Очищение (ЛП)

В городском доме в Брентвуде группа добровольцев с Северо-Запада с мрачным видом располагалась перед большим телевизором с плазменным экраном. Они смотрели, как первые колонны ФАТПО, Федеральной антитеррористической полиции, въезжали в Портленд, направляясь в свою недавно построенную и укреплённую «зелёную зону» в северном Портленде. «Пухлые», как их уже прозвали в Добрармии и по всему СевероЗападу, ехали в бронированных грузовиках, сопровождаемых боевыми машинами «Страйкер» и «Брэдли», увешанные оружием тёмно-синего цвета, настолько тёмного, что оно выглядело почти чёрным. «Пухлые» были упакованы в бронежилеты, шлемы и защитные очки. Лиц было не видно, хотя все знали, что новые войска состоят в основном из чёрных и латиносов.

— Подходящее место они выбрали для своего расположения, — заметил Кот Локхарт. — Прямо посреди ниггер-гетто. Любой белый, который пойдёт туда на разведку или на задание, будет торчать на улице как памятник.

— В репортаже говорится, что в Портленде уже было несколько «соприкосновений с террористами», что бы это ни значило, и насколько можно верить тому, что они говорят, — сказала Кристина Экстрем. — Они могли это выдумать. Никогда и ни в чём нельзя верить американским СМИ.

Лейтенант Уэйн Хилл хмуро смотрел передачу.

— Их распоряжения должны вызвать столкновения с местными жителями, если они не могут выманить нас, то легко возьмут на прицел их, затем сначала начнут стрелять, а задавать вопросы будут потом. Они называют это «установлением динамичного и действенного присутствия в местном сообществе», иначе говоря, дают понять простонародью, кто в доме хозяин.

— Чертовски жаль, что мы сейчас не дома, — вздохнул Локхарт.

Хилл покачал головой.

— Вполне возможно, что это часть их плана и одна из причин того, что Хиллари ввела войска раньше — попытаться устроить неприятности на Родине, чтобы мы отозвали свою ударную группу из Лос-Анджелеса домой для борьбы с этими новыми бандами громил и таким образом уменьшили давление на Голливуд, — пояснил он собравшимся.

— Мы должны удвоить здесь наши усилия по разрушению машины грёз, чтобы не давать врагу использовать её для поддержки режима и ведения пропаганды. Теперь это важнее, чем когда-либо раньше, так как мы не хотим, чтобы СМИ и индустрия развлечений слепили из этих бандитов и незаконных вооружённых громил героев в стиле Чака Норриса. Мы должны иметь в виду, что Голливуд для ЗОГ это оружие намного более мощное, чем у этих мордоворотов.

Так как число наших главных живых мишеней несколько сократилось, мы будем больше нагружать Паскареллу и его группу и делать больше бомб для установки в автомашины, чтобы физически уничтожать их производства, съёмочные площадки и оборудование. Помните, в колониальной войне капитулируют не генералы, а бухгалтеры, и мы намерены довести до отчаяния бухгалтеров Голливуда, превращая в мусор всё больше их «игрушек» и поднимая расходы до небес.

— Сэр, вы сказали нам однажды, что, как стало известно, эти сукины дети прибывают сюда более чем на год, — сказал Локхарт. — Я не хочу знать секретов, но как армия на это ответит?

— Первым результатом будет значительное наращивание сил в распоряжении ЗОГ для операций типа «найти и уничтожить», массовых обысков дом за домом, сооружение контрольно-пропускных пунктов, облавы в городских районах, и так далее и тому подобное, — начал Хилл. — В сельской местности, где работают наши люди вроде Зака Хэтфилда, это не окажет слишком большого влияния. У Тихоокеанского Северо-Запада огромная площадь, и даже дополнительные 50 тысяч человек не смогут закрыть такую территорию с большим результатом, чем те части полиции и регулярных вооружённых сил, которые там уже развернул ЗОГ. Больше всего это затронет нас в густонаселённых городах вроде Портленда, Сиэтла и столичного Пьюджет-Саунда, Спокана и в городах поменьше, таких как Бойсе, Юджин и так далее. Это означает, что враг сможет быстрее сосредоточить больше огневой мощи после «щекотки». Площадь Большого Сиэтла огромна, и, по-моему, там не может быть настолько плохо, но Портленд намного меньше и гораздо плотнее населён, и там нам будет сложнее. Помните известную операцию «Большая волна 2007», когда Буш-2 и его жидкие друзья — неоконсерваторы попробовали обезопасить Багдад за счёт наращивания войск? Тогда это не сработало, но Ведьма, кажется, ничему не научилась на ошибках Ушастого. В основном эта ФАТПО задумана для защиты городов и снижения уровня насилия, по крайней мере, до управляемого уровня, а также предотвращения полной потери федерального контроля, как это уже произошло на огромных участках в сельской местности. Теоретически, как только они зачистят города, то могут попытаться двинуться в городки поменьше как Зак в Астории. Интересно посмотреть, чем это закончится.

