Страница 3 из 5
Всю речь вещал уже знакомый голос, услышанный в утреннем ролике. Когда он закончил, музыка вернулась. “Что за бредятина?”, – я усмехнулся и, так и не обнаружив нигде сигареты, направился к кассам. – “Еще одна новоявленная партия пудрит мозги людям перед очередными выборами куда-то там – мудаки одним словом”.
Перед кассой стояли две молодые особы фривольного вида и что-то живо обсуждали, хихикали. Я особо не вникал в их разговор, но девушки, явно довольные темой беседы, заставляли слушать их весь торговый зал:
– Ян такой красавчик! Сколько ему лет?
– Да по нему и не скажешь точно. Так классно выглядит! Такой стильный! И денег немеряно!
– Хочешь его?
– Конечно! Все девчонки его хотят.
– Быть лицом такой крутой фирмы, телеведущим. Мечта!
– А машина какая у него! Я бы прокатилась!
– Я и сама бы его прокатила! – раздался взрыв хохота.
– Только вот малая эта… Кто она такая вообще?
– Понятия не имею. Одни говорят, что дочка его. Другие вообще фигню всякую городят – типа любовница.
– Да ей лет от силы восемь будет.
– Да нууу… бред. Стал бы он так подставляться?
– Вот и я говорю – бред.
За этой шумной беседой, девушки не заметили, как подошла их очередь, и кассир нетерпеливо уставилась на них. Оплатив покупки болтуньи выпорхнули на улицу.
Я стал выкладывать содержимое своей корзины на ленту. Кассир по очереди пробивала все через сканер и складывала в фирменный пакет, а я тем временем принялся изучать короб над кассой, в котором всегда размещались различные муляжи сигаретных пачек. Странно – на их месте красовались канцелярские принадлежности. Я открыл было рот, чтобы поинтересоваться куда подевались сигареты, но тут же вскрикнул от резкой боли в ступне правой ноги. Тяжелая трость опустилась прямехонько по ее центру. Ее обладателем оказался невысокий пожилой мужчина интеллигентного вида, с которым я едва разминулся в первом магазине.
Поправляя свою изрядно потрепанную сумку, он изрек:
– Прошу меня извинить, молодой человек, я ненароком.
Я повернулся к кассиру и потянул было руку к коробу, как боль с новой силой вернулась в правую стопу. Я посмотрел на начинающего меня бесить старика.
– Прошу простить мою неуклюжесть, – сказал тот, и наклонившись в мою сторону, тихо, чтобы не услышала кассир, добавил. – Молчи. На улице поговорим.
Поняв, что и в этом месте сигарет я не получу, расплатился и, не задавая лишних вопросов, вышел. “Что вообще тут происходит? Люди с ума посходили что ли, пока я над проектом работал?” Я отошел немного в сторону от входа в маркет и принялся ждать старика, вернее его ответов на будущее вопросы. Через пару-тройку минут вслед за мной вышел и мужчина:
– Молодой человек, прошу прощения, уделите мне всего пару минут. Я вам все объясню, – он указал в сторону внутреннего двора ближайшего девятиэтажного дома.
– В опасные игры вы играете, молодой человек, – произнес мужчина.
Только теперь я смог его достаточно хорошо рассмотреть: серое твидовое пальто с опушкой на вороте, красный в клетку берет, перчатки и трость, то ли с хрустальным, то ли пластмассовым, набалдашником в виде шара с множеством граней, придавали ему вид старого, но статного, графа. Картину дополняли цепочка, торчащая из его нагрудного кармана, и горделивая осанка. Хотя где-то в глубине души, я понимал, что это всего лишь на всего пенсионер, со своими, понятными лишь ему, причудами. Бывший в свое время, скорее всего, кем-то вроде педагога или работника культуры.
– Можете звать меня Григорий Петрович, – вежливо поклонился, пожал мою руку и указал взглядом в сторону маркета мужчина. – Судя по всему вы не местный и многого не знаете о наших законах и порядках?
– Очень даже местный, – ответил я. – Просто давно не показывался на людях – слишком много дел накопилось и всё нужно было экстренно разрешить.
– Тогда, должно быть, вы не в курсе событий и перемен, случившихся за последнее время? – мужчина старался тщательно подбирать слова.
