мы решим сделать дело, мы придём в школу рано, — объяснил Эрик. — Приедем на моей «вольво», так что не будет ничего, действительно указывающего на тебя, и я настаиваю на этом маленьком рыцарстве, Энни. Ждём, пока камера отвернётся в сторону, а потом проезжаем и останавливаемся в этом месте прямо здесь. Мы должны быть уверены, что камера направлена в сторону, чтобы в записи с неё не оказалось того, кто остановился в тот день на этом месте. Выходим, оставляем в машине пистолет, две маски, мои перчатки и старую рубашку с длинными рукавами. Я привезу специальную рубашку для убийства, чтобы, если придётся, смог предъявить одежду, которую все видели на мне в день убийства.

Потом обманываем камеру и проникаем в кампус, не оставляя записей, по крайней мере, не на этой стоянке, а потом возвращаемся к нашему обычному школьному дню и встречаемся позже в библиотеке, как я говорил. Примерно без четверти пять уходим вместе. Выйдя на улицу, идём до спортзала, сворачиваем за угол, и, обманув камеру, пробираемся назад к машине. Опять же, мы должны постараться, чтобы нас не записали в этом месте. К этому времени стоянка должна прилично опустеть.

Утром я поставлю машину подальше в парк, чтобы мы могли чётко видеть заднюю дверь спортзала. Когда мы сядем в машину, я сниму пиджак и рубашку, и надену рубашку с длинными рукавами, на выброс, и перчатки. Потом сидим и ждём. Я принесу из дома бинокль. Когда мы увидим, что Фламмус вышел через заднюю дверь, придётся действовать быстро. Перво-наперво убедимся, что на стоянке нет никаких возможных свидетелей. На стоянке не должно быть никого. К тому времени большая часть живущих здесь ребят будет «заправляться» в столовой.

— Если всё окажется чисто, переходим к шагу «Б», — продолжил Эрик профессорским тоном. — Я выхожу и перерезаю этот электрический провод кусачками с изолированными ручками, чтобы не поджариться. Шпионская камера отключится. Это будет точкой невозврата. Мы должны предполагать, что охрана сразу же заметит отказ камеры и пошлёт кого-нибудь узнать, что случилось, и у нас будет порядка пяти минут, а, может, чуть меньше, пока охранник дойдёт до этого угла. Этого времени должно хватить. Я вернусь в машину. Я уже говорил, что ты будешь за рулём?

— Вы сама доброта, мой господин, — жеманно протянула Аннет. — Я уже задавала себе вопрос, а где моё место в твоём плане.

— Мне нужна свобода действий, особенно для руки с пистолетом, как говорили в старину ковбои на пастбище. Как только камера выключится, я вернусь к машине и натяну свою маску. Тебе тоже нужно взять какую-нибудь маску. Да, я знаю, если кто-то увидит нас, то может запомнить номер автомобиля, поэтому маски могут показаться бессмысленными, но нужно воспользоваться любым возможным преимуществом. Ты заводишь машину, и мы едем к Фламмусу, не слишком быстро, чтобы его не спугнуть. Останавливаешься рядом с местом, где он стоит, попыхивая дрянью и довольный собой, скорее всего, на тротуаре, или, может, в дверном проёме, если идёт дождь.