Взлёт без посадки

– Тогда возьмите первое слово – мениппея. Сразу все отгадают.

– Шутишь? – пытался погасить назревающий скандал спокойный Лёва.

– Это стиль, в котором написана любимая всеми нами книга «Три мушкетёра». Что это значит посмотрите сами в словаре. Собираетесь заигрывать с народом, – играя желваками, сказал Бортнев.

– А ты что делаешь? – похрустывая костяшками пальцев, спросил Стас.

– Я их просвещаю. Иллюзия – выше реальности, – торжествуя, выступил Костя и пошёл прочь. Вдруг он повернулся и, подмигнув, послал воздушный поцелуй – Люблю вас, месье!

«A la gear comme a la geare».

Я, как собачка, побежала за Бортневым, а вдруг ему захочется чего-нибудь, а я смогу принести, подать, ответить. Но Костя не видел никого. Он даже не сразу заметил, что за одним из столиков веселилась компания продюсеров. Застолом кроме Магдыи Игоря Сергеевича сидели какие-то девицы, красивый молодой человек. С краю тоже сидел паренёк приятного вида, веснушчатый, в очках. Слушал он разговоры с каким-то напряжением, но когда смеялись, хохотал громче всех. Охрана обедала по-соседству. За главным столом было весело, там уже здорово поддали.

– Целый рабочий день, – говорил Игорь Сергеевич с рюмкой в руке, аристократически держа сигару, недовольно заявил, – можно сказать, не покладая рук принимал всесоюзный парад каракатиц.

– Неужели все? – хихикая, спрашивали девицы.

– Абсолютно. В духовном отношении 100 % каракатиц, а в физическом – 96, – растягивая с удовольствием слова И.С.

– Хватит, – незло, но жестковато, – сказал Руслан, – бабы всё-таки.

– Да, – согласился И.С. – Простые русские бабы. Каждая простая русская баба в этой стране сегодня хочет стать звездой. И что самое-е-е смешное – она абсолютно права-а-а. – Девочка, – подозвалонофициантку. – Ещё один «Курант» и тартале-е-еточек побольше-е.

Ирина безумным взглядом посмотрела на Игоря Сергеевича, отвернулась и засмеялась. Голубева вернулась на кухню. Буфетчица, выдавая ей водку, взглянула на компанию и сказала Ирине, что вроде она знает её клиентов:

– Депутаты, что ли?

– Ну что ты, – едко сказала официантка. – Это люди искусства…

– Профессура ходит в консЭрваторию, – рассуждал И.С., когда Ирина, вернувшись, стала разливать водку в рюмки. Делала она это специально медленно, чтобы послушать «интеллектуальную беседу». – Кандидаты наук в «Современник». А к нам ходит быдло.

Руслан недовольно хмыкнул.

– А я кто? – спросил он. – А ты? Князь Болконский?

– И ты быдло, – согласился И.С. – И в некотором смысле-е-е я. Но мы Ермолаи Лопахины, отщепенцы своего класса. А они… ну, хорошо, не быдло. Плебс, гегемон, аграрии-и-и, тебя устроит?

– Слушаю вас и думаю, не дать ли вам в морду, уважае-е-емый Игорь Сергеевич, – Костя положил кулаки в карманы брюк и покачиваясь на каблуках, навис над И.С. – Какого х… ты морда изображаешь из себя большого знатока искусства? Ты не более чем половой в трактире, а не князь Болконский, и даже не Лопахин. Вокруг тебя дамы, тебе подаёт рюмочку, шваин розовый, молодая девушка. Ты кого хочешь поразить своим интеллектом, которого нет? – Бортнев произнёс монолог, и еле сдерживая себя, повернулся к Голубевой, попросил отнести его еду на балкон.

– Они одноклеточные, но от них зависит здесь всё. Жаль, что вам пришлось всё это слышать, но ещё обиднее, если вам предложат интересную работу, не официантки. Вам придётся встречаться с ними ежедневно.

– Я не собираюсь делать карьеру звезды шоу-бизнеса, – потупив взор, произнесла Ирина.

– Ну да, оно и видно. Спасибо. До свидания. Ещё одна заложница, – пробормотал Бортнев и пошёл мириться со «Взоровцами».

– … и видеть себя они хотят на сцене, – как ни в чём не бывало, продолжал И.С.

– Наша Звезда экрана, по-моему, решил, что он герой вестерна, этакий ковбой, защитник бедных и сирых. Нужно поговорить с Протасовым или Двинским. Пусть придержат его коня, – выплёскивая вино из бокала вместе с гневом, с перекошенным лицом заявила Магда.

