Страница 205 из 233
— «Пилигрим», это «Кабинет врача», — сказал начальник смены «Блэкуотера», обращаясь к колонне по радио. — Мы вас видим. Всё чисто.
— Понял, «Кабинет врача», — ответили из одной из штабных машин.
Доу нахмурился и взял рацию.
— «Кабинет врача», это пост четыре. Возможно, у нас плохой мальчик на подъездной дороге, синий фургон «Химчистка Апекс». Видишь его?
— Да, вижу его, Рой, — подтвердил оператор аппаратной в больнице. — Что с ним не в порядке?
— Наверное, ничего, но мне кажется, будто он отстаёт, ожидая, пока колонна «Приоритет Один» пройдёт мимо, может, чтобы пристроиться, — сказал Доу.
— Ну, ладно, я предупрежу «Пилигрима», — ответил человек в аппаратной.
— Всегда лучше перестраховаться, чем потом жалеть, — продолжил Доу обучение Сингха. — Приспешники дьявола ловкие и подлые. Они могут напасть на тебя отовсюду, в любой момент, как и соблазн греха. Хорошо, они двинулись. Они вышли на трассу и следуют за «Приоритетом Один». «Кабинет врача», ты видел это?
— Точно, — пришёл ответ. — «Пилигрим», это «Кабинет врача». Сообщаю, у вас на хвосте возможно подозрительный автомобиль, синий фургон с надписью «Химчистка Апекс», который только что выехал на 26-ю в трёх машинах за вами. Может быть, это только чьи-то рубашки и костюмы, но я подумал, что вас надо предупредить.
— Понял, «Кабинет врача», — ответил кто-то из конвоя.
Голос принадлежал майору Уоллесу Риду из ФАТПО, кадровому морскому пехотинцу, который был прикомандирован к этой военизированной организации, несмотря на его протесты, потому что, как он выразился, докладывая своему начальству, «не хочет командовать мерзавцами». Ему было сказано, что именно факт, что ФАТПО — мерзавцы и есть главная причина, чтобы они находились под командованием надлежаще подготовленных офицеров. И он может принять их под свою команду или ехать в седьмую командировку на Ближний Восток, на этот раз в Саудовскую Аравию. Рид уже почти согласился на седьмую командировку, но к тому времени вечная более чем пятидесятиградусная жара почти свела его с ума, и мысль о зиме под ледяным дождём Северо-Запада показалась ему мечтой и чистой нирваной. Даже сейчас, хотя было холодно и сыро, Риду хотелось опустить своё боковое стекло, но посол, несомненно, был бы против. Рид переключил свою рацию на другой канал.
— «Пилигрим» — «Баклану Один».
— «Баклан Один» на связи. Давай, «Пилигрим», — раздался голос пилота одного из вертолётов «Апач» над ними.
— Посмотри, синий фургон «Химчистка Апекс» в трёх машинах за нами, только что сел нам на хвост на последнем съезде, — приказал Рид. — Видишь его?
— Так точно, «Пилигрим».
— Следи за ним и доложи мне, если он свернёт, — приказал Рид.
— Может, плохой мальчик? — спросил пилот.
— Я не знаю, — ответил Рид. — Наверное, нет, но скоро мы будем проходить через контрольно-пропускной пункт «Фокстрот 20», и если фургон съедет за нами с шоссе, я хочу, чтобы его не только остановили, но и открыли и тщательно обыскали.
— Вас понял, «Пилигрим», — ответил лётчик. — Работаю по нему. «Баклан Один», конец связи.
В фургоне «Апекс» доброволец Гарднер спросил:
— Джесси, как думаешь, куда ещё они могут направляться?
— Ну, раз это не «Сент-Винсент», то, может, «Бивертон Молл», потому что «Майти Март» взорвали пару лет назад. Оттуда было сделано несколько маленьких передач-агиток, и власти клялись всё восстановить, хотя, как я заметил, они даже обломки ещё не убрали. Это место стало символом борьбы Портленда против «безнравственного расизма» и так далее.
— «Красный Барон» взорвал это здание в три часа утра, так? — спросил Гарднер. — Никто не был убит или даже ранен, как я помню. Почему они хотят сделать символ из пустого универмага, который был взорван, чтобы хозяева не нанимали американских граждан?
