Очищение (ЛП)

— Ты много читал в «Анголе», верно?

— Вообще-то нет. Верь не верь, но я действительно изучал в колледже английскую литературу.

— Очень крутые татуировки для студента, — удивилась Кики.

— Некоторые из них из тюрьмы, некоторые после, — сказал Уинго. — Когда я вышел, пришлось встать на учёт как преступнику на почве ненависти, так что колледж и любая так называемая нормальная жизнь уже были для меня закрыты. У меня не было выбора, кроме как жить жизнью, которую ЗОГ выбрал для меня, поэтому я решил начать с малого и сделать несколько татушек, чтобы выглядеть соответственно. Дурацкое решение, на самом деле. Татуировки — это особые приметы.

Кики замолчала, глядя в окно, как машина выходит на междуштатное шоссе 5 и направляется на юг. Она понимала, что должна попытаться поддержать разговор в интересах своих слушателей, и боялась ещё одного урока с иглами и электродами, если они будут ею недовольны и накажут за работу с недостаточным воодушевлением. Но Кики начала ощущать глубокую вину за предательство перед Бобом и другими людьми. Они обходились с ней вежливо и с уважением, и разве что сделали пару намёков на возможность убить её. По законам же Соединённых Штатов её пытали электротоком и кислотой.

Машина съехала с междуштатного шоссе на одно из многих четырёхполосных шоссе в торговых районах Портленда, а затем на стоянку при круглосуточной закусочной «Бургер Барн». Было открыто только окно для обслуживания без выхода из машины. Уинго вышел из машины и знаком пригласил Кики следовать за ним, а водитель остался за рулём. Они подошли к входу для сотрудников с задней стороны здания. Уинго постучал два раза, потом ещё дважды. Кто-то внутри открыл замок двери, раздался звонок, и Уинго распахнул её. Они прошли по короткому коридору мимо комнаты слева со стальными стойками на колесиках, доверху забитыми булочками в пластиковых пакетах, и большого морозильника с толстой стальной дверью справа. Уинго открыл дверь в небольшой кабинет управляющего. Кругленькая белая женщина среднего возраста взглянула на них из-за стола, потом молча встала и вышла из комнаты, держа в руках пачку бумаг, похожих на счета.

— Садись, — сказал Уинго. — Не за стол.

Оба сели на пластиковые стулья. Кики занялась изучением рекламной листовки, приклеенной к стене, где расписывалось, как полезны для здоровья и питательны все продукты в меню «Бургер Барн», и сколько калорий и граммов жира в каждом из них.

Дверь открылась, вошёл и сел за стол стройный молодой человек в джинсах и бежевой рубашке с воротником поло. Он выглядел ещё моложе Кики, почти как школьник. Каштановые волосы вошедшего были коротко подстрижены, почти по-военному. Лицо с тонкими чертами и угловатое, нос острый, губы тонкие, и зелёные глаза, сверкающие, как кристаллы льда. На бедре у него в пристёгивающейся кобуре висел мощный автоматический «Браунинг».

— Я — лейтенант Билли Джексон, — сразу представился гость.

Он не предложил пожать руки.

— Командир роты «А» Первой портлендской бригады. Называю тебе своё настоящее имя, а не кличку, потому что я объявлен в розыск сионистскими властями, и мой снимок передают по всем каналам, не говоря уже о досках объявлений на каждой почте СевероЗапада. Так что бессмысленно скрывать от тебя моё имя. Мисс Маги, многие товарищи говорили мне, что ты помогала нам с транспортом последние недели, и неплохо отзывались о твоей работе. С тобой провёли собеседование, вот этот товарищ, э-э, товарищ Боб, а также дама с севера. Ты уже прочитала Общие приказы по Добрармии и партийный справочник. Сейчас я хочу спросить, готова ли ты приступить к дальнейшему обучению, а также помогать при выполнении более сложных боевых задач.

— Да, — кивнула Кики. — То есть, так точно, командир.

«Золотая жила!» — прошипела Лэйни в помещении целевой группы операции «Прожектор», с наушниками, прижатыми к уху. — Наш первый серьёзный подозреваемый в терроризме!

Она показала большие пальцы Маккаферти и Джарвису.

— За что Джексон в розыске? За двадцать убийств? — мрачно спросил Маккаферти.