– Не обращай внимания. Таких, как Бортнев было много. Где они? А мы здесь веселимся, – сильно захмелевший, продолжалсвою тираду И.С. – Так вот – чуть выше, чуть чище, поумытее, но видеть хотят в лучах славы только себя. Твоё мнение Руслан мне известно. Так и быть открою страшный се-е-екрет. Для чего этот идиотский конкурс? Мы хотим сделать новую супер зве – е – езду. Старых кошёлок девать некуда. Не ещё одну – а первый номе-ер.

– Ты способен говорить нормально, не блея, – раздражённо проблеяла Магда.

– Потому что они все на «е», – сказал и радостно захохотал своей «шутке» И.С.

– Прекрати, уже воротит от твоих тонких намёков. Конкретно, что ты имеешь в виду? – нервно то, вставая, то садясь за стол, спросил Руслан.

– Поясняю. Создать номер один, казалось бы, фантастическая задача, НО на самом деле, из каждой, прости меня Господи, из бурёнки, которая сегодня прослушивалась, ну почти можно сотворить шЭдЭвр, – вдруг став абсолютно трезвым, жёстко подытожил Игорь Сергеевич.

А они, пожалуй, правы. Странные времена, странные нравы. Генетика утрачена, культуру растоптали. Из кого-то же нужно делать новоё искусство.

Костя не стал задерживаться у стола продюсеров, ему и своих проблем хватает. Он был уверен, что «страшный» секрет, который сейчас поведает И.С. сегодня же, станет достоянием Республики, то есть всего Останкино.

– Неужели из каждой? – томно спросил молодой человек, прижимаясь и теребя розовый пиджак И.С. – А талант?

– Талант? – знаешь, какой ей нужен талант?..

– Лыжи держать, – неожиданно сказал Руслан, тут он был согласен. Знаешь, как с трамплина прыгают? С трамплина можно и козу дохлую бросить, и она тоже полетит. Но, понимаешь, Венечка, недалеко, – послал поцелуй Руслан. – А надо как? Взлетел и держи, сука лыжи, чтоб не разошлись. Или рожей в сугроб.

– Вот, – прожевал тарталетку И.С., – а я смотрю нынче – и хорошенькие ведь были и с голосом – но ви – и-идно! Год – и скурвится. Или зальёт, или на иглу, или в подоле прине-есёт от ближайшего бас-гитариста. И плакали все-е труды… Кстати, – повернулся к Руслану – насчёт держать лыжи – чудная метафора. Ты это сам?

– А голос? – продолжала удивляться одна девица. – Голос ведь нужен?

– Слух нужен, – снисходительно сказала Магда. – Чтоб в фонограмму попадать. При современной технике, да ещё если живьём не работать… Ну, вот, ты, как тебя… Оксана! Хочешь быть звездой?

– Я? – захихикала девушка.

– Нет? Зря. А ты? – цапнул И.С. официантку заруку. – Тоженет? Паразите-е-ельно! То все, то никто!

– Ой, барин, – вдруг сказала Ирина, сделав доброе и глупое лицо, и ещё окая. – Откуда ж мне знать? Вы городские…

Магда внимательно посмотрела на девушку.

– О! – не въехал И.С. – Пейзанка! Вот спорим, – обернулся он к красивому молодому человеку, – спорим на тысячу долларов, что даже из неё можно сделать певицу. Хотя с тебя ещё получи…

– Ты откуда будешь? – с насмешкой, заинтересованно спросила Магда.

– А с Костромы, – лучезарно отозвалась Ирина. – Колхоз «Бездорожье», може слыхали? Нас, бездороженских по области певуньями кличут. Мы и грамоту на ГОРОСКОМ конкурсе…

– Ладно, – сказал Руслан, хорош горбатого лепить. Видишь, дедушка пьяный, зачем обижаешь?

Ирина усмехнулась.

– А ну сядь. На конкурсе была?

– Не-ет, – замотала головой Голубева. – Это ещё зачем?

– А что так? – донимала девушку Островская.

– А каракатицы мы, – сказала Ирина тихо. И опять заокала. Смотреть непОтребно…

– Петь-то мОгешь? – Руслану тоже понравилась эта игра.

– Не знаю, – Ира пожала плечами. – Вокал – пять балов. Танец – тоже. Гнесинское училище, может, слышали?

– Не скудеет талантами русская земля, – обрадовался И.С. – Деточка, ты нам посчитай, пора уже…

– Алё, – жёстко процедил Руслан. – Кто сейчас на штуку мазал? Прилюдно!

И.С. посмотрел на него умоляюще.

– Бери, – указал на Иру пальцем, – как поёт, не знаю, но лыжи держит. Вижу…