Страница 2 из 5
Серость и унылость ветхого подъезда сменилась неприветливой ноябрьской сыростью и прохладой. Месяц моего рождения – переходной от ярких красок осени к парализованному упокоению природы под белоснежной вуалью, красотой, определенно, не радовал. Куда не направь взор – сплошная тоска, замешанная на грусти. Закрывшие небо тяжелые свинцово-сизые облака, неизвестно как пропустившие тот разбудивший меня лучик, каким-то давящим роком нависли над этим местом. Недвижимые. Еще не потускневшие желто-алые листья, скованные минувшим ледяным дождем, нашли свое последнее пристанище в бесформенных саркофагах мутно-грязного хрусталя. Словно символ надвигающегося зимнего плена, он покрывал абсолютно все: дорогу и тротуары, деревья и кусты, оставленные авто, лавочки и провода. Ранее такие яркие фасады зданий и всевозможные рекламные вывески лишились жизни. Казалось, что этот неродной мне старый европейский Город, словно неизлечимый страшным недугом больной, находился в коматозном сне, и пробуждение было еще ой как нескоро. В вышине, с мерзким, издевательским, карканьем, кружило голодное воронье. Было зябко и скользко. Поежившись и подняв ворот куртки, я зашагал вверх по улице.
Людей на улице было мало, а те, что были, понурив головы, сновали по своим рутинным делам, не обращая ни малейшего внимания на проходящих рядом. По дороге лениво катились, поскрипывая льдом, сменившие обувку автомобили. В такие деньки хочется домашнего уюта, а не бродить в поисках неприятностей и насморка по полупустым улицам. Но не мне. Весь путь до банкомата я решил преодолеть пешком, слишком уж я засиделся в четырёх стенах. Начавшая было болеть нога, через несколько десятков шагов успокоилась. Хоть и хромая, я умудрялся обгонять идущих тем же путем. Ходить я любил. И непременно быстро.
Ворох беспорядочных мыслей копошился в моей голове: о своей никчемной жизни, шатком здоровье, неудачном браке, наивности и бесполезности. Общий настрой обреченного окружения передался и мне. Но при всех имевшихся у меня бесчисленных недостатках, я все же относился к тем оптимистам, что всегда цепляются за маячащие в дали горизонты. Вот и теперь вспомнил, что в кои-то веки мой талант оценили, недели напряженного труда не прошли впустую, и гонорар, очень неплохой, будет началом моего пути к такой долгожданной, лучшей жизни. Воодушевившись этой идеей, прибавил шаг.
Составляя в голове список необходимых покупок, я и не заметил, как прошел несколько кварталов и достиг своей цели. Банкомат, надрывно пикая, сверился с моим счетом, и вывел на дисплей сумму с четырьмя нулями. Я снял лишь 50 евро – для намеченных покупок этого мне хватит. Тяжесть почти невесомой купюры заметно прибавила мне настроения. Легкой походкой я направился в маленький магазинчик, расположенный неподалеку, в который часто заходил после получки.
Едва я вошел, благоухающий корицей и кунжутом запах свежеиспеченного хлеба ударил мне в нос, рот сразу наполнился слюной. В магазинчике было очень тепло и мои очки моментально запотели. Я снял их и принялся протирать платком, сощурившись и близоруко оглядывая витрины.
– Добрый день! – сказал силуэту продавщицы, склонившись над прилавком.
– И вам день добрый, – услышал в ответ, – давненько вы не показывались… Предложить вам что-то? – милая женщина, судя по голосу, улыбнулась мне.
– Да… конечно… сейчас…, – промямлил я, силясь разглядеть товары, тщетно продолжая вытирать очки платком – разводы на линзах все не исчезали. – Дайте-ка мне пакет… кило сахара… палку колбасы, вот этой да… майонез… два десятка яиц… большую пачку кофе заварного…
Продавщица шустро подносила продукты и укладывала в, уже мой, пакет.
– Молоко… кило печенья галетного… бутылку масла растительного… хм… бутылку “Столичной” и блок сигарет “М1” … Нет, давайте два блока, – перечислил я, хотя прекрасно знал, что цены на сигареты здесь непомерно высоки.
На моих последних словах суетливая продавщица замедлилась. Я закончил протирать очки и нацепив их увидел, что от улыбки милой женщины не осталось и следа. Она опустила голову, протянутая к пакету с покупками рука разжалась, и бутылка со столичной упала на кафельный пол и укатилась куда-то под прилавок. Место улыбки занял какой-то злобный, даже дикий оскал. Зависшая в воздухе рука тряслась и пальцы на ней продолжали сжиматься и разжиматься – продавщица как-то разом стала напоминать сломавшуюся куклу.
– Пшел вон отсюда, урод! Выметайся, сволочь! – голос более не принадлежал человеку – животный страх и отвращение воплотились в крик, а проступившие мгновением позже металлические нотки алчности поглотили его. – Хотя нет, постой немного…
Голос женщины дрогнул, а зависшая было в воздухе рука потянулась под прилавок, нащупывая мобильный телефон. «Дрянная связь!», – выругалась продавщица и снова начала набирать номер.
