Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 33 из 33



Герцог стремился держать всё под контролем, не допуская, чтобы кто-либо, кроме него, принимал решения в самых, казалось бы, незначительных вопросах – даже аршер не мог оставить двор без личного разрешения герцога[565]. Впрочем, на практике Карл Смелый смог добиться построения строгой иерархической структуры, но контролировать всё ему оказалось не под силу[566]. Вероятно, пример Филиппа Доброго мог служить аргументом в пользу того, что государю не следует снижать контроль над действием чиновников или даровать кому-либо из них большие полномочия. Карл должен был хорошо помнить, к чему чуть не привело огромное влияние, которое оказывал на его отца Антуан де Круа. Ссора Филиппа Доброго с сыном из-за занятия должности первого камергера при дворе наследника в 1457 г. привела к фактическому изгнанию Карла от двора отца[567], чем не преминули воспользоваться представители семьи де Круа. В определенный момент даже Изабелла Португальская опасалась, что Филипп Добрый лишит своего единственного сына наследства[568]. И хотя устранить Карла де Шароле со своего пути клану де Круа не удалось, но воспользоваться своим положением для урегулирования вопроса о городах на Сомме в пользу Людовика XI Антуан де Круа смог. Другой причиной важности персонального участия герцога в управлении государством являлась, без сомнения, слабость самих государственных институтов[569], что, впрочем, отнюдь не умаляет значения реформ, проводимых Карлом и направленных как раз на придание им большей эффективности.

Мог ли факт сильного влияния, оказываемого на Филиппа Доброго советниками (особенно такими, как де Круа или Жан Кустан[570]), стать причиной того, что Карл редко прислушивался к советам своих приближенных? Ответить на этот вопрос сложно. Однако все бургундские авторы (и не только они) видят главным недостатком Карла Смелого то, что он, не в пример своему отцу Филиппу Доброму, пренебрегал мнением советников. В этом сходятся и официальные историки Бургундского дома (Жорж Шатлен и Жан Молине), и верный герцогу Оливье де Ла Марш, и фламандский юрист Филипп Вилант, и Тома Базен, не говоря уже о Филиппе де Коммине[571]. Такое обвинение было чрезвычайно тяжелым, ибо все без исключения «зерцала государей» требовали от государя прислушиваться к советам и осуждали принятие единоличного решения[572]. Верить добрым советам и ничего не предпринимать без них призывает государя Кристина Пизанская[573]. Гуго де Ланнуа многократно подчеркивает, что государю надлежит править с помощью совета[574], при этом в разных трактатах он определяет число членов совета (7, 8, 10 или 12 человек), приводит клятву, которую должны приносить советники, а также дает рекомендации по их выбору. Во-первых, они должны быть благородными и именитыми, будь то рыцари или представители других сословий, главное, чтобы они были мудры, добродетельны и достойны, по мнению общества[575]. Во-вторых, советники должны быть старше 36 лет, ибо к этому времени можно судить об их достоинствах, разуме, пороках и добродетелях[576]. Любопытно, что возрастной ценз при выборе советников упоминает и Шатлен, указывающий на дурной совет молодых и призывающий следовать советам мудрых и опытных благодаря возрасту людей[577]. Очевидно, что оба автора видят в возрасте синоним опытности и мудрости – это было широко распространено в общественно-политической мысли той эпохи. Эту же идею высказывает и Кристина Пизанская[578]. В-третьих, и автор подчеркивает это многократно, государь должен запретить советникам, как и любым другим своим чиновникам, принимать дары или пенсионы от других лиц[579]. Подобная практика была распространена при дворе Филиппа Доброго, который не препятствовал службе своих вассалов другим сеньорам, будь то французский король или герцог Бретонский. Вместе с тем столь частое и настойчивое требование того, чтобы чиновники жили только на то, что получают от своего непосредственного сеньора, и не искали других источников дохода, в том числе в виде взяток, свидетельствует о наличии серьезной проблемы[580]. Карл Смелый, несмотря на то, что сам получил должность наместника Нормандии в 1461 г. от только что взошедшего на французский престол Людовика XI[581], по-видимому, внял данному совету и осознал опасность, которую представляла для его государства подобная практика. Его позиция по отношению к представителям семьи де Круа, которые пользовались особой благосклонностью французского короля (даже в период его пребывания при бургундском дворе в качестве дофина), в этом смысле показательна – новый герцог, провозгласивший суверенитет своих владений, не желал терпеть, чтобы его подданные являлись слугами двух господ[582]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

