Очищение (ЛП)

— В этом вся жизнь Ролли, — пожала плечами Сью. — Роллинз всегда старается доказать, что всё, что может сделать белый, чёрный сделает с большим успехом, а он сам сделает ещё лучше. Это заставило Роллинза переизбраться на шесть сроков в Чикаго, пока он не ушёл в отставку, чтобы принять командование над ФАТПО. Теперь ему хочется добавить в своё жизнеописание звание героя антирасистской войны.

— Это не война, мисс Лумис, — поправил её Познер. — Это операция по восстановлению законности против преступников, разжигающих расовую ненависть.

— Ну вот он и собирается провести её и выставить свою кандидатуру на выборах президента, — заметил Бейкер.

— Ролли может мечтать, сколько угодно, — фыркнула Сью. — Это место в овальном кабинете принадлежит Челси, и весь мир это знает, а когда Челси уйдёт, у нас есть ещё пара Бушей, ждущих своего часа. Не знаю, почему мы вообще суетимся с выборами с тех пор, как Белый дом стал попеременно сдаваться в наём именно этим двум семьям.

— Кто-нибудь знает что, чёрт возьми, случилось с Досоном Зуккино? — спросил Максвелл Зевон из «Роллинг Стоун». — Этот сукин сын держал мой запас травки!

— Наверно он всё выкурил или напился и валяется, или всё вместе, уснул и опоздал на корабль, буквально, — вздохнула Сью Лумис. — Или ему просто надоела прикомандировка. Хочешь поспорим, что этот осёл поехал сюда на машине из Портленда, вероятно, добрался без всяких приключений и всю дорогу под кайфом, и собирается встречать нас на этом проклятом пляже с термосом кофе и бутылкой «Джек Дэниелс»? Боже, я не могу дождаться конца этой дурацкой фотосъёмки! Как только доберёмся до берега, мне плевать прикреплена я или нет: найду отель «Холидей инн» и приму хороший горячий душ!

— Конечно, я мог бы передумать и разделить этот душ с тобой, — похотливо скосился на неё Познер, неуверенно прислоняясь к перилам.

— Отвянь, Леонард, — снисходительно ответила сотрудница агентства «Рейтер».

На мостике «Хигби» стояла капитан Мерил Сандовал в безупречно белой военноморской форме и смотрела в бинокль на низкий тёмный берег, проплывающий по правому борту. Кроме белой кромки прибоя внизу она видела редкие огни домов на скалах и фары машин, движущихся по 101 автомагистрали.

— Так держать, рулевой!

Отдавать команду не было никакой нужды, так как плавание было совершенно заурядным, и идти иначе, чем установившимся ходом, было затруднительно. Но Сандовал была чрезвычайно чувствительна к своему статусу старшего капитана Береговой охраны — испаноговорящей женщины, и была полна решимости всегда поддерживать профессиональный вид, говорить по-морскому и быть в полном порядке.

— Есть, мадам! — ответил старшина за штурвалом.

За его чёткими словами ей слышалось презрение. Сандовал считала, что вся команда её ненавидит и, вероятно, сговорилась против неё, а белые офицеры и унтер-офицеры только и ждут её первой оплошности. Или она так думала и действовала соответственно. Сандовал гордилась тем, что строго управляет судном, командуя матросами и налагая на них взыскания за малейшие нарушения, и ей было приятно узнать от старшего помощника лейтенанта Хакера, что её прозвали «капитан Куиг»[83].  Хакер уверил её, что это означает сурового, но справедливого поборника строгой дисциплины. Другой подчинённый услужливо сообщил ей, что по военно-морской традиции первоначальный капитан Куиг из легенды, кто бы он ни был, имел привычку катать в руке два железных шарика, которую она и переняла. К счастью для экипажа судна Мерил Сандовал почти не смотрела по телевизору старые кинофильмы.

Теперь Хакер появился на её стороне.

— Сигнал от «Воздушного пса один», — доложил он. — Вертушки встретятся с нами по расписанию, мадам.

— Добро, — сказала Сандовал. — Всё идёт по расписанию. Продолжать, номер один.