— Была задета гордость Амуррики, — усмехнулся Кот. — Эти места являются чем-то вроде официальных храмов Маммоны, а мы осквернили храм Амуррики. И если уж «Майти Март» не защищен от скромной старой Добрармии, тогда кто же в безопасности? Кроме того, руины и перекрученные балки и всё остальное выглядят очень живописно. Там одна детская кукла в коробке наполовину торчит из обломков, и при каждом воспоминании об этом взрыве, камеры всегда показывают крупным планом эту раздавленную куклу. Молчаливый намёк, что во время взрыва погибли дети, тогда как на самом деле, как ты сказал, никто вообще не был убит.
Это один из многих способов, когда средства массовой информации врут, не сказав ни слова лжи, представь себе! Я отдаю должное жидам в этом отношении: они — мастера пропаганды.
Мобильный телефон Локхарта запищал. Джесс пробормотал странный неестественный код, так как Добрармия была вынуждена использовать связь через базовые станции мобильной связи, а затем выключил телефон. Затем включил рацию.
— О’кей, если я правильно понял, Оскар передал условным языком, что в колонне перед нами важная оккупантская шишка. Хаим Либерман, посол Израиля в Соединённых Штатах.
— Вот дерьмо! — вырвалось у Гарднера. — Какого чёрта он здесь делает?
— Вероятно, внезапный визит для фотосессии, как я и говорил, — ответил Локхарт. — Израильтяне действительно раскручивают свою машину обработки общественного мнения в Амуррике. Говорят, что мусульмане, наконец, перестают дурачиться около разных оккупационных американских гарнизонов в разных странах, и готовятся к какому-то большому наступлению на Израиль, никто точно не знает какому, но слухи об этом идут. Евреи беспокоятся, судя по деньгам, которые они разбрасывают в Вашингтоне как конфетти, и по тому, как проклятые телепроповедники больше, чем прежде, призывают сражаться за Израиль. Видимо, это часть их кампании давления на Соединённые Штаты с конечной целью сбросить атомную бомбу на Мекку.
— Чёрт возьми, — пробормотал Гарднер. — Я не мусульманин, но даже мне ясно, что заключить любой мир между нами и ими будет просто невозможно.
— По-моему, так и задумано, — сухо сказал Локхарт. — Всеми силами добиться, чтобы мы никогда не смогли остановить это безумие. Как и в Ираке, где наши так называемые советники из Моссада заставляли нас хоронить любого араба, которого мы убивали, в свиной шкуре, или, если это невозможно, с салом в мешке с телом, намеренно оскорбляя их веру, что не прощается. Затем они улетали в своих проклятых вертушках и оставляли нас наедине со злобой и ненавистью оставшихся арабов. Кстати о вертушках…, - и он взял рацию.
— Джо, те вертушки ещё над нами?
— Ну да, — подтвердил Мор.
— Дай мне знать, если они уйдут на разведку и в каком направлении. Это может подсказать нам, куда они направляются.
— Понял.
— Ты знаешь, Либермана называют «Мясник Иерихона»? — спросил Кот. — Когда Либерман был генералом, командовавшим еврейской оккупацией Западного берега, какие-то жиды в поселениях сильно страдали от постоянных обстрелов, и он решил дать урок целому палестинскому городу Иерихону. Помнишь, в Библии говорится, что Иосиф готовился к битве, стены рухнули, и так далее? Либерман ночью окружил весь город, а затем около четырёх утра послал вертолёты с зафлюгированными двигателями и сбросил газовые бомбы. Со старым добрым горчичным газом. Тысячи людей умерли в муках во сне, мужчины, женщины, дети, младенцы, все до единого. А те, кто выжил, все ослепли, или их лёгкие болели всю жизнь. А Хиллари, как ни удивительно, позвонила премьер-министру Израиля и поздравила со смелым ударом по терроризму.
Локхарт вздохнул.
— Мне всегда было стыдно за то, что мы сделали этим людям. Многие ребята, которые вернулись из стран Ближнего Востока, ненавидят всех мусульман, без раздумий, и, если вспомнить, что те делали с нами, резали головы и всё такое, я могу их понять. Но ведь начали это мы, ещё в 1948 году, когда напустили на арабов этих грязных жидов, которые украли их землю, а потом мы пришли снова, чтобы украсть их нефть. Я убивал их, но никогда не ненавидел. Они просто делают то, что мне хотелось уже тогда, чтобы белые американцы набрались смелости когда-нибудь сделать. Как мне хочется шлёпнуть этого жида! И так покаяться перед всеми людьми, которых я там заставил страдать.