565

Viltart F. La garde et les ordo

566

Paravicini W. Ordre et regle. P. 326.

567

Гнев Филиппа Доброго чуть не привел к убийству единственного наследника: Paravicini W. «Acquerir sa grace pour le temps advenir». Les hommes de Charles le Temeraire, prince heritier (1433-1467)//A Tombre du pouvoir. Les entourages princiers au Moyen Age/ ed. J.-L. Küpper, A. Marchandisse. Liege, 2003. P. 369-370. См. также: Dubois H. Charles le Temeraire. P. 96-115.

568

Somme M. Isabelle de Portugal, duchesse de Bourgogne. P. 61.

569

См.: Хачатурян Н. А. Бургундский двор и его властные функции. С. 121-136.

570

Последний, по словам Шатлена, имел большое влияние на герцога. Кустан настолько возвысился при дворе, что из-за боязни всё потерять при новом правителе задумал убить наследника (Карла де Шароле). После раскрытия замысла Кустана, тот был казнен. См.: Chastellain G. CEuvres. Vol. IV. Р. 234-237.

571

Например: Chastellain G. CEuvres. Vol. V. P. 317, 358; Molinet J. Chroniques. Vol. I. P. 154,164; La Marche O. de. Mémoires. Vol. II. P.277-278; WielantPh. Recueil des Antiquites de Flandre. P. 54; Basin Th. Histoire de Louis XI / ed. Ch. Samaran. Paris, 1963-1972. Vol. II. P. 348; Комм и h Ф. де. Мемуары / пер. Ю. П. Малинина. М., 1986. С. 40.

572



Например: KrynenJ. Ideal du prince et pouvoir royal en France. P. 145; Малинин Ю. П. Общественно-политическая мысль позднесредневековой Франции. С. 157-159; Цатурова С. К. «Король – чиновник…». С. 117-119; Ее же Формирование института государственной службы. С. 134-136.

573

Pisan Ch. de. Le corps de policie / ed. A. J. Ke

574

La

575

Idem. P. 368.

576

Idem. P. 372.

577

С ha stellain G. CEuvres. Vol. VII. P. 296, 309.

578

Pisan Ch. de. Livre des faits et bo

579

La

580

См.: Derville A. Pots-de-vin, cadeaux, racket, patronage; essai sur les mecanismes de decision dans l^tat bourguignon // Revue du Nord. 1974. 56. P. 341-364.

581

Paravicini W. Le temps retrouve? Philippe le Bon ä Paris en 1461 // Paris, capitale des dues de Bourgogne / ed. W. Paravicini, B. Schnerb. Ostfildern, 2007. P. 439. См. также: Ibid. Charles le Temeraire ä Tours // Villes, bo

582

См.: Асейнов P. M. «Милостью Божией герцог Бургундии»: представления о власти герцога в бургундской политической мысли // Средние века. 2012. Вып. 73 (1-2). С. 29-30, а также в настоящем издании. В 1461 г. должности от французского короля получили многие вассалы герцога Бургундского, среди них был и Антуан де Круа, ставший первым камергером короля, и близкий к герцогу Жан Кустан. Де Круа стали по сути «адвокатами» политики Людовика XI при бургундском дворе (по выражению В. Паравичини). В действительности многие из них пользовались этими должностями совсем недолго. См.: Paravicini W. Le temps retrouve? Philippe le Bon ä Paris en 1461. p. 439-440.