— И за столько же взрывов, — кивнула Лэйни. — Не говоря уже об измене из-за его участия в мятеже против Соединённых Штатов в Кёр-д'Ален.

— Мазафака! — встрял в разговор Джарвис.

— Я слышал, что на последней встрече с нами, ты сомневалась, что сможешь убивать людей, — продолжил Джексон тихим и вежливым голосом. — Мы будем учитывать твои сомнения, но ты должна понимать, что это серьёзно уменьшит пользу, приносимую тобой нашему делу. И хотел бы спросить, думала ли ты над этим ещё, и готова ли ты преодолеть свои сомнения для общего блага нашего народа и во имя свободного будущего для себя и своей дочери.

— Думаю, да, — кивнула Кики. — Я поняла, что, вступив в Добрармию, буду нести моральную ответственность за все её действия и не смогу избежать этого. Я также знаю, если попадусь федералам, они убьют или запытают меня, и не будет иметь никакого значения, что я сделала или не сделала. Думаю, что некоторые полицейские запросто идут на пытки людей. (Это последнее предложение было предназначено для ушей Лэйни Мартинес). Раз я готова тянуть срок, то могу также пойти и на преступление.

— Ты уверена? — спросил Уинго.

— Ты хочешь сказать, не замешкаюсь ли я, когда придёт моё время нажать на курок? Я уверена, что нет, — ответила Кики. — Во всяком случае, сейчас.

— Мы не заставим тебя начать с убийства, — уверил Джексон. — Однако нам нужно, чтобы ты играла более сложную роль. Произошли некоторые тактические события, которые требуют большего и более быстрого привлечения новичков, чем нам, как правило, хотелось бы. Недавно прошли аресты и случились провалы, мы понесли другие потери и встали перед необходимостью привлечь больше людей для определённых, более опасных заданий. Это довольно срочно, и я хочу, чтобы сначала ты выполняла больше задач поддержки, чтобы постепенно ввести тебя в курс дел. Но сейчас у нас немного не хватает боевиков, а значит, все они нужны для стрельбы, а не за рулём. Соответственно, нам нужны новые водители или, в твоём случае, люди с водительским стажем, возить нужных товарищей на задания по ликвидации, телесным наказаниям, экспроприациям, и, возможно, подрывам СВУ.

— СВУ? — переспросила Кики.

— Доставка самодельных взрывных устройств, — объяснил Джексон. — Ты нужна нам, чтобы возить других добровольцев, которые будут стрелять, избивать, проводить вооружённые ограбления и устанавливать бомбы.

Кики вздохнула.

— Да, командир, я готова, но не будет ли моё такси в этих случаях бросаться в глаза? Я хочу сказать, а что, если какие-нибудь очевидцы запомнят номер?

— Мы обеспечим тебя машиной. Действительно в некоторых случаях мы используем другие такси, — сказал Джексон. — Бригада будет воровать такси фирмы «Экселсиор», а также «Еллоу» и «Чекер», переделывать их в одной из наших мастерских и снова использовать каждый раз, когда какая-нибудь машина выходит из строя, меняя номера и рекламу на стойке заднего бампера и тому подобное. Конечно, фургоны ещё лучше подходят для большинства задач, но копы сообразили насчёт фургонов и пикапов. Кроме того, нам нужно больше пар «мальчик-девочка». Копы стали обращать внимания на лица и останавливать все машины и грузовики с двумя-тремя белыми мужчинами в них. Нам нужно начать разнообразить весь свой транспорт при выполнении боевых задач, от такси до мотоциклов и ложных машин скорой помощи, и так далее. Мы можем принять решение перевести тебя полностью на нелегальное положение, если посчитаем, что тебя, возможно, раскрыли, или ты слишком рискуешь. Надеюсь, ты не слишком стремишься сделать карьеру в «Экселсиор Кэб»?

— О, нет, — грустно усмехнулась Кики.

Диспетчер Сингх в последнее время стал неприятно назойливым. Кто-то сказал ему, что Кики — проститутка, по крайней мере, бывшая, и он всё больше злился из-за её отказа заняться с ним сексом за деньги.

— А что насчёт твоей дочери? — спросил Уинго.

— Моя мама заботится о ней, — ответила Кики.