Сандовал слышала это выражение в одном из немногих старых кинофильмов, который когда-то смотрела, но никто никогда не потрудился объяснить ей, что это язык не американских, а английских военных моряков. Но Хакер, похоже, не горел желанием продолжать. Это был худой поседевший моряк, который вышел из рядовых, с лицом, обветренным многими штормами, которые он встретил на палубе, а не в офисе или в каюте с электроникой. Прошло много времени, пока Хакер выслужил звание полного лейтенанта, так как он воевал в Ираке несколько лет в составе ДНФ (отдельное подразделение ВМФ). Тогда у правительства стало так мало пехоты, что пришлось «раздевать» части флота и ВВС, чтобы они как пехотинцы патрулировали улицы Багдада и Рамади. Призыв в армию наконец сделал своё дело, пушечного мяса для Девятого крестового похода стало в избытке, и Хакер в конце концов вернулся на борт корабля, но без левой ступни. Однако Хакер сохранил боевое чутьё, и во время этого похода повсюду видел сигналы опасности.

— Мэм, когда мы достигнем района высадки десанта, может перед прибытием вертолётов ФАТПО поднять наш собственный вертолёт и провести разведку? — вежливо предложил он.

— Нет, если генерал Роллинз не прикажет, — отрезала Сандовал. — Это — его спектакль, и он сказал, что вертолёты должны летать над головой, когда он сам будет высаживаться на берег, под камерами телевидения. И я могу это понять. Пропаганда также важна для победы над повстанцами, как и военная операция, лейтенант.

— Да, мэм, — согласился Хакер. — Я не предлагаю сделать что-нибудь, чтобы испортить великий выход генерала Роллинза. Я имел в виду только пару облётов пляжа, чтобы удостовериться, что всё тип-топ прежде, чем мы начнём высадку.

Сандовал засмеялась с искренним удивлением.

— Какая жалость, лейтенант, что это не высадка на остров Иводзима или в Нормандии. Боже мой, это лишь позирование для съемки, а не настоящая военная операция. Хотя действительно преследуется стратегическая цель, в соответствии с которой мы вводим военизированное формирование, чтобы подтвердить правительственный контроль над частью континентальных Соединённых Штатов. Мы боремся не с солдатами и даже не с неофициальными ополчениями как в Ираке или Сомали.

Это лишь кучка бандитов, которые стреляют в спину безоружным латиноамериканцам и чёрным, убивают киноактёров, а иногда подкладывают бомбы в машины. Они называют себя армией, но они — не армия, а толпа деревенщины, белый мусор с гнилыми зубами, которые работали в забегаловках и за гроши мыли тарелки, прежде, чем стать террористами. Самые крутые из них — это бывшие члены тюремных банд, которые способны только долбить друг друга в тюремном дворе для прогулок. Эти люди не осмелятся сражаться с тысячей вооружённых федеральных полицейских и Береговой охраной Соединённых Штатов! — и она презрительно фыркнула.

Хакер немного подумал, стоит ли настаивать, и решил сменить курс.

— Э-э-э, конечно, мэм. Но интересно, генерал Роллинз учёл, что он собирается высаживаться на рассвете, когда встающее солнце будет бить прямо в глаза ему и его подчинённым? Не стоит ли ему подождать, пока солнце не станет повыше, как вы думаете?

— Лейтенант, разве я только что не объяснила вам, что в этом нет никакой необходимости? — с растущим раздражением вздохнула капитан Сандовал.

Хакер стиснул зубы, но решил сделать ещё одну попытку.

— Мэм, можно мне, по крайней мере, приказать команде находиться в полной боеготовности, незадолго до высадки? Для тренировки, если нет ничего другого?

— О, прекрасно, я полагаю, что тренировка не будет большим нарушением нашего распорядка, — небрежно пожала она плечами. — Это поддержит команду судна в форме.

— Есть, мадам. И зарядить боевыми «Марк-75»? — настаивал Хакер.

— Только кого, по-вашему, чёрт побери, мы собираемся обстреливать на берегу, лейтенант? — рявкнула Сандовал. — Старичков, выгуливающих собак, и детишек, ищущих морские раковины? Или вы думаете, что военно-морской флот Добровольческой армии Северо-Запада подойдёт туда и атакует нас ракетами «Экзосет»?

— Да, я думаю, мэм, что если у них есть ракеты «Экзосет» или что-нибудь подобное, они вполне способны на это, — спокойно ответил Хакер, задаваясь вопросом, не близится ли сейчас его карьера к унитазу.

83

Герой фильма «Восстание Кейна», 1954 г. — Прим. перев.