Очищение (ЛП)

— Ну… я не знаю, как должна отвечать, мэм, — замялась Кики. — Думаю, вы уже знаете, кто я.

— Да, милая, знаю, — доброжелательно подтвердила старая леди, — Но одно другому не мешает, как склонны думать люди.

— «Не судите, да не судимы будете», и всё такое? — спросила Кики.

— О, чепуха, — воскликнула Ма. — Мысль, что ни один человек никогда не должен осуждать другого, просто ерунда. Библия полна людей, которые только это и делали. Их называли пророками. Сегодня по самым разным людям, ведущим распутную жизнь, плачет нравственный приговор. Люди постоянно выносят моральные суждения. Птички-каки с челюстями свиней, которые управляют этой страной, осудили всю нашу расу и всех нас на смерть, и, ей Богу, нам нужно начать платить им той же монетой!

— «Птички-каки со свиными челюстями»? — весело рассмеялся Уинго. — Я никогда не слышал этого выражения раньше. Надо запомнить.

— Ты его запомнишь, молодой человек. Нет, голубка, я спросила, потому что мне нужно знать, на что похож твой нравственный мир. У всех он есть.

— Ну, не думаю, что он у меня есть, — осторожно ответила Кики. — Я имею в виду, где бы я могла получить представление о нравственном мире, и что хорошего это бы мне дало? Я просто хочу попасть в Добрармию, чтобы попытаться изменить к лучшему жизнь для себя и моей малышки, и, раз я решила быть честной с вами, то скажу и это. Я хочу отомстить! Да, отомстить некоторым людям, которые обижали меня, но, в основном, просто отомстить всему этому проклятому грязному миру, который никогда не давал мне ничего, кроме дерьма!

Я просто так устала от мерзавцев, которым всегда достаётся всё, меня так тошнит, что больше ничего и никогда не делается справедливо или прилично. Почему всегда должно быть так, что плохие выигрывают, а я остаюсь в дураках? Проклятые ниггеры и мексиканцы всё захватили, проклятые копы бьют, отбирают деньги, и запирают меня в клетку с животными, долбаные жиды и богатые ублюдки презирают меня и обращаются со мной, как с грязью, и я просто хочу услышать, как они завопят, и увидеть, как всё их добро горит.

Кики приложила руку ко рту, и с внезапным удивлением почувствовала, что плачет.

— Боже, откуда всё это взялось? — спросила она дрожащим голосом.

— Я бы сказал, от сердца, — заметил Уинго. — И нет ни черта плохого ни в чём, что ты сейчас сказала.

Ма взяла её за руку.

— Дорогая, если бы ты произнесла предо мной длинную речь, которая звучала, как будто ты зачитываешь наши книги, и я подумала, что ты говоришь мне то, что, по-твоему, я хочу услышать, или то, что ты заучила, я могла что-то заподозрить, но ты была бы просто поражена, узнав, как многие из нас начинают служить нашему делу чисто из злости. Это праведный гнев, истинный гнев божий, и им нужно гордиться, а не стыдиться. С тобой поступили страшно несправедливо, с момента твоего рождения, как и с каждым мужчиной и женщиной с белой кожей, родившимися в прошлом веке. Тебе было отказано в твоём праве по рождению на этот мир и всё сущее в нём, и ты имеешь полное право желать мести и искать её в нашей армии. Позже мы обучим тебя, дадим книги и расскажем, как и почему эта страшная несправедливость была совершена с тобой и со всеми нами, кем и почему, но чистый праведный гнев в твоём сердце — хорошая отправная точка.

— Просто, чёрт возьми, так быть не должно! — всхлипнула Кики, и слезы потекли по её лицу.

— Это говорит мне, что внутри тебя действительно есть представление о нравственности, несмотря на всё плохое, чем ты занималась, и на то, как прожила свою жизнь, — сказала Ма. — В этом одно из наших отличий от этих темнокожих животных вокруг, Кристин. Они упиваются грязью этого мира. Валяются в ней, как свиньи в канаве. Они любят грязь, потому что, как животные, не понимают, что это — зло. У черноты нет понятия добра и зла. А есть только потребность насыщаться. Мы знаем, что хорошо, и что плохо, и евреи тоже знают, только евреи поклоняются злу как богу. Я думаю, что тот секрет запретного плода, который Ева так давно вкусила в райском саду, это знание о добре и зле и инстинктивный выбор добра. К лучшему или к худшему, мы получили это знание в наших душах, и сто лет жидовской лжи и политкорректности не смогли искоренить его. Несмотря ни на что, это представление о добре всё ещё живёт в тебе, девочка. Ты всё ещё хорошая внутри. Над остальным мы можем поработать. Остальное ты можешь изменить.