— И как мы намерены с этим бороться, сэр? — спросила Кристина.

— Как иракцы в 2007 году, — ответил Хилл. — Если бить и убегать, завтра сможешь бить опять. Мы уйдём из центральных районов Портленда, вернувшись в ожерелье конспиративных домов и оперативных центров на границах «большого» Портленда, на его дальних окраинах и в сельских округах, и будем наносить удары внутрь, стараясь заманивать «пухлых» в засады. Они могут с успехом снизить уровень революционного насилия в самом городе на какое-то время, но их собственные потери возрастут, так как теперь у нас появляется больше целей для стрельбы.

Залог успеха в партизанской войне, ключ к победе над противником, превосходящим нас в силах и средствах, состоит в выборе точек давления на него. И достижении в каждой маленькой операции огневого превосходства над противником в этой самой точке, даже если враг в общем превосходит нас по численности в 20 раз.

Противник пытается изменить это соотношение, и теперь более чем когда-либо ранее, наш девиз — не дать им окружить нас, заманить в ловушку в каком-нибудь доме или на малой площади, где они могут использовать своё численное превосходство и огневую мощь. Мы должны оставаться лёгкими, подвижными, никогда не попадаться в ловушки, и, прежде всего, нападать, нападать и нападать! В идеале никто, включив телевизор на Северо-Западе, не должен видеть, что делают «пухлые» и полицейские. Народу нужно видеть дела Добрармии. Мы должны внести свою лепту и обеспечить, чтобы у народа было что смотреть на «Шоу-бизнес сегодня вечером», кроме подвыпивших придурковатых знаменитостей.

— А что нового с нашей собственной безопасностью, сэр? — спросил Локхарт.

— Мы были заняты, пуская «пухлых» по ложному следу, звонили по телефонам доверия, чтобы они зря тратили время и бегали по кругу, и это оказалось очень полезным, — ответил Хилл. — Теперь Рипли говорит мне, что в ФБР устали усердно трудиться и намерены попытаться работать умно, как они это понимают. Кажется, до фэбээровцев, наконец, дошло, что так хорошо скрываться и передвигаться по Лос-Анджелесу помогают нам местные. Так что они как черти роются во всех своих старых архивах и грозят тюрьмой любому, кто имеет даже самую отдалённую связь с Тихоокеанским Северо-Западом, что будет ещё одной громадной потерей времени и усилий. Я даже не говорю об огорчении и отчуждении многих совершенно верноподданных американцев, которые не останутся такими же после ареста нашими друзьями в шёлковых костюмах.

Хилл не знал, что в этот момент именно такой человек обнаружил, что из-за совершенно невинной связи с Северо-Западом её жизнь внезапно превратилась в испражнения.

Джулия Лир, энергичная тридцатиоднолетняя помощница режиссёра телевидения на лос-анджелесской студии «Фокс Энтетеймент», придя в то утро на работу, заметила, что при её появлении сотрудники вдруг замолкли ещё в лифте и стали смотреть, как она входит в административную зону. Джулия, высокая и стройная, в обычном безупречном деловом костюме уверенно вошла в комнату отдыха, чтобы положить свой экологически чистый обед в холодильник, и была озадачена, когда сотрудники, сидящие за столами, пьющие кофе и жующие рогалики, молча встали и вышли из комнаты. Она направилась через зал в свой офис и спросила свою секретаршу-азиатку: «Лин, разве мой дезодорант сегодня утром не работает? Происходит что-то странное…». Тут она поймала злобный взгляд азиатки. Лин показала на кабинет Джулии, где та обнаружила двух агентов ФБР с пустыми глазами, чёрного и белого, которые спокойно рылись в её столе и листали журнал записи её деловых встреч.