– Дура! – уже не сдержался я, ошалев от такого облома, и обернувшись, направился в сторону двери. Лишь выходя я заметил, что на стенде с табаком пусто – не было ни одной пачки сигарет, даже сверхдорогой, и добавил в сердцах:
– Дебильный магазин, на хрен сюда ходить!
Я выскочил вон, едва разминувшись с появившимся из ниоткуда стариком, хлопнув пластиковой дверью так, что с ее лудки посыпался лед.
“Какая феерическая идиотка”, – оказавшись на улице, меня затрясло от возмущения. Настроение вновь было основательно испорчено, а в плечо словно вонзили спицу. Из пачки я извлек одну из оставшихся сигарет, две другие привалились к одной из картонных стенок. Затянулся. Кисловатый жар разлился по моим лёгким. Чтобы кто не говорил, а стресс сигареты всё-таки помогают снять.
На противоположной стороне дороги, молодая мамаша с дочкой лет 5-7 остановились. Девочка, уставившись на меня, протянула руку с направленным на меня указательным пальчиком и повернулась к маме. Но мамы нигде не было – женщина присела на корточки спиной ко мне, и завязывала дочери шнурки на ее новеньких ботиночках. Шнурки были тоже новенькие и упрямые.
Я приветливо помахал малышке и направился, засунув руки в карманы куртки, в другой магазин, стоящий ниже по улице, в окружении маленького стихийного рынка. Более крупный и разноплановый – почти супермаркет. Бурча себе под нос какую-то старую песенку о морском змее. Летом спускаться вниз по крутой дороге было бы крайне легко, но сейчас, тротуар сковал лед, и я опасаясь оступиться и прокатиться на спине, едва ковылял. Настроение и не думало возвращаться: уже не радовали ни деньги в кармане ни новые перспективы. Кое как мне все же удалось добраться до нужного мне места. «Маркет» гласила вывеска над ним. Обычное такое название для одного из центральных магазинов Города. Любого города.
Снаружи мелкие торгаши поджидали незадачливых покупателей, заманивая за свои нехитрые прилавки и отоваривая низкокачественными продуктами и всяческим ширпотребом. Игнорируя их спектакли, я прошел в направлении раздвижных створок и вошел. Сразу же обдало теплом обогревателей. И если в предыдущем магазине пахло свежим хлебом, то здесь в воздухе витал крепкий аромат кофе. Я снял вновь запотевшие очки. Вечная проблема очкариков в такую погоду – теплые помещения и общественный транспорт. Тщательно протер. Поднял одну из желтых корзин, сложенных стопкой у входных мини ворот. В нее, по мере моего продвижения вглубь маркета, отправлялись продукты из моего списка ранее. Малочисленные покупатели сновали от стеллажа к стеллажу прицениваясь и вертя товар в своих руках. Играл какой-то мягкий эмбиент. Возле холодильника с алкоголем задержался ненадолго, выбирая, с чем коротать будущий вечер. Остановился на “Хельсинки” – теперь я мог себе позволить, что мелочиться? Так же в корзину отправились свежий лаваш, кусок твердого сыра, лимон и полкило шоколадных конфет. Остались лишь сигареты. Пока я высматривал их местоположение, из динамиков, прервав мелодичную музыку, зазвучало объявление:
“За такой короткий срок – подумать только, всего лишь за четырнадцать дней, мы с вами добились небывалого успеха! Эта заслуга каждого из нас! Всех, кто не спасовал перед переменами, кто был готов устремиться в будущее, оставив позади вековые предрассудки, страхи и суеверия. Мы творим историю! Наше общество на пути полного исцеления! Мы смогли переродиться, откинуть обременяющие нас оковы непонимания, взлететь над пропастью сомнений. Конечно, остались еще не принявшие наш выбор. Они не могли не остаться – слишком короток срок нашего эксперимента. Будьте уверены, рано или поздно и они встанут на нашу сторону, хотят они того или нет! Наш город и все мы приближаемся к идеалу, примеру для подражания всех остальных мировых государств. Мы уже и так опередили всю планету, и она нам рукоплещет как первым – пионерам, идущим по пути не примирения, идущим своим путем! Нам есть чем похвастаться перед завистниками! Уровень коррупции и преступности, как таковой, всегда слабо поддающийся контролю в нашем городе, снизился на 95%! Безработица снизилась на 60%! Средний заработок вырос на 30%, а пенсии на 20%! Улицы города стали чище на 70%! Стабильность сохраняет ранее расшатанные семьи от развала и дает надежду на светлое будущее! Все это благодаря “Панацее ЛТД” – корпорации, что пришла на смену бесполезной старой власти, погрязшей в собственных обещаниях. Организации, что действительно заботится о вашем благополучии! Ее методы оправдали свою эффективность и принесли живительную струю в наше загнивающее общество! Будьте здоровы! И помните – нет такой цены, которую бы мы не смогли заплатить!”.