Следующий час они просто сидели за кухонным столом и разговаривали. Кики спокойно рассказала обо всей своей жизни, с детства до настоящего времени, и, за исключением событий последних нескольких недель, это была чистая правда. Но как бы глубоко они ни выпытывали про её прошлое, Кики понимала, что всё это ещё проверят.

— Я хотела вернуться к такой жизни, чтобы заработать денег и уехать из Орегона, забрав с собой Элли, — призналась она. — Но я понимаю, что это лишь временный выход. Ювеналки есть везде, на меня и Элли заведено какое-то дело, так что они со временем добрались бы до нас. Потом в тот день я узнала вашего парня Локхарта в «Логове Юпитера». Думала об этом весь день и в тот вечер собиралась попросить Ленни познакомить меня, но его убили. Остальное вы знаете. Не знаю, что ещё рассказать вам, — закончила Кики. — Если я попаду в ту яму в подвале сегодня вечером, то тебе лучше пойти за лопатой.

— Не думаю, что лопата нужна, — успокоил её Уинго.

— И что теперь будет? Чего вы от меня хотите?

— В следующий раз мы устроим передачу тебе старого партийного справочника и новых Общих приказов по Добрармии, — ответила Ма. — Общие приказы нужно запомнить, и я имею в виду, что ты действительно должна заучить их наизусть. Потом уничтожь лист бумаги, на котором они напечатаны, потому что, если тебя поймают с ним, то это федеральное преступление, караемое смертью. Я не шучу. Эти тираны теперь убивают людей просто за один лист бумаги. Тебе нужно выучить наизусть Общие приказы не только для собственной безопасности, но и потому, что ты должна будешь выполнять их. Всегда. Беспрекословно.

— А неподчинение листу бумаги ведёт к смертной казни с нашей стороны, — заключила Кики, осторожно используя слово «нашей». — Хорошо, поняла.

— Надеюсь, что ты поняла, милая, — вздохнула Ма. — Справочник тебе нужно прочитать, потому что он объясняет много других понятий, которые ты должна знать, глубокие и более сложные вопросы. Он объясняет природу безнравственного и сатанинского общества, в котором мы живём, почему с ним нужно покончить, и как мы достигнем этой цели. Даёт общую картину, так сказать. Справочник слишком большой, чтобы его уничтожать за исключением необходимости, хотя, если ты посчитаешь, что тебя или твой дом могут обыскать, ради Бога, спрячь или уничтожь его. Быть пойманным со Справочником так же смертельно опасно, как и с Общими приказами. Как только мы передадим тебе экземпляр, ты должна сразу же прочитать его, потому что мы можем оставить его у тебя только на несколько дней, а затем нужно, чтобы ты вернула его нам для передачи другому человеку.

— Так когда я смогу стать добровольцем Северо-Запада? — спросила Кики.

— Пока нет, не с первого раза. Нам нужно хорошенько к тебе присмотреться и понять, как ты выполняешь задания, как и на любой работе, — сказал Уинго. — Начнём с того, что ты будешь активом, как говорят некоторые, а другие называют кандидатом в добровольцы. Если бы мы были ниггерами, то использовали бы термин «фанат», а бандиты говорят «приблатнённый», но ещё не «блатной». Мы по-прежнему заинтересованы в твоём такси, — продолжил он. — У нас есть люди и вещи, которые нужно часто перевозить.

Начнём с простого. Мы организуем для тебя много заказов, выдавая себя за клиентов с улицы, потому что звонить твоему диспетчеру и просить именно тебя слишком подозрительно. Будешь возить людей и вещи из точки А в точку Б, подправлять записи, чтобы на бумаге всё выглядело отлично, а мы будем платить тебе по счётчику и хорошие чаевые, так что ты сможешь получать хороший законный заработок. Если всё сработает, и ты покажешься нам в течение нескольких месяцев, мы начнём давать тебе больше заданий.