– Хм? Что у нас могло такого глобального случится, – с усмешкой спросил я. – Стало модно на ноги наступать? Что за день то такой: в одном магазине наорали, в другом ногу чуть не оттяпали… Сходил, блин, за сигаретами…
Услышав про сигареты, Григорий с опаской оглянулся по сторонам, словно боясь, что разговор могут услышать. Приложил палец к губам, с призывом:
– Говорите пожалуйста на эту тему тише. Случилось много чего. По какой-то причине вы мне симпатичны, и я посчитал своим долгом вас предупредить – сигареты вы не найдете ни в этом магазине, ни в любом другом. Они вне закона.
– В смысле? – непонимающе спросил я. – Как “вне закона”?
– Около месяца назад, – человек заговорил шёпотом, украдкой озираясь. – Власть в нашем городе поменялась. Как вы могли этого не узнать?
– Я работал. У меня был проект – заказ хорошо оплачиваемый. Я отрешился от всего мира. Даже отключил интернет и телефон, чтобы ничего не отвлекало.
– Тогда всё понятно. Что ж, изложу положение дел вкратце.
Далее, он произнес слова, которые наводили на мысль, что у Григория Петровича не все в порядке с головой:
– Ко власти в Городе пришла некая организация из левых либералов, со своей идеологией полного не примирения к табаку, ратующая за избавление от курения радикальными методами. Жестокими методами. Организация объявила полный запрет на ввоз и реализацию табачных изделий, а самих курильщиков – врагами государства. Всем им был объявлен ультиматум – в течении недели покинуть территорию города. Были даже вывешены часы с обратным отсчетом "До здоровья нации осталось…" По началу такие меры всячески высмеивались в народе, но, когда отсчет закончился, – мужчина пригладил ухоженную бородку, – стало не до шуток – начались чудовищные расправы над теми, кто курил или занимался запрещенной торговлей. А хуже всего то, что за головы нарушителей, была объявлена большая награда, теперь любой может сдать тебя властям, потому и верить никому нельзя. Страшное время наступило.
“Вот старый параноик, – подумал я. – Радикалы, преследование, казни… Это же в каком больном мозге могло такое родиться? Деньги клянчить будет, наверное.” Интерес к разговору у меня резко начал пропадать. От всего услышанного, опухоль из нервных окончаний на моём плече внезапно сильно разболелась, и я достал пачку сигарет с известным намерением, но тут же свободная от трости рука старика легла сверху, прикрыв ее. Я взглянул на старца – такую кардинальное перемену мне уже ранее довелось наблюдать.
От строгого и повидавший немало в жизни взгляда не осталось и следа. Вместо него, руки мне закрывал обезумевший от лютой ломки наркоман. С выпученными глазами, пристально глядящими на то место, где только что промелькнули сигаретные фильтры. Из уголка рта показалась тонкая струйка слюны, а сам он приоткрылся, обнажив язык. Руки его затряслись мелкой дрожью.
– Не здесь, прошу, не здесь, – глотая звуки, торопливо, произнес он. – Я отведу, я покажу где.
– Ок… – разговор начинал приобретать интересный ход, и я не стал сопротивляться. – Видите, раз знаете.
Прикинул, что, если он задумал напасть на меня, легко смогу с ним справиться, и решил ему немного подыграть – в моей жизни давно ничего интересного и динамичного не происходило. Григорий зашагал через двор опираясь на палку, пытаясь сохранить достоинство и отводя от меня жадный взгляд. Я последовал, хромая, за ним – нога в своем протесте присоединилась к плечу. И тут, глядя на окна домов, я заметил, как один из них облетел дрон чёрно-розового цвета, и едва слышно шелестя лопастями, скрылся в противоположном направлении.
Вместе с Григорием мы прошли один квартал, потом другой. Вышли на территорию спального массива, где особняком стояла трансформаторная будка. Подойдя к ней, мужчина достал что-то из своего кармана, и стал ковырять в навесном замке. Щелкнуло. “Вряд ли учитель может иметь такие навыки”, – подумал я. Григорий отпер дверь, и мы вошли в сырое, темное и гудящие помещение. Здесь пахло мазутом, плесенью и кошачьей мочой.